Корела (СИ) - Романов Герман Иванович (читаемые книги читать .TXT, .FB2) 📗
— Государь, посмотрите — наша конница!
Владимир немедленно перевел взгляд от погоста к лагерю «лисовчиков» — из леса выезжали кирасиры, скупое сентябрьское солнце отсвечивало на латах. Их было немного — нужны лошади крупных статей, а их было немного, едва набралось на один эскадрон — полтораста всадников. Два других эскадрона, что рассыпались слева и справа, были хаккепелитами на низкорослых, но сильных и крепких лошадях карельской породы. Третий эскадрон заходил поодаль — тот был уже сформирован из русских «служилых» людей молодых возрастов — дворян, детей боярских, своеземцев и боевых холопов по «набору». Еще два эскадрона — пятый и шестой по счету — находились в Новгороде и Выборге, в них готовили пополнение из вновь набранных «охочих людей». Это была вся регулярная кавалерия, а более сформировать невозможно — слишком дорогое удовольствие.
Зато инфантерии вывели на поле боя двенадцать полных рот, разделенных на три полнокровных батальона. И новых орудий десяток «единорогов» шведской отливки, в четверть пуда восемь и парочка полупудовых — для первых требовались четырех конные упряжки, во вторые запрягали уже по полудюжине лошадей. Колесные лафеты к ним, как и зарядные ящики, были также местной выделки — в Новгороде приступил к работе учрежденный в прошлом году Оружейный Двор, арсенал, короче. Точно такие же были открыты в Пскове, Выборге и Кореле. Там изготовляли оружие и военную оснастку, включая новейшие по этому времени кремневые ударные замки к изготовляемым облегченным мушкетам и пистолям — унификация оружия вещь крайне необходимая при создании действительно регулярной армии. А вот последние начали изготавливать на Олонецком заводе, заработавшим в июне. Пока выпустили небольшую партию из полусотни пистолетов для вооружения конницы, но то дело долгое — как только собственного железа будет в достатке, накопится опыт у мастеров, выпуск оружия будет доведен до десяти ружей и пистолетов в день. Но ведь еще будут два завода, ружейный и орудийный, суконная и полотняная мануфактуры — вот тогда появится настоящая регулярная армия, и будет возможен переход к массовой и профессиональной армии в случае войны.
— Только срок службы придется снизить до семи лет, а то и пяти — чтобы необходимый запас людей накопить. Тьфу, и лезут же мысли в голову в такой момент. Задолбали эти государевы заботы!
Владимир сплюнул, он постоянно ловил себя на том обстоятельстве, что мысли постоянно раздваиваются — делает одно, а думает о другом, а то и о многом. Сражение уже заканчивалось, толком не начавшись — «лисовчики», оказавшись зажатыми между молотом и наковальней, были буквально раздавлены. Преимущество орудийно-стрелкового огня крайне наглядно продемонстрировано, до рукопашной не дошло, только всадники чуть позвенели клинками. Теперь нужно изготовить как можно больше нового вооружения, и хорошо подготовленного личного состава. Населения слишком мало, нужна профессиональная армия, причем не наемная — свои вернее, и меньше требуют жалования, можно и землю дать по окончанию контракта — станут «своеземцами». И резервисты будут под рукой на случай большой войны, и детки вырастут, по стопам отцов пойдут.
— Передайте тем, кто в посаде укрылся — сожжем живьем на хрен, а тех, кто из пламени выскочит, на колья рассадим. Если сдадутся — казням никого не предам, жить все будут!
Жечь собственный посад не хотелось — и жители без жилья будут, и добра много сгорит. Так что лучше боя избежать, и слово соблюдет. А те, кто оружие сложат, на Колу будут отправлены — из тундры Терского берега не сбежишь, пусть золото моют. А после пары-тройки зимовок все вымрут — это негодный ресурс, жалеть его не стоит. И мысли тут же перешли на насущное — собранное в Нижнем Новгороде Мининым и князем Пожарским ополчение подошло к Москве — там назревала грандиозная битва…
Пик могущества Речи Посполитой — 1612 год. Поляки в Москве…
Глава 62
— Как же так вышло, князь? Ведь сами дело свое на корню подрубили!
