Рацухизация - Бирюк В. (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Где тут этот наш… инал торканутый, невзнузданный, незахомутанный, одинокенький?
— Чарджи, у нас проблема.
— Хы-р-р, ды-р-р, фыр-р-р…
— И это тоже. Но опыт нашей стычки с «поротой Литвой» показал, что вотчина небоеспособна. Бойцы есть, а дружины нет. Будь любезен, возьми эту заботу на себя.
— Н-н-н… М-м-м… И?
— Нужно собрать из отроков, Артемием обученных, команду. Которая будет находиться в состоянии постоянной боевой готовности. Которая сможет быстро, по сигналу, сбегать на место происшествия, и ворогов правильно покрошить.
— Я - инал! Я, по вашему — степняк поганский! Мне по вашим лесам да болотам…!
— Я - не инал! Но мне — тоже. Болота… ненавижу. Хоть и не степняк. Остынь. И подумай. Я ж тебя не медведей по дебрям гонять зову. Ворогу просто ёлка в лесу не надобна. Ворог идёт к жилому. А жилые места — у реки, да на дорогах. По буреломам ломиться не надо. А вот конями быстренько проскочить… Или — лодейками. А на месте… как получиться — хоть с седла руби, хоть пешим.
— А я причём?!
— Факеншит! А притом! Отбери отроков. И трахай их как хочешь. Но чтобы в любой момент — как штык. В смысле — как рогатина.
Вот так, не с пехоты или конницы, но с драгун-морпехов, начали формироваться мои регулярные вооружённые силы.
Уточняю: основная причина — необходимость перенаправления избыточного либидо конкретного высокоблагородного персонажа, отягчённого сословно-сексуально-психологическими предрассудками, в безопасное русло. Конкретно — в групповую, боевую, строевую и политическую. Ну и, попутно, раз уж деваться некуда — повышение обороноспособности вотчины.
Чарджи, сам будучи универсалом, подбирал и ребят с такими же свойствами.
«Универсальный солдат» — это от бедности.
Когда в обществе есть хоть сколько-нибудь приличный уровень благосостояния — в армии начинается специализация. Это хорошо видно по вооруженным силам самой Руси. Если до «Погибели земли Русской» различаются, как и на Западе, тяжёлая и легкая конница, мечная, лучная, копейная пехота, то позднее, в Московский период, русский витязь становится подвижным складом: тяжёлое копьё дополняется дротиками, луком с тулом, саблей с булавой, топор, кистень, аркан, щит, шишак, доспехи… Всё это грузится на человека и на лошадь. Мономах мог написать: «А брони везли на телегах». Позднее… Надежды на обозы, на вспомогательные и специализированные подразделения нет — неоткуда взять. Не с чего прокормить особенно, вот под такую функцию, обученных и оснащённых людей.
Мы были уже достаточно богаты, чтобы прилично, комплектно и стандартно вооружать людей, но слишком бедны, чтобы вооружать их по нескольким стандартам. Впрочем, уже через месяц Чарджи начал отделять стрелков от остальных: совмещать в бою и на марше копьё и щит с луком и колчаном — очень неэффективно.
Вторая особенность, задаваемая кормовыми свойствами Пердуновки — привычка действовать малыми группами.
Орать «Эскадрон! Шашки вон!» — некому. Эскадрон… да я просто разорюсь! Собрали две команды по 8 подростков. Назвали их дозорами. «Дневной» и «ночной». Одни — от восхода до заката, другие, как вампиры — наоборот. Почему? — Лес, река, дорога… при свете солнца и в темноте… выглядят по-разному. И навык нужен чуть разный: днём и стрелой можно хорошо достать, ночью… лучше ножом. Такая… специализация по освещённости.
Дозорные… Обучены, вооружёны, накормлены, кони дадены… Сидят и ждут.
Насчёт «сидят» — это, конечно, преувеличение. Чарджи бесило всё. А особенно: крестьяне в седле. Так бесило… Я сам лично в лес сходил, веточку срубил, обстругал и ему принёс. Чтобы руки были заняты. Потому что видеть, как он за саблю хватается… У меня — сердце болит.
