Крепость (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич (книги .TXT, .FB2) 📗

— И кто же эта прекрасная невеста? — хмыкнув, спросил я.

— Ещё одна немецкая принцесса, — усмехнулся Мезинцев. — К слову, Эдита Баварская, по словам Доугана, тоже была агентом влияния, но с ней, как водится, у вас не сошлось, и Бог миловал. И сейчас, как мне докладывали, у их семьи довольно серьёзные проблемы, в том числе с Америкой, потому что на подготовку Эдиты-Марии были затрачены огромные деньги. А она погорела на какой-то глупости. Что делать она прекрасно знала и была хорошо проинструктирована. Она была обучена многому. Но одной сообразительности и знаний оказалось недостаточно, и она попросту завалила всё дело.

— Зато теперь неплохо зарабатывает, расписывая ужасы жизни в России, — рассмеялся я. — Видимо, долг перед Америкой отрабатывает.

— Вполне возможно, — без тени улыбки ответил Мезинцев.

— Лучше побольше про Доугана расскажите, — вернулся я к прошлой теме.

— Да что Доуган… Пел как соловей, всех выдал, всё сдал. Все данные, которые у него были, и секретные документы, пересказал наизусть. Удалось выбить из него всю сеть его информаторов и исполнителей. Причём не только служащих ему, но и другим агентам влияния.

— Слушайте, а что, если использовать все его наработки в своих целях? Если у него столько компромата и других интересных вещей на нашу элиту, то почему просто не сменить кукловода?

— Мысль хорошая, я бы даже сказал свежая. Работы в этом направлении уже ведутся, — заверил меня Мезинцев.

— Что-то ещё удалось из него выманить? — спросил я.

Мезинцев слегка скривился.

— К сожалению, нет. И уже, наверное, больше не получится.

— Почему это? — нахмурился я.

— Видите ли, после последнего допроса, Доуган, к сожалению, скоропостижно скончался и теперь уже больше никому ничего не расскажет. Но, поверьте, мне кажется, что он рассказал всё, что знал, и больше мы от него ничего бы не получили, — сказав это, Мезинцев прямо посмотрел мне в глаза, а я почувствовал укол лжи.

Вероятнее всего, Доуган умер не своей смертью, его просто устранили, как опасный элемент, или как бомбу с замедленным механизмом. Причём генерал прекрасно понимал что я узнаю правду, но поступил так как поступил. Признаюсь, мне не особо понравилось решение Мезинцева, но он принял верное решение, потому что действует в интересах государственной безопасности. И если рассматривать с этой стороны, а не со стороны человеколюбия, он принял более чем верное решение, и не стал перекладывать ответственность на своего императора, а сам решил грязное дело.

Сначала хотел высказать Мезинцеву, что у нас не диктатура, и не какое-то варварское государство, и такими методами мы далеко не уйдём. Но тут же одёрнул себя. Ну как тут действовать иначе? Посадить его в тюрьму, чтобы американское общество подняло вой? Или вовсе его выпустить? Да такую тварь, как Доуган, на пушечный выстрел нельзя подпускать к светскому обществу и к нашим подданным. И свободы ему давать нельзя. Он если и освободился бы каким-то чудом, то за собой такую бы сеть потянул, что мне даже страшно представить последствия. И в этом я не сомневаюсь. И жертв были бы сотни, а то и тысячи. И жизнь одного Доугана, испортившего судьбы многим, по моему мнению, вполне справедливая цена. Что ж, если уж ради спокойствия в стране должна умереть подлая гадина, так тому и быть.

Я медленно выдохнул и посмотрел в глаза Мезинцеву. Всё-таки была у меня к нему претензия.

— Я бы хотел в следующий раз знать о подобных решениях до того, как они будут свершены, — заявил я. — Я тоже должен нести ответственность за подобные действия моих служб и за своё государство.

Мезинцев лишь тяжело вздохнул и кивнул.

Глава 22

Коронация на крови

Коронация похожа на венчание. Да что там, похожа — так оно и есть. Коронация государя, по сути своей, венчание с империей. У государей две жены — одна, телесная, а другая — духовная, что воплотится в кесаре, сделав его посредником между Богом и людьми! А для чего еще нужен царь? Государь отвечает за людей перед Господом, но и люди отвечают за грехи царские… Говорят, так уже было, когда накануне Смуты на престол избрали Бориса Годунова. И был после этого мрак и неурожай, голод и нашествия. И Василия Шуйского, которого пьяная толпа на престол выкрикнула, тоже нелегкая судьба ждала.

