Рекуперация (СИ) - Яловецкий Вадим Викторович (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
- Ну, что земляк, не узнал?
Соболев вглядывался в Березовского, лицо и вправду знакомое, когда-то встречались. О том и сказал бригадиру.
- Сейчас напомню. Я из розыскного, виделись на совместных оперативках пару-тройку раз. По прежней должности старший опер. Ваш отдел в управлении стоял всегда особняком, сплошные секреты, ребята в шутку называли вас "временщики", а к Серебрякову относились очень хорошо - правильный у вас начальник "с историей".
Под сленговым словечком "с историей", подразумевался сотрудник, многократно зарекомендовавший себя до и после войны, как высококлассный специалист. Разговорились, земляк,, по определению предполагал дружеское отношение. Геннадий был старше на десять лет, помнил войну. Выглядел под стать должности: пронзительный взгляд, рубленные скулы, железная хватка при рукопожатии, да и силушкой был не обделён, в свободное время не вылезал из "качалки" - крытой подсобки с самодельными тренажёрами во дворе отряда. После службы в пограничных войсках, написал заявление в школу милиции. Высокий процент раскрываемости "на земле", острый ум и способности к аналитике, подтолкнули к следующему шагу - Геннадий продолжил образование в том же учреждении, что и Соболев. После чего его перевели на Литейный. За успешную операцию по захвату агента иностранного государства, досрочно получил майора. Эти подробности постепенно выяснялись в разговорах.
Гена похлопотал перед отрядником и Соболев переехал на верхнюю шконку над бывшим ленинградским коллегой. Со временем Виктор узнал от приятеля подробности его дела. История следующая: молодая жена Березовского ждала ребёнка, это было заметно по фигуре, но не спасло от молодых ублюдков, напавших на женщину в подворотне. Банальная до зубовного скрежета история: с одной стороны ублюдки-насильники, с другой беззащитная женщина. В итоге жена, вместе со здоровьем, потеряла ребёнка. А затем начался кризис в семье и всё покатилось наперекосяк. Через пару месяцев по аналогичному преступлению удалось вычислить преступников. Геннадий упросил смежников из уголовного розыска взять с собой на задержание. В итоге, майор уложил двух насильников и одного ранил. Против Березовского завели уголовное дело, а старшего милицейской группы, в нарушение всех инструкций допустившего сотрудника другого ведомства и заинтересованного лица, уволили. Гена получил за неправомерное использование оружия, приведшего к смерти двух подозреваемых, пятилетку из которой уже год провёл на зоне.
Березовский подсадил приятеля на чифир, продуктовую выписку делили пополам и образовали так называемую "семью", что на зоновском сленге воспринималось без негативного подтекста. Соболев неохотно делился своими грехами, ссылаясь на закрытость. Но по секрету поведал, как удалось соскочить с поезда при этапировании, упустив эпизод с табельным ПМ и удостоверением. Виктор Сергеевич, посчитал, что кража оружия не красит его как офицера, человека чести по определению.
Календарь исправно отсчитывал дни. Через пару месяцев Соболева вызвали в оперчасть. Кум задумчиво разглядывая новичка, молча положил перед ним заявление в Калининский загс от Соболевой Нины Георгиевны. Обращение содержало просьбу отречения от сына, как изменника и предателя. Копия выслана в районный суд. Соболев прочитал бумагу, внутри всё сжалось, за что же так, мама. Посмотрел на пожилого майора с усталыми глазами.
- Что мне с этим делать, гражданин майор?
