Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков - Карде Игорь (книги без сокращений .TXT) 📗
…Эх, сыро-то как! Сейчас бы спиртику махнуть, граммов сто, но нет, не привезли из тыла. Сказали, что нет на складе. Врут, сволочи, крысы тыловые! Небось сами все выжрали или продали кому. Знаем мы вас, хапуг мордатых! Сидят где-то за Волховом, в полной безопасности, а сюда, на передовую, боятся даже нос сунуть. И наплевать им, сволочам, что бойцы голодают, что давно без курева маются. Сами свои пайки регулярно получают – а как же, положено, по норме! Да из дома небось посылки им присылают и письма…
А тут который месяц – ни строчки от семьи, ни весточки. Как там они, родные, в Малых Вяземах, что под самой Москвой? Настрадались, наверное, прошлой осенью, когда немцы на столицу шли, да и зимой натерпелись… И сейчас, поди, тоже несладко приходится… Дед уже совсем старый, бабка больная, и жена одна с ребятишками – мал мала меньше…
Михаил печально вздохнул, загасил самокрутку и негромко приказал:
– Давайте, ребята, начнем потихоньку. Пока фрицы спят…
Бойцы один за другим полезли в холодную, вонючую жижу – благо неглубоко, воды всего по пояс. Гуськом двинулись к ближайшему островку, неясно видневшемуся в тридцати метрах от берега. На плечах несли пилы, топоры, а еще – тяжелые вязанки хвороста и длинные, толстые жерди, строить гати.
На островке росли голые, тощие сосны. Надо их спилить и перекинуть к своему берегу, соорудив некое подобие мостика. Шаткого, хлипкого, неустойчивого, но хоть такого. По нему и пойдут ударные группы 59-й стрелковой бригады… Таким макаром, от островка к островку, они и двинутся через болото, пока не достигнут немецкого берега. Где и вступят в бой…
Копылов с хлюпаньем выдернул из желтой жижы сапог и прикинул: здесь болото неглубокое, можно просто хворостом закидать. Сверху на вязанки положим деревянные решетки и уже на них – настил из жердей… И пойдет пехота! А вот дальше придется сооружать уже настоящий мост – глубина приличная. Бойцам по грудь будет, а то и выше…
Конечно, русский пехотинец везде пройдет, даже там, где это вообще невозможно. Танк встанет, трактор забуксует, лошадь по брюхо завязнет, а ему – все нипочем, через любые топи-болота переберется, через трясину переползет… Но желательно все же преодолеть это болото так, чтобы и самим не застрять, и оружие не утопить. Особенно пушки и минометы – чем тогда немцев бить? Не с винтовками же одними в атаку на пулеметы идти! Надо бы «сорокапятки» на передний край доставить, поддержать пехоту. Значит, будем делать переправу так, чтобы и бойцы прошли, и артиллерия наша – тоже…
На мосты и гати ушел почти весь день. Немцы, конечно, заметили возню на болоте и открыли по саперам огонь, но толку от этого было мало: большинство мин и снарядов падало в трясину. Где и шло на дно. Бульк – и нет ничего, только круги по воде… Пару раз появлялись «лаптежники», но низкая облачность и серый дождик не позволяли работать прицельно. Бомбы в основном также легли в болото, не причинив особого вреда…
Чтобы согреться и обсушиться, Копылов приказал развести на сухих островках костры. Благо сучьев много, особенно сосновых, и, несмотря на мелкий, непрекращающийся дождик, горели они хорошо. Точнее, дымили, создавая дополнительную завесу над водой…
Низкий, густой сизый дым разъедал глаза, мешал работать, но зато его белесые клубы неплохо маскировали, делали людей почти невидимыми на фоне желто-палевого болота. К середине дня все вокруг затянулось плотной, серой пеленой, и немцы оставили последние попытки уничтожить переправу – все равно прицельно не попадешь, ничего же не видно! С таким же успехом можно кидать мины и снаряды прямо в болото, пользы от этого – никакой. А вероятность попадания в цель – практически нулевая…
Саперы, сменяя друг друга, таскали тяжелые вязанки хвороста, длинные жерди, деревянные решетки. Работа шла споро: дружно валили ели и сосны, очищали от толстых, неудобных сучьев, перекидывали бревна от островка к островку. Сверху укладывали настил из жердей и ветвей. Вот тебе и переправа. Точнее, узкая тропа, по которой можно потихоньку перебраться на другой клочок суши…
Гитлеровцы к концу дня, когда мостки уже почти дотянулось до их передовой, забеспокоились, открыли густой огонь из пулеметов – попытались разбить переправу, не дать нашим бойцам выйти на сухое место. Саперы остановились и залегли… Под свинцовым дождем особо не поработаешь! Пули так и свистят над головой! Хорошо бы сказать нашим артиллеристам – пусть подавят огневые точки…
И, словно услышав эти мысли, над болотом раздался протяжный, пронзительный вой – в сторону немцев полетели длинные огненные стрелы.
