Колонист - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" (серия книг .TXT) 📗
Так и отписал подполковник: «Держитесь, помощи не будет». Тем не менее я продолжал регулярно слать подробные донесения и даже пленных. Правда, не особо много. Так, для показа. Мужчин мы обычно просто убивали, а сдавшихся женщин и детей разбирали союзные индейцы. Надо сказать, когда стало ясно, насколько удачно проходит грабеж с нашей стороны, скрыть количество скальпов и шкурок лисиц, норки, выдры, бобра и ондатры, добытых в разгромленных деревнях, никто не пытался, напротив — хвастались, ко мне пришел сначала приличных размеров отряд потаватоми, а затем несколько сотен оджибве. С сенеками и эри они давно находились во вражде и только поэтому не присоединились к нападению, а те как раз по этой причине на нашей стороне задерживаться не стали, опасаясь удара в спину.
— Когда правительство признало за индейскими племенами права суверенных наций и заключило договоры о границах, это было очень правильно. С одной стороны, снимает причину для конфронтации, с другой — хотя бы в общих чертах одинаковое законоприменение за преступления по отношению к разноцветным подданным. Безнаказанно застрелить индейца все же не так просто, если это происходит не в чаще. Придется отвечать.
— А не для того было сделано, чтобы протестанты не удрали из-под власти куда-то в глубь страны?
— Скорее всего, такой мотив при определении политики присутствовал, — спокойно согласился священник. — Но, положа руку на сердце, разве смогут поселенцы на ферме обеспечить себя самостоятельно кучей вещей, производимых в цивилизованном краю? Нет, как не способны и индейцы. Значит, они быстро скатятся до их уровня. Выходит, определенный смысл в том имеется. Пусть и не сразу виден.
— Да-да, — кивнул я, наблюдая за подозрительным мельтешением за оградой.
Индейцы дураками никогда не были. Прекрасно сообразив, чем мы занимаемся на побережье, собрались в центральном поселении-городке. Он стоял на холме и был укреплен гораздо сильнее, чем обычные деревни. Туда свезли все сохраненные запасы продовольствия, и там собралось достаточно много народу. Осада бессмысленна, да нас и не больше сидящих внутри. Прямой штурм обернулся бы немалой кровью, но они не имели собственной артиллерии и не применяли ее при штурмах. Поэтому наше поведение стало в достаточной степени неожиданным. Я, конечно, в захватах крепостей не участвовал до сих пор, однако слушать умею и умных советов не отбрасываю из глупой спеси, потому что так раньше не делал.
Выкопали траншеи, поставили прикрытие, перекрыли озеро постоянным присутствием куттеров и, установив на соседней возвышенности батарею вне дальности ружейного огня, да еще и за земляной насыпью, принялись спокойно расстреливать крепость. Торопиться особо некуда, а уйдем восвояси в случае неудачи или начнем штурм не раньше, чем порох закончится. Как минимум еще несколько дней. Главное, чтобы опять не зарядили бесконечные дожди, что свело бы наше преимущество к нулю: все же осень, и скоро станет не до походов.
От хлипкой ограды вообще не останется ничего, и можно будет прямой наводкой сносить дома и беженцев. Если они не конченые идиоты, а до сих пор такого не замечалось, обязательно попробуют пойти на вылазку.
— Дворяне озаботились благосостоянием крестьян, — произнес я с ехидством, — а не сдиранием с них последней шкуры. Рыбы научились летать, орлы — в норах жить.
Про замечательных монархов, болеющих душой за народ, все же хватило ума промолчать. Людовик отвечает разве перед Богом за свои действия?
— Мечтаешь о всеобщем равенстве? Ты читал энциклопедистов?
— В нашей глуши и с моим образованием, простите, не в курсе, о чем речь. Но равенства не будет никогда.