- Это вопрос скорей к судебно-правовой системе, а не ко мне. Естественно, ни суд, ни загс не принял заявления. В законе не прописана подобная практика. Скорей экскурс во времена сталинских репресий. Тогда это было принято - публичное отречение от родителей, родственников, детей. Поскольку бумага пришла к нам с пометкой "для ознакомления", решил пригласить вас, Виктор Сергеевич. Простите, но ваша матушка застряла в прошлом времени, коль так радикально рвёт связь с единственным сыном. Но у меня для вас ещё одно сообщение. Тут никаких документов. Я поясню, у меня друг служит в вашем ведомстве, так вот на словах передал мне для вас следующее. Полковник Серебряков застрелился в кабинете, когда к нему пришла служба собственной безопасности. Мотив никому не ясен, посмертной записки не нашли. За день до того снят с должности генерал Арефьев. Больше ничего не знаю.
Соболев сидел оглушённый двумя жуткими известиями. Если в случае с матерью подобный эмоциональный поступок как-то объясним, то история с полковником не лезет ни в какие ворота. И ещё ясно, что никакой "шарашки" ждать не придётся. Теперь он отрезанный ломоть, сам по себе - ни матери, ни опекуна. Как бы там ни было, Николай Трофимович, близкий ему человек, которого он знал с детства. С мамой другое, она коммунист до мозга костей, идеолог строя, пропагандист. Отойдёт и простит. Реперь с прошлым его связывает желание отомстить бывшим коллегам, заварившим эту кашу. В клубке событий, без точной информации, можно только гадать, в какой степени, сегодняшние новости стали детонатором смерти полковника. Дикий поступок родительницы оценивал философски: "Видно у меня с мамой генетическая аномалия совершать публичные безумства"
- Спасибо за информацию. Я могу идти?
- Свободны.Впрочем, Соболев задержитесь. Я хотел вас спросить о вашем бригадире Березовском. Какие у вас отношения? Делитесь сокровенным? Какие планы в будущем? Вы должны понимать, это моя работа, стучать не требую, просто расскажите, что знаете. Поверьте вопрос не праздный.
Соболев молча резанул взглядом кума, вот так в наглую интересоваться приятелем, перед эти раздавив его сообщениями о близких. Пауза затянулась.
- Так что, Виктор Сергеевич, поможете мне, а я помогу вам. Подобные истины объяснять не надо?
- Простите, гражданин начальник, мне нечего вам сообщить. Разрешите идти?
* столыпинский или вагонзак - вагон для перевозки спецконтингента
** бээс (БС) - бывший сотрудник
*** 117 - статья за изнасилование
25. Серебряков. Нечего терять
На суд Серебряков приходил, когда требовались свидетельские показания. Соболев отрешённо сидел, опустив голову и казалось, что судят кого-то другого. На лице никаких эмоций, взгляд в пол или рассеянный на мать. Нина Георгиевна появилась один раз, бледная с каменным выражением лица и горящим взглядом. Она сдерживалась и это было заметно. В перерыве заседаний Серебряков подошёл к бывшей возлюбленной и попробовал её утешить.
- Не надо, Коля, я всё поняла. Воспитала предателя и террориста. Не лезь ко мне, я разобралась и сделала выводы. Чтобы ты не сказал факты налицо, предатель - мне не сын! Прощай.
Резко повернулась и почти бегом направилась к выходу. Предъявила повестку конвоирам, охранявшим заседание в закрытом режиме. Серебряков вздохнул, что тут скажешь - права мать, ей судить в первую очередь. Во время оглашения приговора, наконец поймал взгляд Соболева. Тот чуть заметно кивнул - не переживай сделаем как обещали. Накануне связался с Москвой. На том конце генерал Арефьев подтвердил договорённости, но пожаловался на ГУИН.
- Не хотят возвращаться к практике ГУЛАГа. Требуют согласования с правительством и закрепления законодательно. Я пытался объяснить пользой для государства, кстати подобное целеполагание не нашло отклика и у Председателя после моей служебной записки. Да это не важно - тут я добьюсь поддержки, важно как будет подано наверху. В конце концов наш отдел может взять на себя этот вопрос, но не телефонный разговор. Давай по текущим делам. Когда думаешь открыть лабораторию и возобновить исследования?