Прямо скажу: контакта с крестьянами у хана не получалось и не получилось. Детей крестьянских он отсеял всех. В дружинниках — бывшие побирашки, сироты переселенческие, дети челяди… Нужно, чтобы отрок покрутился «в миру», пожил «в людях». Парнишка домашний, «от сохи» — в дружину не годится. Не по здоровью — среди крестьян встречаются крепкие ребята — по коммуникабельности, реактивности и моторике. У недорослей из наброди — другие проблемы. «Мозговых тараканов» выбивать надо.
Это был ещё один оттенок в моём понимании механизма формирования здешних вооружённых сил. Особенно — княжеских гридней, «святорусских янычар».
Не смотря на постоянную торкскую «взбрыкнутость» в процессе формирования, и Артёмий, и Ивашко стали относится к Чарджи дружески. Как-то… по-отечески. Помогали и советом, и делом. Агафья и Домна тоже, хоть и по разному, но жалели:
— Бедненький… Хорошенький такой, а такой нервный… Я ему вчера двойную порцию баранины всунула, а он и не заметил.
— И не говори! Намедни всё ж заштопали, а ныне глянь — опять на рукаве дырка.
Девки и молодайки ещё продолжали то заглядываться на торка, то шарахаться от него, но люди взрослые уже были к нему доброжелательны.
— Звяга, ты третий день раму для шасталки сделать не можешь! Чем ты занимаешься?
— Дык… Ну… Арчаки строил. Чарджи просил. Срочно ему.
Заметим: не «велел» — велеть тут могу только я, а — «просил». Инал ягбённый просил(!) холопа смердячего… И просьбу — выполнили. Хоть и — «чуженин поганский».
В иерархии постепенно формировались горизонтальные связи. Вопросы, которые раньше решались только через меня — теперь согласовывались напрямую.
Явление — чрезвычайно опасное для управляемости. Система начинает жить собственной жизнью, ставит собственные цели, добивается их своими способами. Нужда в лидере постепенно снижается, работает «коллективный разум». Который тяготеет к стабильности и к снижению нагрузки во всех звеньях. Самоэксплуатация и мобильность, столь ярко проявляющаяся в мелком и мельчайшем бизнесе, позволившая русскому крестьянству вытянуть страну из разрухи при НЭПе — в бюрократии отсутствует.
В иерархии движущей силой являются карьеристы. Я уже приводил характеристику конструктивности этого явления от Льва Толстого на примере отношения Каренина к его должностным обязанностям.
Это и произошло с Чарджи: неудовлетворённость текущим состоянием — сокращением сексуальных возможностей, была снята карьерным ростом — он стал начальником. И дальше конструктивно загрузился новыми заботами.
Конечно, формировать отряд хотелось самому. Подготовить в «полный профиль». От чистки задников сапог, а не только носков, до рубки саблей на выдохе. Глядеть ребятишкам в глаза, вытягивать им локоток, выпрямлять им спины, уточнять «подколенный угол» и выворотность кисти… Доводя каждого до совершенства, до его собственного, максимально возможного максимума. Избавляя не только от страха, но и от истеричной «радости боя». Выводя к мастерству, к «доброжелательному равнодушию»:
— Во. И ещё один сдох…
Научить всему, чему я уже выучился сам и чему ещё могу научиться у моих мастеров воинского дела.
И одновременно свести ребятишек в команду. Так, чтобы они не только синхронно опускали вёсла в воду при гребле, но и сыгрались в рубке. Чтобы не просто отбивали вражеский удар, а выводили врага под удар соседа. Удар точный, «неберущийся».
Боестолкновение — это не шахматы, это — командная игра. Понятие «голевой пас» — знакомо? Только здесь пас делается не мячом, а телом противника. Пока ещё живого и очень своей ролью — «мяч отфутболенный» — недовольного.
У многих людей и в 21 веке, и в Средневековье, есть устойчивое представление: бой, после короткой начальной фазы, распадается на поединки. Этим распространённым стереотипом — можно и нужно пользоваться. На смерть врагам. Вариант, применённый Спартаком, основанный на старинной тактике Горациев против Куриациев — лишь простейший пример, один из многих.
Восемь подвижных мальчишек, даже пешими, маневрируя согласованно, меняя строй, переходя от сомкнутого построения к рассыпному и обратно, могут очень эффективно уничтожать значительное количество неподготовленных к этому противников. «Маневрируя» — я уже объяснял: мне эффектная стойкая пехота не нужна, мне нужна эффективная пехота.
