Корела (СИ) - Романов Герман Иванович (читаемые книги читать .TXT, .FB2) 📗
— Карлуша, Карлуша, большая ты стерва!
Владимир хихикнул — он выплеснул из души накопившееся негодование, и тут вспомнил, что перефразировал одного из героев книги, который тоже был занят поиском бриллиантов в стуле, но попал в сумасшедший дом. Тесть тот еще оказался, как бы сказать помягче, словами героя из той же книги — «старая сволочь». Потребовал ему никеля отгружать на переплавку и чеканку уже собственных мелких монет. Увидел, что ладные вышли и берут их охотно, решил у себя ввести — в казне постоянно пусто.
И не откажешь — первые «единороги» пришли в Нарову в ноябре, шведами отлитые из меди с примесью олова. Понятное дело, что таковыми им теперь не именоваться. Отличные такие стволы, предельно функциональные и без всяких «украшений», привычных для здешних мастеров. Вот только для регулярной армии с ее единообразием и унификацией всяческие «украшательства» только напрасный расход денег. А «выбрасывать на ветер» монеты Владимир не собирался, его стрелки давно лишились европейской одежды и уже привычно носили зеленые форменные кафтаны, отличавшиеся друг от друга только цветными обшлагами, да оторочкой — у каждого полка своя. И на русском языке говорили вполне сносно, а когда ругались, то вообще казались своими.
— Хорошие монеты, ничего плохого не скажешь — один вид внушает доверие, это не проволоку молотком плющить.
Он покрутил в пальцах полтины и червонцы, чувствуя полное удовлетворение. Если добыча золота будет хотя бы десять пудов, то по две тысячи рублей с каждого пуда чистый доход будет. А чем дальше — тем больше, было бы сплошным счастье в год хотя бы полтонны золота добывать, тридцать один пуд общим весом. Но зато он знает, где этот металл примерно найти, вот только ледоколов нет, и построить их невозможно. Зато кочи имеются, и на них в Мангазею, в Югру ходят — туда и будут отправляться экспедиции, благо запрета нет. А тамошние земли не освоены, до устья Енисея спокойно доплыть могут и острог поставить, тут главное упредить.
Владимир еще раз посмотрел на монеты — Новгород давно чеканил собственные монеты, память о них не забылась. И об отличии «новгородок» от «московок» все торговцы знали — с первых и копейки появились, от изображения всадника с копьем. Так что было с чего начать — наработанная предками репутация великое дело. Ладно, времени много — этим летом ополчение будут собирать в нижнем Новгороде, и на Москву пойдут, ляхов вышибать. Ведь там царь есть, и законный вроде бы, «семибоярщиной» приглашенный. Однако хоть и православный, но не такой, не «природный», в народе так и говорят, что ляха не «перекрасишь». И еще один «царек» имеется, и неплохо себя чувствует. Умирать «Дмитрий Иванович» не собирается, при нем мужичье и казацкое воинство в числе немалом, все южные земли как саранча обожрали, и голод теперь везде царствует.
— Надо чтобы эта заматня еще года три продлилась, тогда меня и призовут порядок установить, — глаза зло прищурились. Владимир мотнул головой — о своих планах он никому старался не проговориться, и даже наедине с собой отгонял сам от себя подобные мысли…
Путь к Новгороду по Волхову прикрывала древняя Ладога — пожалуй нет на северо-западной Руси крепостей старше ее. Отсюда началось правление легендарного Рюрика, здесь он обрел свой первый «княжеский стол»…
Глава 59
— Так я агрономом скоро стану, «мичуриным доморощенным», — Владимир выпрямился, оперся на лопату, вытирая выступивший пот платком. Женушка приручила — в былые времена дома рукавом вытирался, а тут невместно, положение обязывает. Хотя с лопатой государей тоже не наблюдалось, он один такой — «огородник». Хотя сейчас он занимался самым, что ни на есть благородным делом — соблюдал ритуал закладки первого на новгородской земле виноградника. Именно так выразилось участие герцога Курляндского Фридриха Кетлера в налаживании политического союза с новоявленным королем. А «дружить» им было против кого — против католического короля Сигизмунда польского, что до того и на шведском престоле побывал. Все дело в том, что последний магистр Ливонского ордена Готхард, его отец, в 1561 году, когда орден потерпел ряд катастрофических поражений от русских войск царя Ивана Грозного, получил во владение все бывшие орденские земли по южному берегу Западной Двины. Из рук польского короля, что занял их, а потому обязан был считать себя вассалом Польши, и передать под ее власть все богатейшее и обширное «наследие» крестоносцев.
