Великий и Ужасный 3 (СИ) - Капба Евгений Адгурович (читаем книги онлайн .TXT, .FB2) 📗
— Как сирена гражданской обороны, — сказал я. — Мужик растет!
— Да-а-а-а! — Демидов весь сиял, и даже не обиделся на «мужика». — Никита Павлович Демидов! Слуга Государю, отец подданым, гроза — врагам! Я вам точно говорю — нет больше проклятья, я нутром чую: как камень с души свалился! Восьмой сын родился живой и здоровый, даром что чуть раньше срока! Полоз тут теперь бессилен! Демидовы ди Сан-Донато будут жить!
— Мне нужно посмотреть на пациентку, — сказал я, а сам подумал, что, получается, меня так и оставили на полу валяться, пока не убедились что ребенок родился и с ним все в порядке. Даром что я просил меня заботам гоблина препоручить.
Главное — наследник уцелел, да? Какой, к черту, урук? Да даже мать — это уже бонусом, как получится. Это утилитарное отношение к женщине меня всегда раздражало. Родила — свободна? Вот уж хрен! Женщина — она друг человека… Не, говенно прозвучало. Женщина — тоже человек! А человек — скотина домашняя, ей забота нужна. Правда, в здешних условиях бывают варианты — иногда женщина не совсем человек. или, даже — совсем не человек.
Пелагея под присмотром целительниц ожила и посвежела. Это после родов-то! Тяжко ей приходилось во время беременности, похоже, если теперь — полегчало! Или это магия Боткиных работала? Или мои татау? Тут хрен разберешься. Ей дали на руки малыша: крепкого, розового, местами помятого но в целом — симпатичного, и молодая женщина смотрела на него во все глаза и не могла наглядеться. А Никитушка и орать перестал, засопел и зачмокал.
Ну — понятно, надо отсюда валить, тут уже мужикам чужим не место, тут дело сугубо личное намечается.
— Я должен вам еще одну татау, — сказал я, обращаясь к молодой матери. — Не доделал. Или доделал? Ничего не помню, рубануло меня капитально.
— Это вы? — Пелагея смотрела на меня с благодарностью. — Вы нас спасли? Это вы мне ёжика оставили? Что это значит?
И показала левое предплечье, на котором так и остался ёжик в тумане: с узелком и веточкой со светлячками.
— Это значит, что я правда за вас переживал. И теперь вы никогда не заблудитесь, даже в Хтони, и всегда доберетесь домой. И, наверное, не подхватите простуду и не утонете. Но это не точно, проверять не рекомендую… Еще с лошадками у вас могут начаться странные отношения, м-да…
Ежик мигнул золотом, как будто подтверждая мои слова. Или сигнализируя о возросшей моей как Резчика мощи. А может — дело в усилителе, который проявился у меня после Риковича?
— Большое вам спасибо… — тихо проговорила Пелагея. — А вы кто? Вы — орк?
— Это Бабай Сархан, Резчик, — ответил за меня Демидов и принялся толкать в спину, выдворяя из этой странной больничной палаты. — Надеюсь — наш добрый друг. Пойдемте, пойдемте скорее, я просто чудовищно хочу вас отблагодарить, и не перечьте, не может быть и речи, и вообще — вы говорили что можете еще…
— Ага-а-а-а! — я не выдержал и взгыгыкнул в голос. — Что, поверили? И теперь — седина в бороду, как говорится… Нет проблем! Но сначала мне нужен подвиг!
— Что? — вытаращился на меня князь.
— Подвиг. Кого-то спасти, зарубить чудище, уничтожить Хтонь, достать звездочку с неба… Есть что-то подходящее?
— Э-э-э-э… — сразу Григорий Акинфиевич растерялся, а потом глаза его заблестели: — Хотите — можем вместе с вами убивать метаморфов по всей юридике? Это точно метаморфы, теперь понятно как они кровный доспех обманули! Видели, до чего оборзели? Сначала — дружинник, теперь — Боткина! Понятно — они наймиты, но спускать я этого не буду… Есть у меня против них верное средство!
— А давайте! Только я возьму с собой гоблина.
— Зачем — гоблина?
— Видосы! — многозначительно поднял вверх палец я.
— Эх, молодежь… — скорбно покачал головой Демидов, и мы шагнули на летающую платформу. — Ну, берите гоблина, черт с вами.
