Первый свиток. Император (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич (полные книги txt, fb2) 📗
Проезжая мимо пригорка, на котором сидел на коне Красс, окруженный конными же контуберналами, кавалеристы Десятого салютовали оружием и дружно кричали.
— Ave, Imperator, ad proelium ientes te salutant! (Славься, Император, идущие в бой приветствуют тебя!)
Красс в ответ салютовал правой рукой, на что воины реагировали громким боевым кличем «Ура», заставлявшим вновь нервничать Каппи. Так продолжалось до тех пор, пока в колонне не появился просвет, означающий что через некоторое время сюда подойдет хвост колонны из нескольких десятков легких и быстрых повозок полевой интендантской службы, а за ними и тыловое охранение из легкой конницы. Поэтому Красс сразу послал Каппи вперед. И через пару мгновений его полевой штаб уже двигался в общей колонне.
Несмотря на то, что войска шли под прикрытием головных дозоров и никаких войск помпеянцев рядом просто не могло быть, порядок, утвержденный лично императором, исполнялся неукоснительно. Авангардные и арьергардные турмы и аларии шли в полном снаряжении, готовые вступить в бой. Поэтому в Луне, ближайшем городе на дороге, ведущей в Рим, утром все завершилось быстро. Полусотню нанятых сенатором Клодием бывших гладиаторов, ушедших из легионов дезертиров и просто наемных пролетариев, изображающих заставу на пути в Галлию, частью перебили, а частью похватали в плен. Префект аларии Тит Пулион приказал своему опциону вызнать у пленников, где неподалеку стоят отправленные этим отрядом заставы, после чего доложить. Сам Пулион вызвал к себе декурионов первой и второй турм, Авла Валента и Мамерка Стаберния. Мамерк получил приказ навести порядок в городе, а заодно найти местных магистратов и привести их к Крассу, как только тот прибудет в город.
— А ты, Авл, возьми с собой тройку эксплораторов Квинта и выдвигайся вперед со своей турмой. Разведаешь положение на дороге на дневной переход, а Квинт пусть двигается дальше. Ты же организуй передовой сторожевой пост и дожидайся нас.
— Слушаюсь, — просто ответил Валент. — Если встречу дозоры… «помпеянцев», имею право вступить в бой?
— Не стоит, — подумав, ответил Пулион. — Если не будут атаковать и преследовать, конечно. От тебя жду только сведений о наличии таковых. Остальным займутся эксплораторы…
Легион появился в Луне быстро. Не успели десятки Стаберния объехать и трети улиц небольшого городка, как в воротах появились первые всадники тяжелой вексилляции. Немногочисленные зеваки, да вездесущие стайки мальчишек смотрели, как проходят в правильном порядке конники, турма за турмой. Столько лошадей в этом городе не видели с момента его основания и, возможно не увидят больше уже никогда…
Красс, выслушав доклад Пулиона, приказал собрать легион в поле у стен города и привести туда самого разговорчивого из пленных.
— Молодец, префект. Все сделал правильно, — добавил он. — Наградить тебя могу только деньгами, но ты получишь тройное жалование за этот год, а все твои воины — двойное.
— Рад стараться, мой император, — ответил радостный Пулион.
— Я хорошо помню твои успехи в Галльской войне, Тит, — добавил Красс. — И рад, что ты опять отличился, — после чего отпустил префекта и отправился разговаривать с магистратами. Которых уверил в том, что никаких грабежей, экспроприаций и насилия над горожанами не будет.
К вечеру же построенный в пешем порядке легион и собравшиеся в большем, чем с утра, количестве зеваки увидели, как подъехал император в сопровождении свиты и пары пленников. Горожане, узнавшие в пленниках участников банды, державшей в страхе весь город, заволновались. Но Красс уже взял в руки «луциеву тубу» и на поле воцарилась относительная тишина.
