Авиатор: назад в СССР 14 (СИ) - Дорин Михаил (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT, FB2) 📗
Снижается и сейчас, вполне, может вытянуть самолёт на «косую петлю». Но выполняет вираж.
Да ещё и слишком размазано.
— Мне одному кажется, что ничего пока особенного нет? — спросил у меня Белкин, подошедший к нам.
Я даже и не знал, как ему прокомментировать происходящее. Если сравнить с тем, что вытворял «Торнадо» или «Хорнет» перед полётом Морозова, то ничего и близко нет похожего. Ощущение, что Коля выполняет пилотаж на дозвуковом самолёте огромных размеров.
— Мы должны проходить вираж на 3 секунды быстрее американцев, а здесь уступаем 4, — сказал я.
— Да и диапазон высот маловат, — покачал головой Белкин.
Морозов сделал переворот на горке, пролёт над ВПП, покачиваясь с крыла на крыло. Но может это тот самый момент, когда «зазвенит колокол».
Даже журналисты оживились. МиГ ускоряется, набирает скорость и переходит в набор. Рёв двигателей. Скорость падает. Надо ещё дотянуть и получится наш фирменный манёвр.
Однако Коля выводит в горизонт и разворачивается на обратный курс. Выпустив шасси, он приготовился заходить на посадку.
— Скорее всего, на борту неисправность, — предположил я, и Белкин молча кивнул.
— Почему он тогда не вызвал резерв или сразу не сел? — спросил у меня Кирилл.
Мысль у нашего переводчика дельная.
— Сейчас зарулит и узнаем.
Пока Коля рулил по полосе, журналисты потеряли весь интерес к нашему самолёту. Кто-то задал несколько вопросов о стоимости и предыстории создания, но это никак не скрашивало разочарование.
Из-за бестолковой организации мы просто потеряли возможность показать наш самолёт во всей красе.
— Больше к нам никто не придёт. Вся реклама была фикцией, — произнёс Белкин.
К нам подошёл Самсонов, который выглядел таким же расстроенным, как и Анатолий Ростиславович. Их Су-27 тоже показывал посредственный пилотаж. Олег Печка даже на аэродром не приехал, чтобы посмотреть.
— Пилотаж совсем уж простой. Так мы никого не заинтересуем, — подытожил Самоснов.
Я пошёл к нашему самолёту, который уже зарулил на стоянку. С виду никаких повреждений нет. Нигде и ничего не капает.
Коля не выглядел расстроенным, сидя в кабине. Наоборот, улыбался. Чему только?
— Хорошая матчасть. Спасибо, мужики, — слез он по стремянке и поблагодарил техников.
Это было сделано уж слишком картинно. Если бы что-то отказало, он бы сразу это сказал на земле. Колян подмигнул мне и… пошёл в другую сторону.
— Коля! — позвал я его.
— Давай потом, Родин.
Ого! Только недавно я был «Серёгой», а теперь он опять «фамильничает». Мне уже становится понятно — Морозов и не собирался сделать крутой пилотаж.
— Сейчас, — сказал я и Колян остановился.
Он повернулся ко мне и довольно ухмыльнулся.
— Ну чего тебе?
— Зачем ты это сделал? Что тебе пообещали? — спросил я.
Хотелось ударить его по наглой морде. Уж слишком сильно он ухмылялся. Но сдержался.
— Как что⁈ Я тебе ещё в прошлом году сказал, что пришёл на повышение. Люди меня сразу приметили. Вот теперь, считай что я твой начальник.
— Какой ещё начальник?
Что-то совсем не то происходит? Мне вспомнился наш разговор в Циолковске, когда Морозов рассказывал о своих планах. У него было тогда желание стать шеф-пилотом фирмы. В КБ Сухого ему бы не дали, а у нас мол, есть возможность.
— По возвращении министр авиационной промышленности подпишет приказ о моём назначении старшим лётчиком фирмы МиГ. А ты продолжай любить небо, быть честным и прямым. Никому твоя справедливость не нужна, Родин.
— Козёл ты, Николя.
— Ты ещё вспомни, что ты меня прикрыл в Ливии. Наверняка сейчас жалеешь, да? — посмеялся Морозов.
— Жалею только, что ошибся в тебе. Всё же, не все в этом мире люди меняются, — ответил я и ушёл к самолёту.
— Давай! Иди с железякой поговори! — крикнул мне вслед Николай.
Как после такого с ним работать в одном КБ? До сих пор внутри всё на взводе.
