Неизданные записки Великого князя (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
— Александр Михайлович, не волнуйтесь, все можно поправить, сейчас прибудут казаки и возьмут все под охрану. С тыловиками разберемся, похоже, они слишком разжирели — пора растрясти жирок в стрелковых цепях.
— Я остаюсь здесь до прибытия казаков. А потом уеду со своим авиаотрядом в Екатеринодар — этот дурак Кравцевич уже было растасовал итальянцев по 1–2 аэроплана по всем отрядам. Стратег, черт его побери! Еще и говорит, мол, у меня на всех авиаторов квартир в Екатеринодаре нет. Вот пусть и отдаст свою, а я свою. Мне все равно, а этот терпеть не будет — вот быстро и жилье сыщется.
Я вернулся на пирс. Солдаты сидели на ящиках и курили, увидев меня вскочили. Прекратить курево! Здесь динамит! Жахнет так, что яйца до Стамбула долетят! Солдаты быстро затоптали цигарки.
Я подошел к борту транспорта. Наверху у трапа маячил вахтенный. Я крикнул ему, он узнал меня:
— Эччеленса!?
— Позови капитана. Он понял слово "капитан" и я увидел над бортом знакомую физиономию в капитанской фуражке:
— Это вы, адмирал?
— Я, как видите. Позвольте подняться?!
— Прошу вас.
— Капитан, что произошло, когда я уехал, был ли выставлен караул?
Сначала пришел офицер с солдатом. Наш суперкарго [73] подал ему коносамент на груз. Он повертел его. и оставил солдата на часах. Потом пришел и махнул рукой, чтобы выгружали. Суперкарго понадеялся, что офицер будет принимать груз, но он ушел. Мы выгрузили полтрюма и все аэропланы (они были сверху). Тут приехали какие-то люди и стали грузить ящики на автомобили и повозки. Авиаторы не дали растащить их ящики, но все остальное хваталось без разбора, часто ящики падали и разбивались, а люди в погонах начинали растаскивать по отдельности их содержимое. Суперкарго метался между ними, но они его не понимали или делали вид, что не понимают. Ужасная картина, настоящее варварство. Так растащили половину выгруженного, хватали груз прямо из-под крана, как дикари! А потом я распорядился прекратить выгрузку.
— Напишите по-итальянски объяснительную поподробнее и про варварство укажите тоже. Офицера сможете опознать?
Потом я пошел к авиаторам. Кравцевича и след простыл. Летчики и техники, пригорюнившись, сидели на ящиках. Похоже, многие уже пожалели, что приехали в эту дикую страну. Спросил их, ели ли они, оказалось, что нет. Ничего, сейчас прибудет надежная охрана и я вас покормлю в каком-нибудь трактире. Подошел Серджио:
— Господин адмирал, у вас в России всегда так?
— Серджио, раньше был порядок, сейчас так, как ты видишь, даже у белых. Что творится у красных, тебе лучше не видеть, мой мальчик.
Потом прибыла полусотня казаков во главе с хорунжим. Я расставил их по местам: на пирсе и у разобранных аэропланов. Авиаторов я отправил на транспорт пока не придут грузовики из Екатеринодара: пусть отдохнут и подкрепятся, да и сам я пойду. С борта все видно. Хорунжий вроде не дурак: сам велел станичникам не курить — бомбы тут. Арестованного полковника я тоже оставил под его охраной, сказал, что арестован он по приказу Главкома, сбежит — значит, отвечать придется перед Главкомом. Дежурного поручика, забрав у него документы, тоже оставил под караулом, но своих же солдат — попустительствовал грабежу и спал на посту. За стол посадил унтера и сказал, что теперь он — дежурный по порту, связь держать с хорунжим, при появлении мародеров — применять по ним оружие после предупредительного выстрела вверх.
Я поднялся к капитану, попросил стакан рому, выпил и тут же на диване заснул. Утром меня разбудил капитан:
— Адмирал, приехали грузовики и какое-то начальство.