— Воины! Мои славные легионеры! — обратился к бойцам Красс. — Я вел вас через дикие леса и высокие горы, по дорогам и бездорожью, через бои с варварами и через посланные богами испытания и трудности. ВЫ шли за мной и побеждали врагов и захватывали земли, размером своим превосходящие всякое воображение. Мы покоряли племена и приводили их под власть Рима. А в это время некоторые люди в Риме завидовали нашей добыче и нашим успехам, и делали все, чтобы успехи эти опорочить. Они обманывали Сенат и народ, объявив покоренные нами нами враждебные народы союзными Риму, а вождей, воевавших с нами, «друзьями римского народа». По этому поводу приведу вам, мои воины, слова одного мудреца, заявившего: «Спасите меня боги от таких друзей, а с врагами я справлюсь сам». — переждав громкий смех легионеров, Красс продолжил. — Используя эти ложные доводы и распуская обо мне обманные слухи, эти люди решили не просто лишить меня власти и заслуженного триумфа. Нет, они решили назвать меня врагом римского народа, отнять имущества и казнить. Вас же, как моих соучастников, пусть и невольных, лишили бы наград, поощрений и добычи, — подняв руку, Красс остановил поднявшийся среди легионеров ропот. — Я сам не сразу поверил в подобное низкое коварство и злодейские замыслы. Но вот перед вами двое из взятых с оружием наемников, которые должны были задерживать людей, едущих из Галлии и в Галлию. Любых людей, купцов и гонцов, людей, просто едущих по делам или навестить родственников. Зачем, удивитесь вы? Затем, чтобы никто в Галлии, не мог узнать, что происходит в Риме и не мог рассказать мне или любому из вас, что нас ждет по возвращении домой. Но мои враги не только постарались лишить меня и вас новостей о приготовленной ими расправе над нами. Эти же люди поссорили меня с моим соперником Помпеем, заявляя ему, что я хочу лишить его власти и славы. Помпей, как вы все знаете, молод и горяч, к тому же, как настоящий военный не привык к хитрости и лести политиканов. Он поверил им, принял должность консула без соратника и теперь фактически является единоличным владыкой Рима, собирающим легионы. Легионы, которые должны покарать меня и лишить вас всего. Клянусь всеми богами, я не никогда не собирался брать власть в Риме, нарушая закон. Никогда я не хотел и самой верховной власти над квиритами, мне вполне хватало достигнутого мною авторитета. Не хотел я начинать новую междуусобицу в нашем государстве, только недавно начавшем забывать о печальных событиях прежних лет. Но эти люди сами нарушили первыми закон и сами первыми сделали все, чтобы ввергнуть республику нашу в очередную смуту. Кроме предпринятых против меня шагов, они заставили бежать из Рима всех добродетельных и честных политиков, пытавшихся предотвратить их черные замыслы. Они осадили наших флотских соратников в Мизенуме, требуя сдаться на милость и выдать на расправу укрышихся там сенаторов. Поэтому, мои легионеры, я просто вынужден ответить и предпринять все усилия, чтобы погасить междуусобицу и вернуть спокойствие государству, а также строгое исполнение законов и защиту законных прав моих, ваших и всех граждан Рима и подданных нашей державы. Наше дело правое, боги на нашей стороне!
Окончание речи легионеры встретили дружным боевым кличем «Ура». Их поддержали даже некоторые горожане. Все-таки пришедшие легионеры вели себя как защитники, а не как завоеватели. Да и разгром терроризировавшей обывателей шайки вооруженного сброда, запрещавшей даже рыбацким лодкам выходить в море, им понравился. Что же касается перемен во власти — пусть дерутся где-нибудь подальше да побыстрее, чтобы опять все вернулось к размеренной жизни. Вот только к размеренной жизни вернуться городку пока было не суждено. Утром конные ушли, оставив обоз. К вечеру в гавани появился корабль, настоящая боевая унирема, а на следующий день в город вошли новые войска. Затем подтянулся еще один легион…
Основные силы Десятого конного шли налегке, только с заводными лошадьми. Двигались дорогой вдоль берега, Красс договорился с прибывшим в Луну флотским и по пути, на стоянках их встречали либурнарии с запасами. Впрочем, двигались теперь не слишком быстро, не так, как маршировали по Галлии. Красс решит теперь не спешить и дать время противникам либо собраться и дать бой под стенами Города, либо сбежать. Лучше всего, конечно, последнее. Подраться можно и потом, но лучше подальше от Рима и глаз квиритов. Он-то не забыл, как припомнили сограждане Сулле истребление пленных после битвы под стенами Города и вторжение в пределы померия* с оружием. После смерти Счастливого, это да. Но так еще хуже, поскольку теперь все эти деяния записаны в истории, как злодейства. И потомки будут помнить не Суллу — спасителя Рима от анархии, а Суллу — диктатора и кровожадного убийцу. Крассу очень хотелось этого избежать.