Я подошёл к самолёту и погладил его по серому фюзеляжу. Чувствуется, что он хочет показать весь свой потенциал.
— Чубов сказал, что тебя отстраняет от работы, здесь, во Франции, — сказал Белкин, который в это время ходил рядом с самолётом.
— Ну, у него есть лучший лётчик — Морозов.
Я рассказал Белкину о разговоре с Николаем. Анатолий Ростиславович выругался и достал курительную трубку.
— Пригрели змеюку, — произнёс Белкин.
— Он всегда таким был. Вы просто ему поверили, когда брали на фирму. А Федотов и Меницкий не увидели в нём «изъяна».
Я похлопал самолёт по фюзеляжу и пошёл к минивэну. Повернул голову влево и увидел, как Морозов обнимается с какой-то девушкой.
Конечно! Вспомнил, как он рассказывал о какой-то рыженькой девице. Теперь я понял, что речь шла о секретаре Чубова. Той самой, что встречала нас в Министерстве.
— Сергей, что делать теперь? Морозов летает до конца авиасалона, а ты? — спросил Белкин, когда мы подошли к машине.
Нас догнал переводчик, но я пока не собирался его слушать. Что-то у него было ко мне.
— Я поеду на Эйфелеву башню посмотрю. Мне ведь можно, товарищ Кирилл?
— Можно, но не сегодня. Вас кое-кто хочет видеть.
Кирилл стоял и смотрел на меня с укором. Думаю, что он не собирается уходить, а у меня не было настроения с кем-либо встречаться после предательства Морозова.
— Я никуда не пойду, Кирилл, — настойчиво произнёс я.
— Придётся. С вами хочет встретиться ваш друг из США.
Глава 21
Переводчик Кирилл выглядел серьёзным. Раньше, я бы и во сне не мог представить, что у меня появятся друзья в США. После ливийских событий такой вариант не кажется фантастикой.
— Он вас ждёт, Сергей. И руководство советской делегации тоже.
— Спасибо, но для одного дня цирковых номеров слишком много, — ответил я, расстёгивая лётный комбинезон.
Кирилл продолжал стоять у двери минивэна и ждать моего выхода. Мне же хотелось просто попасть в номер и принять прохладный душ. Мысли в голове перепутаны напрочь.
— Что вы стоите над душой, товарищ Кирилл? — спросил я.
Переводчик посмотрел на Белкина. Анатолий Ростиславович тоже не горел желанием идти на встречу с заокеанскими «друзьями» в присутствии Чубова и Паклина. Наверняка сейчас будет дежурное фотографирование, ответы на вопросы «а как вы считаете?» или «а как вы не считаете?». А главное — картинные и белоснежные улыбки американцев с заверениями, что всё будет «ок»!
— Сергей, я вас понимаю. Не думайте, что мы ничего не видим.
— Мы? Кто это «мы»? — улыбнулся я.
— Те, кому не безразлична обороноспособность страны.
Слышал я много раз подобные фразы от таких вот «посольских работников». А по факту, дальше наблюдений и сбора данных ничего у Комитета и не доходит.
Мне казалось, что раз история Афганистана, Анголы и Ливии изменилась, процессы в стране повернутся вспять. Но пока всё идёт «своим» чередом — к полному краху государственной системы.
— Ладно. Всё равно не отстанете, — согласился я и вылез из машины.
Белкин тоже пошёл с нами в центральный павильон, находившийся напротив. Войдя внутрь, я обнаружил, что многочисленные делегации США и Советского Союза обсуждают различные вопросы. Тут же отвечают на вопросы журналистов и фотографируются. Ох уж эти лицемерные улыбки зарубежных «партнёров»!
Белкин пока пошёл к Самсонову, который стоял отдельно от всех и активно не участвовал в подобном светском мероприятии. А вот меня быстро заметили. Наверное, потому, что не в строгом костюме, а в комбинезоне с именной нашивкой и гербом СССР.
— Вот вы, Сергей Сергеевич! — увидел меня Паклин и жестом пригласил подойти.
Я спокойно просочился сквозь толпу и оказался рядом с Борисом Николаевичем. Кирилл был неподалёку, но близко не подходил. Смотрел, контролировал, наблюдал или что там ещё делают в спецслужбах в такие моменты.
Ко мне спиной стояли несколько человек, мило беседовавшие с Чубовым.
— Нет, месье. Мы с вами уже обсуждали, что учебные бои — лишнее на подобных мероприятиях, — отказывал американской делегации руководитель авиасалона.