Курбские — вот кто такие были эти метаморфы-перевертыши-оборотни. В свое время эти умельцы менять личины были ближайшими приближенными к царю, и выполняли самые сложные задания для Ивана Васильевича Грозного, в бытность его еще молодым и не таким грозным. Выходцы из клана Курбских служили шпионами, послами и царедворцами, были незаменимыми людьми в придворных интригах и на дипломатическом поприще. Но — Грозный, похоже, что-то такое выцарапал из их мозгов, всё-таки он был сильнейшим менталистом… И объявил опалу, и каждый подданный теперь мог убить, ограбить или унизить члена впавшего в немилость клана.
Остатки метаморфов во главе с небезызвестным Андреем Курбским переместились в Речь Посполитую, на территорию Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского, в Геранёнскую юридику, принадлежащую литовским магнатам Гаштольдам. Но — вот ведь незадача! Через пару лет туда переместились российские войска! Мытьем ли, катаньем ли — пройдошливые метаморфы затесались в свиту к царевичу Ивану Ивановичу, и снова обрели потерянное доверие — верной службой и выполнением скользких поручений. А теперь вот во что переродились. С одной стороны — во внешней разведке работают, понятное дело. А с другой — молодежь свою натаскивают на мутных делишках против других кланах. Конечно — перед тем как отправить своих людей на дело, они их из клана изгоняют, по всем правилам. Не прикопаться. Если неудачливых лазутчиков поймают или убьют — Курбские ни при чем. Мстить они не будут: с чего бы? Одним неудачником меньше! Для многолюдного и плодовитого клана — невелика потеря. А вот если успех… Тогда добро пожаловать обратно в род. И вроде как всем такая практика известна, но никто ничего с этим не делает. Потому как метаморфы в разных частных и государственных делах могут быть весьма полезны. За деньги, понятное дело.
А теперь кто-то заплатил деньги, чтобы я не вылечил Пелагею и Никитушку. Или нет? Или кто-то заплатил деньги, чтобы просто-напросто прикончить меня самого?
Этот вопрос с Демидовым мы не обсуждали. Он просто взял из ящика стола в кабинете с собой нечто, напоминающее обычный собачий свисток на цепочке, повесил его на шею и предложил:
— Выбери себе что хочешь? — и широким жестом раздвинул одну из малахитовых стен своей роскошной берлоги.
За стеной оказался арсенал самых разных смертоубийственных предметов: от шестиствольных ручных пулеметов Гаттлинга и снайперских винтовок, до артефактных мечей, поблескивающих рунной вязью на клинках и диковинных рогатых жезлов неясной спецификации. Я не очень-то представлял, на что способен с огнестрельным оружием в руках, и тем более — со странными артефактами, и потому — выбрал тяжеленный бердыш, простецкий на вид. Кажется — гномского железа. Демидов нацепил портупею с парой подмышечных кобур с автоматическими пистолетами, и мы отправились в обход по помещениям замка. Точне — в облет, ножками князь шевелить не особенно любил.
Понятия не имею, зачем ему при имеющейся магической силище еще и пистолеты! Но я не маг, ему — виднее.
Князь раздвигал руками камень, будто дирижируя оркестром, платформа под нашими ногами левитировала в свободном пузыре среди монолитной толщи, и помещения, коридоры и залы цитадели Демидовых появлялись перед нами словно по волшебству.
Женская душевая, кухня, парадные покои, комнаты прислуги, гостевые апартаменты — везде мы появлялись внезапно и везде Демидов подносил к губам тот самый свисток, дул — и не происходило ничего. Или происходило. Так, например, в одном из складских помещений — с рефрижераторами и стазис-камерами для свежих продуктов, метаморф проявил себя, и настало время мне махать бердышом.
Один из кухонных рабочих в красивом оранжевом поварском халате (или френче? бывают поварские френчи?) едва ли не до потолка подпрыгнул, когда Демидов беззвучно свистнул в свой свисток.И тут уж я не подкачал: устроил в кладовой настоящий погром, но гада достал. Он во что только не превращался! В волка, в демона, даже — в бабу с цыцками, вполне такую симпатичную — но хрен там, я сначала отчекрыжил ему ногу а потом — башку. И оказалось что он и есть -симпатичная баба с цыцками. Вот ведь незадача!