— Если отменить сословия и дать один закон всем…
— Люди, — устало сказал я, — не рождаются одинаковыми. Помимо чисто физической разницы: цвет кожи или один от рождения болен, а то и просто некрасив или немощен, — существует и всегда будет присутствовать имущественная. Отпрыску богатого семейства легче получить образование, ценную и престижную профессию и даже отмазаться при одинаковом преступлении проще. Потому что он найдет хорошо знающего дело адвоката или просто подкупит свидетелей…
Ну вот и началось, подумалось, когда из проломов полезла наружу толпа воющих и выкрикивающих боевые кличи индейцев. Намеренно дождались очередного залпа, чтобы не получить из пушек картечью. Молодцы. Только на этот случай их давно сторожат. Даже дополнительных приказов не требуется отдавать.
Оджибве располагались с правой стороны холма, цивилизованные питомцы миссий — слева, a прямо перед орудиями мои ополченцы. Добрых восемьсот стволов в общей сложности. Сотня ярдов по плотной куче бегущих, от трех до пяти выстрелов в минуту в зависимости от опыта стрелка и оружия. Трупы в течение кратчайшего срока лежали буквально рядами — и не было места, куда ступить, чтобы не по мертвым: вповалку множество воинов, чуть не штабелями. Ни один не добежал ближе десяти ярдов, хотя не все ирокезы погибли — наверняка масса раненых. И это упущение мои союзники собирались исправить прямо сейчас, с не менее жуткими воплями набрасываясь на живых. Заплатить за скальпы я не смогу, но есть губернатор Канады, и он не посмеет отказаться.
Это было зрелище еще похлеще того сражения у ручья, когда расправлялись с Одиннадцатым Квебекским полком. Я бы сказал, крайне неприятное, даже уже для повидавших достаточно много. Полагаю, сегодня мы если не стерли с лица земли сенеков с еще не растворившимися в них эри, так уж точно ополовинили. Побоище запомнят надолго. Все же до сих пор прямой резни не устраивали и даже сдавшихся мужчин не всегда кончали. Соответственно и потери были минимальны. Всего двое прежде погибли и десятка полтора раненых, включая меня, получившего касательное в плечо. К счастью, почти царапина, хотя Бэзил долго кудахтал и протирал крепким алкоголем при смене повязки.
Убили мы при этом не меньше сотни и еще добрых семьсот пленили. Прекрасное соотношение, не считая добычи. Но нынче совсем иная история.
— Останови их! — потребовал отец Винсенто, хватая за рукав.
— Я? Мое влияние на оджибве, знаете ли, в данный момент полностью отсутствует. Они победили и используют веками освященный обычай, добывая трофеи. А что касается остальных… «Мне — отмщение, аз — воздам».
Захваченный индейский городок поверг меня в самое настоящее изумление. Оказывается, не требуется даже иезуитов, чтобы шагнуть уровнем выше и стать истинно цивилизованным народом. Даже по немногому сохранившемуся после обстрела и пожаров при окончательном штурме стало ясно, насколько далеко ушли сенеки от общих представлений о дикарях.
Оружейные мастерские, кузницы, мельница ничуть не хуже Шарлевой, ремесленные мастерские, общественная пекарня и многое другое. Огромные склады с заранее заготовленным продовольствием новостью не являлись, а вот что кроме огородной продукции и муки здесь хранились немалые запасы боевого снаряжения, неприятно удивило. И там не только паршивые самоделки и отремонтированное старье.
Несколько сотен армейских мушкетов (точный подсчет ведется) и немало охотничьих и явно взятых в виде трофеев (уж очень разномастные). Кремни, штыки, пороховницы, огромное количество и самого взрывчатого порошка, включая артиллерийский порох. Тридцать одна тонна ружейной дроби, ящики с патронами, чугунные, железные и бронзовые чушки в немалом количестве. Конечно, наша добыча была огромна по любым меркам. Тем более что мы заранее поделили с союзниками трофеи.
Оружие с погибших снаружи и вообще все имеющееся у них добро достанется оджибве и остальным примкнувшим к войску врагам ирокезов. А вот имущество внутри, взятое нашими усилиями, за минусом некоторого количества пленных, получат индейцы-католики и ополченцы. Никто не ожидал больших богатств после начала обстрела, когда стало ясно, что внутри мало что уцелеет, и наши соратники охотно пошли на соглашение. Как раз мои товарищи, составляющие нечто вроде штаба, и остались недовольны единоличным решением командира.
