Первый свиток. Император (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич (полные книги txt, fb2) 📗
В результате слегка продавив внутрь центр построения крассовцев, помпеянцы оказались в полуокружении. Которое с вводом в бой резервов Красса стало почти полным. Новобранцы, которых у Вара было большинство, запаниковали. И бой окончательно превратился в бойню. Четыре когорты Шестого и ветеранская когорта Первого дрались храбро и держались до конца, даже оказавшись в полном окружении. Бежавшие же в сторону бреши в окружении новобранцы на самом деле попали в хитрую ловушку. Потому что убежать человеку на своих двоих от четырех лошадиных ног практически невозможно. И убегавший мог только радоваться, если его вместо удара копьем или мечом просто сбивали с ног и захватывали в плен. Удивительно, но сам полководец и часть его контуберналов сумели избежать плена и гибели и добраться до ставки Помпея. Получивший известие о полном разгроме войск в битве у Пицентии, Помпей, как говорили, смог только сказать:
— Квинтилий Вар, верни мне легионы!
Время мечей
Время мечей
690–691 г. г. ab Urbe condita
Клубится за окном пожара едкий чад.
Не жаворонки в нем, а вороны кричат
Голодная страна огнем обожжена, —
Гражданская война, гражданская война…
Где жизни грош цена и Богу грош цена
Пылает за межой неубранная рожь,
Где свой, а где чужой, никак не разберешь
А. Градский
Страшных времен мы дождались,
ибо гражданская война изо всего плохого —
самое наихудшее.
Уголка не найдется для мирных людей.
Г. Сенкевич
После битвы при Пицентии, Красс двинул Десятый и Девятый легионы, вместе с вновь прибывшими Четырнадцатым и новым Первым, набранном в Риме, через Самнию прямо в Апулию. Марк Лициний рассчитывал поймать Помпея около Аускула или Каннусии и разбить в полевом бою. Учитывая разницу в подготовке легионеров, такой исход был вполне вероятен.
Но Помпей оказался умнее, несмотря на превосходство в численности собственных войск, он не стал ждать прибытия армии Красса и отступил на юг, к Брундизию. Оставив при этом в Аускуле достаточно сильный гарнизон в составе всего Четвертого легиона под командой Луция Домиция Ангенобарба. На своего легата Помпей мог положиться, как ему казалось, абсолютно. Он давно стал самым непримиримым противником Красса, очень завидовавшим победам императора в Галлии. Семьдесят лет назад дед Домиция разбил арвернов и аллоброгов, поэтому Агенобарб считал земли этих племен своими наследственными владениями. Недавно избранный квестором республики, Домиций Агенобарб планировал на следующий год получить, вопреки всяким обычаям, под управление всю Галлию. Он уже договорился об этом с большинством сенаторов и видел себя на месте Красса. Поэтому и согласился остаться в городе, который перекрывал пути войскам Красса. Легион, пусть из новобранцев, но в городе, под защитой стен, к тому же усиленный местным ополчением, должен был задержать армию противника у крепости надолго и дать Помпею время для собирания войск в Италии.
Первоначально получилось так, как задумал Помпей. Красс, подойдя с легионами к Аускулу, вынужденно приказал начать приготовления к осаде города. Десятый легион, окружив частью сил крепость, выдвинул во все стороны сильные конные дозоры. Легионы, оставив дозоры со стороны города, начали строить лагерь и готовить осадные машины. Пока осаждающие копали землю, пилили, собирали, ставили и сколачивали осадные приспособления, осажденные наблюдали за ними со стен города. Молодые, ни разу не бывавшие в боях, новобранцы с тоской смотрели на приготовления воинов Красс. Когда же к осаждающим пришло подкрепление, многие совсем упали духом. Начались разговоры, что их бросили, Помпей на помощь не придет и надо как-то договариваться с Крассом. Домиций был достаточно опытным военачальником, чтобы сразу все понять, что он и его легионеры обречены. Тем не менее он собрал на городской площади сходку и нацелил солдат на защиту города, объявив о полученном им сообщении о скором приходе Помпея. На самом деле Помпей никаких гонцов не присылал. Но даже если бы отправил, скорее всего послание оказалось в руках Красса, учитывая разосланные Марком по всем направлениям конные дозоры. Но ни сдаваться, ни вырваться из окружения Домиций, его трибуны и большинство центурионов не собирались. Все хорошо помнили, что Красс был одним из сподвижников Суллы. Оказаться в роли сдавшихся и перебитых по приказу Суллы италиков не хотел никто. В успешный прорыв через осаждающие город войска, особенно с учетом у Красса многочисленной конницы, тем более не верил никто, включая самого Агенобарба. Оставалась мизерная надежда отсидеться до прибытия Помпея с войсками…
Пришедшее к Крассу подкрепление под командованием сына Публия включало легион, набранный в Риме и окрестностях, который получил Шестой номер и трофейного орла, захваченного в битве при Пицентии. Кроме этого легиона, Публий Красс привел Пятнадцатый легион, прибывший из Галлии. Причем привел он эти легионы вместе со вспомогательными отрядами из нескольких тысяч галлов и тремястами всадниками, которых прислал правитель кельтов Норика, царства в Восточных Альпах.