«Номер» не новый — точно такой же трюк в 1525 году проделал последний магистр Тевтонского ордена Альбрехт, ставший в одночасье герцогом Прусским, и тоже вассалом Польши, понятное дело. Сейчас там правит нго сын Альбрехт Фридрих, уже старик, и с головой у него явно не в порядке, раз вместо него управляет оберат Иоганн Сигизмунд, курфюрст Бранденбурга, женатый на его дочери. Так что династии соединились на рожденном внуке. И как помнил Владимир — еще пройдет столетие и только тогда появится на страх соседям королевство Пруссия.
Все потому, что превращение католических орденов, находящихся под папской властью, в светские владения, произошло с помощью Реформации — потомкам бывших псов-рыцарей захотелось присвоить владения, «прихватизировать» их, обзавестись семьями и отбросить многие ограничения. Так что учение Мартина Лютера все местные жители восприняли с энтузиазмом, дружно избавившись от «церковной десятины», что шла в папскую казну. Но миром всегда правила экономика, и политика лишь ее инструмент.
Сейчас Фридрих Кетлер не полновластный хозяин в своем герцогстве, ему принадлежит восточная часть — Семигалия. А вот в западной части властвует его младший брат Вильгельм — отец разделил землю между сыновьями, а это, понятное дело, старшему брату не по душе пришлось. А еще Пильтенское епископство себе польский король давно прибрал, выкупив у датчан за тридцать тысяч талеров. Нехорошо получилось — в Копенгагене продали то, что принадлежало королю Магнуса, а у него осталась вдова и дети. Вот и пришлось нынче нынешнему королю Христиану крутится как тому знаменитому ужу под вилами. Вроде как законный наследник появился, надо бы деньги отдать, но любому правителю такой расклад не по душе. Так что только титул признали и права на Эзель, а вот голштинскую долю и выкуп за епископство Пильтене проигнорировали — вроде как времена давние и чего старое вспоминать, что быльем поросло. Так что правильно тесть указывал, что это прямой повод к войне, тот самый «казус белли». Понятно, что если воевать, то в союзе со Швецией, дело это уже не скорое — как Густав Адольф бразды правления примет, армия с флотом подготовлена будет и перевооружена соответственно, когда заваруха по германским землям пойдет, тогда все и начнется. А пока ждать, улыбаться соседям приветливо, пряча зубы, и вооружаться потихоньку, чтобы потом показать матушку Кузьки.
И первыми под раздачу поляки попадутся и славный ганзейский город Данциг. Через порт идет хлебная торговля, поляки зерно вывозят, которого шведам не хватает, ведь «житница» Скония за датчанами. А так как Речь Посполитая ревностно католическая, а вассальные герцоги лютеране, как не ему защитить единоверцев. Правда, о том они пока не догадываются, но железную поступь шведских полков услышат — всему свое время…
— Ваше величество, вот эти зрелые черенки дадут урожай на четвертый год. Место тут солнечное, два холма — совсем как у нас на «Винной горе», — немец ему низко поклонился, помощи властителя не удивлялся — оба братца курляндских тоже всех подданных к труду принуждают и сами пример показывают. Вот выслали по осени трех знатоков-виноградарей из Цабельна, чтобы они места выбрали и лозы посадили. И трудиться им пока первое местное вино не появится, а к этому времени они и возвращаться обратно не захотят, здесь перспективы головокружительные.
Для виноградников немцы выбрали три места — севернее южного Себежа, восточнее Пскова и у Новгорода. Причем, а Владимир это знал точно, так как видел, как выращивали в его времени виноград энтузиасты, гарантировали, что лоза приживется, и можно будет делать вино, подобное тому, что прислал герцог. Три бочки — приличное вино, даром что местное. И главное — идею собственных виноградников супруга приняла с нескрываемым воодушевлением, и буквально погнала его на работу, хотя сама на сносях, и до родов считанные дни. Но упрямая шведка, с нордическим характером — прибить может, если овощи в погребах гнить начнут, а семена попортятся. Вот где главный агроном на всю новгородскую землю…
