Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков - Карде Игорь (книги без сокращений .TXT) 📗
И тогда можно идти дальше – раз Спасская Полисть в наших руках, следует отрезать весь длинный немецкий «язык». Соединимся с 59-й армией и решим вопрос с Ванделем окончательно… И надо думать о взятии Любани. Чтобы, наконец, освободить ее от гитлеровцев и смыть позор прошлых неудач…
Но вот беда – 372-я дивизия намертво застряла у Полисти. Батальоны полковника Сорокина несколько раз пытались форсировать реку, но всё неудачно. За зимнее время немцы хорошо укрепились, построили доты и дзоты на высоком берегу, вырыли окопы, соорудили блиндажи, поставили минные заграждения, натянули «колючку»…
Причем тройную стальную проволоку хитро спрятали под водой, у самого берега: когда русские начнут высаживаться, непременно зацепятся и застрянут. На виду у их пулеметных расчетов. Ну, а те, понятно, своего не упустят – положат всех. И тогда можно сидеть в обороне долго: и снарядов, и патронов, и еды хватает, запаслись основательно…
А без соединения с дивизией Сорокина нечего и мечтать о дальнейшем походе на Любань и Чудово. Пока не обеспечены тылы, идти вперед нельзя. А так хочется поскорее отрапортовать Верховному – ваш приказ выполнен, товарищ Сталин, враг разгромлен, генерал Вандель позорно бежит…
Слава богу, удалось немного потеснить немцев, сдвинуть их на север. Но 61-я и 121-я пехотные дивизии вермахта пока не разгромлены, есть у них силы. Да и в тылу генерал Вандель наверняка припрятал какие-нибудь резервы. Хитрый он противник, опытный, опасный… Еще долго придется с ним драться.
– Раз сил у нас мало, будем побеждать не числом, а умением, – подумав, сказал генерал Власов. – Предлагаю нанести удар вот здесь… По нашим данным, с этой стороны у Острова не такая уж мощная у немцев оборона, можно прорвать…
И показал на карте.
– Надо только пройти через болота Гажьи Сопки и Грядовский Мох, и это позволит нам зайти к гитлеровцам в тыл. Они нас не ждут – считают, что топи непроходимы. Поэтому там всего две линии обороны, да и те – условные, по опорным пунктам…
– А пройти-то вообще можно? – с сомнением произнес член военного совета дивизионный комиссар Зуев. – Немцы же наверняка задолго все разведали, проверили и убедились, что болото непроходимо… И как тогда быть? Залезут наши бойцы в трясину, и что дальше? Завязнут по самые уши и утонут. О технике и артиллерии я вообще молчу…
– Болото в этом месте не сплошное, – сказал, посмотрев на карту, полковник Виноградов, – есть свободная вода и еще небольшие островки, на которых растут ели и осины, их можно использовать для строительства гатей и переправ. Ну и, разумеется, сделаем лежневку, потянем мостики…
– Орудия все равно не протащишь, – покачал головой начальник оперативного отдела Иван Буренин, – не выдержит настил. Он же, как я понимаю, будет из хвороста, а это не для тяжелых орудий…
– Минометы и «сорокапятки» пронесем на руках, – пояснил начштаба, – в разобранном виде. И еще – снаряды и мины к ним… У нас уже был такой опыт, сражались на болоте. Два месяца назад разведчики 366-й дивизии заметили островок недалеко от себя, совсем крошечный, назвали Пуговкой – по размеру и форме. Перебрались, осмотрелись и решили оборудовать там позиции. Оказалось, что Пуговка очень удачно расположена – с нее легко попасть по дороге, по которой немцы возили на передовую подкрепление и технику. Ну, соорудили плот, переправили на Пуговку одну «сорокапятку», снаряды к ней и еще пару пулеметов для прикрытия. И стали бить по фрицам с близкого расстояния. За два месяца уничтожили три самоходки, один танк, конный обоз, несколько грузовиков с боеприпасами… А уж сколько гитлеровцев положили, и не счесть! Немцев это очень злило, они стреляли по Пуговке из всех стволов, но выбить наших так и не смогли. А потом, когда пришло время, артиллеристы сами обратно вернулись – разобрали свою «сорокапятку» и перенесли части на руках. По гатям спокойно прошли…
– Правильно, – согласился генерал Власов, – так и сделаем. Значит, решено: бригада Глазунова наступает через болото, орудия и минометы – на себе или на плотах. Только надо выделить ему саперов – строить лежневку и переправы…
Начальник оперативного отдела Буренин отметил в тетради – сделаем. Придется брать людей из других частей и срочно отдавать Глазунову. Но что делать, раз так нужно…
– А перед 4-й гвардейской дивизией, – продолжил генерал Власов, – мы поставим другую задачу – она будет наступать на деревни Малое Опочивалово, Овинец и Михалево. Пусть оттянет на себя силы генерала Ванделя, не даст перекинуть резервы к Острову. Соединимся с 59-й армией и отрежем напрочь «Ванделев язык»! А то больно длинный… Или, по крайней мере, значительно укоротим…
Шутка командующего понравилась, все заулыбались, почувствовали подъем и уверенность в том, что победа близка. Эх, наконец-то! Фортуна теперь на нашей стороне, сами наступаем и громим немцев, а то сколько же можно терпеть неудачи и сидеть в глухой обороне?