М-да… Опять ушел в сторону. Не иначе, перечитал вчера летописей.

В соборе Покрова Пресвятой Богородицы, именуемого, обычно, храмом Василия Блаженного, где и состоялась моя коронация, все было торжественно и благолепно. Мой предшественник — государь Николай и императрица Александра короновались в Успенском соборе Кремля, но московское духовенство предложило провести коронацию в Покровском соборе. А я, в принципе, и не возражал. Храм Василия Блаженного отчего—то казался роднее. Возможно, из-за того, что на этот-то храм можно было посмотреть во всех своих приездах в Москву, а Успенский собор спрятан за стенами, куда не так-то просто попасть.

Стоя на коленях, я внимал торжественным словам митрополита Московского, стараясь размышлять о высоком. Но служба затянулась и мысли сами-собой перешли на более земные дела. Что там у меня с флотом, как дела с финансами? Как всегда — потянешь за одну веревочку, так сразу лопнет вторая, заменишь, а тут и третья. В общем, все до кучи.

Недавно выяснил, что на замену орудий в Кронштадте потребуется не меньше десяти миллионов. И это не на всё, а только на часть. Две батареи. Сколько там пушек? Десять миллионов — не так и много, но где гарантия, что на этом все успокоится? Адмирал Столетов уже докладывал, что некоторые форты нуждаются в реконструкции. Опять потребуются деньги. Еще предлагает заложить парочку мониторов. Монитор — вроде бы, корабль с плоским днищем, что используется либо у берегов, либо на реках? Знаток из меня… Но если адмирал говорит, что надо, значит, так надо. Только во сколько это выльется для казны?

Ладно, во сколько выльется, во столько и выльется. Еще волновался, чтобы раздача царских подарков прошла нормально, без повторения Ходынки из моего времени. В этой-то истории, как я выяснял, все обошлось без жертв, хотя теснота и давка тоже были. Но Московский градоначальник, вкупе с полицмейстером клятвенно заверяли, что киоски, в которых станут осуществлять раздачу, поставлены надежно и их достаточно много. Давка, если и будет, то небольшая. Лучше бы обойтись без давки, но, увы, не получится. По опыту своего времени знаю, что если является «халява», то она несет тяжкие последствия. А если кто—то видел «черную пятницу», когда цены снижали на пятьдесят процентов, тот меня поймет. А уж коли бесплатно — тушите свечи.

А «царский подарок» традиционно включал в себя жестяную эмалевую кружку с изображением царя Александра и царицы Софьи, два пряника, опять—таки с изображением нашего лика и синий платок, в который это богатство и должно быть завернуто. Платок, к слову, вполне себе симпатичный, хотя и не из Павлова Посада.

Пряники — это вообще гвоздь программы. Их, вообще-то, полагалось ещё и после свадьбы раздавать, но эту деталь я упустил из вида, а мне никто не напомнил. Где-то здесь, или неподалеку, триста тридцать семь лет назад — по историческим меркам не так и давно, после первой брачной ночи Дмитрия Самозванца с Мариной Мнишек, москвичи явились за пряниками, но не выспавшаяся Мнишек приказала народ прогнать. Так вот и ушли москвичи, обиженные на государя.

Может, если бы Лжедмитрий угостил народ пряниками, то не свернули бы ему шею и не бросили тело на навозную кучу?

Шутка, разумеется, но «коронационные» пряники пекли четыре дня. Формы делали сразу в нескольких городах. И в Туле, и во Владимире, да и Москве—матушке. Я смотрел — царь на прянике на меня не очень-то походил, а уж царица на мою Софью — тем более, но какая разница? Короны на голове есть? Есть. А что ещё надо?

Говорили, что полагалось ещё вложить в узелок кружок колбасы и сайку, но подумав, сайки и колбасу я исключил. Пряник — он пряник и есть. Хранится долго, до полного окаменения. А закаменеет, можно расколотить молотком, или размочить, а вот черствая сайка или гнилая колбаса (а такое вполне возможно!) популярности мне не добавят. Поэтому, в каждый узел добавили еще по пачке хороших папирос, опять-таки, с изображением царя с царицей.