Я спустился по трапу и пошел к прибывшим. Оказалось, появился Кравцевич с грузовиками. Летчики и техники, спустившись с транспорта помогали солдатам грузить имущество. Остался бензин, масло, патроны к пулеметам, палатки, кое-какой тяжелый инструмент. Хорошо, опять оставим под охраной, а потом заберем, только палатки надо взять все и сразу ставить. Боюсь, что ангаров там нет. Наконец, все погрузились и уехали. Два казака остались стеречь бочки.
А вот тыловики не шевелятся, пока грузились, уже полдень. Да и контрразведка тоже не шевелится. Пойдем звонить. За столом сидел новый дежурный. Увидев меня, он живенько вскочил, отдал честь, представился и отрапортовал. Вольно, прапорщик! Соедините с контрразведкой. Прапорщик побледнел, но быстро подал мне трубку:
— Адмирал флота Романов, шеф флота и авиации ВСЮР, а почему вы не представились?
— Так, значит, поручик Зайцев. Посмотрим, какой вы поручик. У меня тут арестованный, согласно приказу Главкома мародер и расхититель, предатель Белого Дела, томятся со вчерашнего дня. Вы в курсе? Нет. Очень жаль. Срочно приезжайте и заберите, а то адмиралу только и дел как за контрразведку работать, зажирели тут, в тылу.
Минут через двадцать у пирса остановилась пролетка с поручиком. Он было собрался уже уезжать с арестованным, но я его окликнул:
— Поручик вы давно в армии, службы не знаете, на фронте были?
Поручик резвенько подбежал и представился.
— Примите у дежурного по порту как положено.
Похоже ни тот ни другой не знали, как положено.
— Дежурный по порту, где у вас книга дежурного, где вы расписывались когда принимали дежурство.
Появилась книга с однотипными записями такой-то слал, такой-то принял, происшествий нет.
Как это нет, тут у вас стреляют, на пирсе воруют груз. Полковник арестованный сидит, прошлый дежурный был отстранен и арестован, а у вас все в порядке, может у вас арестованный вам дежурство сдал.
— Да, — красный как рак, ответил прапорщик, я не знал…
— Угу, значит вы у арестованного дежурство приняли и домой его отпустили. Похоже, поручик Зайцев, у вас еще один задержанный. Да нет, не прапорщик, он тоже ответит, но вместе с унтером, а прошлый дежурный, который тут все проспал и сбежал, подставив товарища.
Ну, думаю, он далеко не уйдет, дрыхнет в постельке с мамзелью под боком.
Так, прапорщик, изображайте все как есть: адмирал Романов задержал начальника порта и (документы прилагаются и сданы в контрразведку) при разграблении ценного груза, что нанесло ущерб боеспособности ВСЮР и содержит признаки измены Белому Делу.
Далее: арестованного сдал и принял — подписи
Расписались. Далее написал я, чуть выше предыдущей записи: "Несение службы проверил Оценка: неудовлетворительно. Дежурный по порту подпоручик — как его фамилия, арестован и отстранен от несения службы за служебную халатность-попустительство грабежу и сон на посту". Я тоже расписался [74].
— А теперь забирайте арестованного, журнал — не забудьте дать расписку дежурному и начинайте расследование. Всего хорошего. Имейте в виду — проверю.
К вечеру появились тыловики, стали все принимать по бумагам, суперкарго ходил и тоже отмечал ящики белым крестом. Стали приходить грузовики и большие повозки, с одной из машин я уехал в Екатеринодар и завалился на свою квартиру. Оказалось у меня есть денщик Иван Егорович, моих лет, прошедший японскую с ЗОВО [75] за нее. Он было не поверил, что будет денщиком у Великого князя, да еще и полного адмирала, дяди царя. От рвения он все вычистил и выдраил, развесил мои вещи в шкафу, отутюжил парадную форму и вообще имел вид образцового служаки.
— Да погоди, Егорыч со своим "так точно", да "никак нет", говори просто "да" и "нет"
— Нешто я Устав не знаю, ваше императорское высочество, ваше высоко…
— С высочеством и превосходительством тоже погодим, можешь обращаться "господин адмирал".
— Вот почисти, пожалуйста, мою форму, пока я посплю. Кстати, а столуешься ты где?
— Денщики обычно при офицерах, а вам, господин адмирал можно при штабе, там для вас будет бесплатно или в офицерском собрании, там за деньги.