– Кстати, а что там с узкоколейкой? – спросил генерал Власов у начальника инженерных войск Мельникова. – Как она, строится?
– Так точно, – ответил подполковник, – только, к сожалению, очень медленно. Гитлеровцы каждый день бомбят, обстреливают из гаубиц, потери очень большие. Да и работать людям приходится часто по пояс в воде, а то и выше. Устают, едва на ногах держатся, а дело сложное: рельсы приходится не на землю класть, а ставить на столбики, в полтора-два метра высотой. Почва болотистая, топкая, без этого нельзя, иначе дорога будет хлипкой, платформы сойдут с рельсов. Особенно с грузами.… Это тормозит работу. В общем, пока тяжело идет…
– Выдайте саперам дополнительные пайки, – приказал генерал Власов, – для усиленного питания. Пусть работают, не останавливаясь. И берите себе в помощь всех, кого найдете, – танкистов, артиллеристов, связистов… Неважно! Лишь бы могли бревна таскать и землю копать… Подготовьте приказ, – командующий обратился к начальнику штаба, – чтобы все командиры давали людей без лишних споров и разговоров…
Виноградов кивнул: конечно, сделаем. Он и сам прекрасно понимал, что без узкоколейки Вторую Ударную армию припасами не обеспечить. Даже при наличии широкого прохода у Мясного Бора… Значит – нужно делать. И гнать людей, несмотря ни на что.
– Постарайтесь закончить узкоколейку как можно скорее, – сказал командующий, – но делайте прочно, чтобы выдержала, простояла хотя бы два-три месяца. Представляете, сколько грузов по ней придется возить, когда в наступление пойдем, сколько техники, боеприпасов! А обратно – больных, раненых, контуженых… Их сейчас уже десять тысяч человек, а будет еще больше. И всех надо доставить в госпиталь…
На этом совещание завершилось. Уже поздно, а ночи в мае совсем короткие. Надо бы поспать хоть чуток, отдохнуть немного. Перед завтрашним днем…
Над болотом повис тяжелый, белесый туман. Где-то квакают лягушки и перекликаются ранние птицы, но в целом – очень тихо. Даже немцев не слышно – то ли спят, то ли просто забились в землянки и дрожат от холода и сырости. Да, начало мая, а совсем не жарко. Промозгло, дождливо, нерадостно. Впрочем, какая там радость, когда война кругом…
Сержант Михаил Копылов тяжело вздохнул и сделал толстую самокрутку. Можно – до немцев далеко, и в таком густом тумане вообще ничего не видно, даже пальцев вытянутой руки… Висит, словно ватное одеяло, низко, над самой водой. Точнее, над коричневатой жижей, в которую очень скоро придется лезть. Конечно, страшно не хочется, но надо – приказ…
Хорошо, что хоть курево теперь есть… Вчера полуторка из тыла прибыла, привезла подарки от жителей славного города Челябинска. Люди собрали все, что смогли, поделились последними припасами: сухарями, чаем, сахаром, но главное – табаком. Прислали целый короб замечательной махры! Жить можно! Выдали каждому по две горсти, богато! И еще дали по паре-тройке номеров «Отваги», главной газеты Второй Ударной армии. Тоже дело! И почитать, и на самокрутки пойдет, и на разные прочие нужды…
Например, газету хорошо класть в сапог вместо стельки – и сухо, и ноге удобно. Два листа Копылов как раз и пустил на это дело, а третий решил пока оставить про запас – на курево…