Владимир укоризненно покачал головой, сделав скорбную мину. Так вышло, что «второе» ополчение, которое оказалось в здешней истории «первым», отошло от Первопрестольной, как в народе не зря говорится, не солоно нахлебавшись. «Семибоярщина» с «приглашенным» царем Владиславом во главе оказалась сильнее. Просто вовремя получили от поляков изрядное войско в помощь — подошел старый знакомый гетман Ходкевич, да еще обоз огромный привел в голодающую столицу. Вот потому и удержались у власти в фактически оккупированной стране, вернее столичном округе радиусом в пару сотен верст от Первопрестольной. И все — остальные русские земли признавать царем на троне приведенного польского королевича категорически отказывались признавать. Но за земщину, которая выдвинула политическое требование об избрании нового царя стояли только северные и восточные земли, южная окраина, включая «столичную» Астрахань, поддерживали самозванца «Дмитрия Ивановича», что оставался живехонек, хотя должны были его убить два года тому назад. Но «мужицкий царь» пока держался — у его противников просто не имелось сил, чтобы с ним покончить.
— Свары все наши бесконечные, государь, бояре местничать удумали, честь свою блюдя, — сокрушенно покачал головой Пожарский, прибывший в Новгород — пробился через зимнюю стужу и снега, встретив Рождество по дороге — наступил новый 1613 год. Выглядел достаточно молодой князь (всего-то 34 года) неважно — наискосок по лицу шел толком незаживший рубец, след от ляшской сабли. Второй посланец «Совета всей земли» князь Трубецкой был старше лет на десять, и был известен «тушинским перелетом» — та еще «птица», от одного царя к другому и при всех место себе находил. Да и глаза у Дмитрия Тимофеевича бегали, явно чувствовал себя не в «своей тарелке», шкоды за собой зная.
— Вот-вот, Дмитрий Михайлович, в том и беды, что многие свое личное много выше ставят, чем общее. Потому поражения вас постоянно преследовать будут — тут крепкая рука нужна. Но раз собрались одни рюриковичи и гедеминовичи, то оной длани не будет никогда — ибо пальцы крепкие на своих глотках ощутить не захотят, каждый свою песню напевать горазд. Под себя как курицы гребут, вот такими ощипанными и будут!
Владимир усмехнулся, прекрасно понимая, что земщине настоятельно нужна его помощь, без которой освободить Москву от поляков они не в состоянии. Но для него самого это в создавшихся условиях явилось форменным самоубийством — освобождение столицы не означало, что он станет в ней царем. Слишком сильны еще княжеские и боярские кланы, чтобы принять его как монарха и самодержца. Прекрасно понимают, что «родовитых» он начнет ущемлять, а потому сильный царь им не нужен. Лучше избрать Михаила Романова — из боярского рода тихий юноша 16 лет, такой венценосец и нужен, чтобы не мешал «сильным мира сего» управлять по своему разумению такой огромной страной. Так что лучше повременить с ответом, про знаменитую московскую волокиту он прекрасно знал, а потому сам принял ее к действию. А вот когда бояр и княжат крепко подопрет, когда по всем русским землям его «судная грамота» известной станет, тогда иной разговор пойдет.
— Царь земле нужен, государь Владимир Андреевич, ты это сам хорошо знаешь. Так что поезжай в Ярославль…
— Ты мне не указывай что делать, боярин, — резко осадив Трубецкого, он усмехнулся, иронически произнеся:
— Царей и так много — один в Москве сидит, другой в Астрахани, а третий у ляхов в Варшаве пребывает, в подземелье. Зачем еще одного выбирать? Чтобы совсем весело стало? И какой мне прок с войском идти, чтобы уговаривать ваших воевод от местничества отказаться⁈ Я что буду всех покорно выслушивать? Вы уж сами определитесь, кем я вам нужен⁈ Если волю боярства выполняя — не быть сему! Земле хозяин нужен рачительный, а у семи нянек дитя всегда без глаза бывает!
— Но царь ведь нужен…
— Нужен, но выбирать его надо на Земском Соборе от всей русской земли, и только в Москве. А так дурной пример подаете. Если же выберете промеж себя царя сейчас — его не признает вся земля Новгородская и Карельская, все Поморье, что мне присягнуло. А ведь сил у меня хватит, чтобы рать сильную на Ярославль двинуть и бояр с князьями утихомирить! И сделать сие мне никто не помешает — шведский и польский короли за мной эти земли числят, и «царь» Владислав их признал моей вотчиной. И вы земцы, меня государем Новгородским сейчас и здесь в Порхове именуете, королевский титул за мной признавая. Вы думаете, я не понимаю, какие хитрости вы там удумали? А если сейчас я вам их сам поведаю?