Дело в том, что во время триумвирата Красс сумел поставить на место наместника Иллирики своего клиента, пропретора Публия Авторония Пету. Происходящий из незнатного плебейского рода, Пет оказался куда лучшим правителем, чем предыдущий наместник. Благодаря ему царь Норика Воккио согласился принять статус «друга римского народа», а римляне получили стабильные поставки отличной железной руды. Взаимовыгодная торговля, как известно, очень способствует укреплению дружеских отношений. Поэтому Воккио, получив известия о гражданской войне, решил поддержать патрона столь дружественного и выгодного ему наместника провинции.
Получив подкрепления, Красс, решил отправить сына с большей часть войск в сторону Брундизия. Марк вовсе не горел желанием осаждать Брундизий до следующего года и планировал спровоцировать Помпея на отплытие в Грецию. Но и оставлять осаду Аускула на кого-то он не собирался. Красс хотел, чтобы его воспринимали не как злобного, неспособного пойти на компромисс, диктатора. Ему хотелось показать себя вождем, уважающего если не формальный закон, то взаимные договоренности и порядок. Сын же пока не наработал достаточно авторитета, чтобы удержать воинов от эксцессов в случае каких-нибудь неожиданностей, например, при добровольной сдаче Аускула. Красс ожидал, что осада города скорее всего ей и закончится. И не ошибся…
То, что часть войск ушла куда-то скорее всего в сторону Брундизия, наблюдатели в крепости разглядели. Вот только они же заметили появление в лагере кроме легионеров, нескольких тысяч галлов, в том числе конных. Отчего прорыв гарнизона без помощи извне вновь становился трудновыполним и, по мнению Домиция и опытных трибунов, закончилась бы неудачей. Да и гадания жрецов местного храма раз за разом оказывались не самыми благоприятными. Несмотря на приказания Агенобарба не рассказывать о знамениях, полученных при гаданиях, слухи о них расходились по гарнизону и среди жителей. Что, конечно, влияло на настроение солдат не в лучшую сторону. Причем среди рядовых легионеров бродили неизвестно откуда появившиеся рассказы о том, что Красс обещал не наказывать простых бойцов и ополченцев. Слухи эти ходили внизу, не поднимаясь даже на уровень центурионов. Поэтому, когда легионеры устроили вечером сходку, она оказалась неожиданностью для всех. На сходке легионеры, покричав и даже подравшись, решили, что им нет никакого резона сражаться с Крассом. Приняв такое решение, солдаты ночью ворвались в дом Домиция Агенобарба, взяли его под стражу, а потом захватили и всех военных трибунов и желающих воевать центурионов. После чего отправили к Крассу своих представителей с заявлением, что они готовы открыть ворота и выдать ему на расправу все командование. Красс, выслушав представителей и дав положительный ответ на их вопросы, приказал отправить вместе с ними к воротам города личную преторианскую аларию. Марк опасался, что галлы и легионеры начнут грабить город, поэтому заняв укрепления и перекрыв входы в город, конники до утра никого не впускали и не выпускали. Утром Красс во главе небольшого отряда торжественно вступил в город.