– «Раисы» заработали! – уважительно произнес Михаил Копылов. – Ну, сейчас дадут фрицам прикурить!
– Кто заработал, товарищ сержант? – не понял лежавший с ним рядом молоденький боец, недавно прибывший в саперную роту.
– «Раисы», – снисходительно пояснил Михаил, – это, сынок, такие минометы, реактивные. Мне земляк о них рассказывал, когда мы с ним в госпитале зимой лежали… Мол, стреляют они не обычными минами, а специальными «эресами», реактивными снарядами. Отсюда и название – «эр-эс», по-нашему – «раис». За один залп выпускают сразу по восемь мин, то есть бьют как бы из восьми стволов… Вот это, сынок, сила! Лупят так, что против них ничто устоять не может – ни блиндаж, ни дот, ни даже танк. Все горит! Любую бронетехнику в клочья разносят! Немцы их очень боятся, но ничего противопоставить не могут. Вот подожди: сейчас «раисы» отработают, разгонят фашистов, и мы уже спокойно пойдем. Сам увидишь – все сметут. Кого из фрицев убьют, кого землей завалят, кого покалечат. А тот, кто жив останется, сам убежит от страха подальше…
Сержант Копылов оказался прав: немецкая рота, прикрывавшая берег, при первых же залпах реактивных установок поспешно отошла во вторую линию – переждать обстрел. Передний край оказался открыт…
Этим и воспользовались наши бойцы: штурмовые группы 59-й бригады одним рывком достигли позиций и с ходу захватили. И тут же развернули трофейные пулеметы в противоположную сторону – пусть фрицы только сунутся, встретим их, как надо…
Выяснилось, что «раисы» поработали на славу – весь берег перепахали, во многих местах немецкие окопы обвалились, блиндажи разбиты. А вместо деревьев – одни голые, срезанные стволы или вообще короткие пеньки. Вся земля была густо усыпана ветками и хвоей – реактивные снаряды уничтожили целую рощу. Зато – ни одного немца вокруг, все убежали! И правильно – умирать-то никому не хочется…
Красноармейцы быстро освоились в чужих окопах, организовали оборону, подтянули свои минометы. И когда гитлеровцы сунулись обратно, встретили их огнем. Патронов и мин уже не жалели – притащили достаточно…
Гитлеровцы, немного постреляв в ответ, поняли, что своих траншей им уже не отбить, поэтому повернули к деревне Остров – чтобы обороняться в более удобном месте, на заранее подготовленных и укрепленных рубежах. И под прикрытием танков: на окраине деревни были вкопаны две «тройки» – как бронированные пушечные доты. Панцеры держали под прицелом все подходы к Острову, никого не подпускали даже на километр…
– Да, вот незадача, – протянул полковник Глазунов, – сидят фрицы… И как к ним подобраться?
Он уже минут пятнадцать рассматривал в бинокль вражеские позиции. И ничего хорошего пока для себя не находил. Наоборот – видел окопы в полный профиль, спиральную колючую проволоку, многочисленные огневые точки и пулеметные дзоты. Приготовились фрицы солидно, с умом все сделали…
Да еще укрепили фланги двумя Pz III, врыли по самые башни. И броня у них толстая, и пушки – «полтинник», и держат под огнем всю местность впереди. А за сараями и амбарами наверняка еще припрятали свои минометы. Уже постреливают по леску, где мы укрылись, мешают приготовиться к наступлению…
Иван Федорович, узнав, что его бойцы благополучно преодолели болото, выбили немцев и подошли к самому Острову, поспешил на поле боя. Чтобы лично возглавить взятие деревни: задача же важная, ответственная, сам генерал Власов ему приказ отдал…
