Самозванцы. Дилогия (СИ) - Шидловский Дмитрий (онлайн книга без .TXT) 📗
– А уверен, что это он?
– Уверен. Я его и у князя Константина Острожского видел, когда он в Польшу побег.
– А ты что там делал? – в голосе Федора зазвучало подозрение.
– Так от гнева царского сбежал, – нашелся Крапивин. – Да не выдержал на чужбине. Вернулся, когда забыли уж меня, и на службу царскую поступил. Понимаешь, я русский и России хочу служить.
– Да, – протянул после продолжительной паузы Федор, – наделал ты дел. Мало того что за воров стоял, так еще в земли чужие ходил без царского дозволение. За то, известно, смертью покарать могут.
– Сам знаю, – огрызнулся Крапивин. – Но я хочу, чтобы ты поверил мне. Отрепьев – самозванец.
– Ну да ладно, я‑то верю, что ты московскому престолу предан. Это ты в бою показал, – словно не заметил его реплики Федор. – Только другим не рассказывай, что среди воров супротив царских войск стоял. А вот царевич… Ну, может, служил он у Романовых, что с того? Может, он от убийц скрывался.
Крапивин в ярости сжал кулаки. Больше доказательств у него не было. «Может, родись я здесь, мыслил бы как Федор, – подумал он. – Но я‑то родился в двадцатом веке. Я знаю, что будет… У меня нет аргументов, чтобы доказать свою правоту человеку, живущему за три с половиной столетия до меня. У него нет моего опыта, моих знаний. Его предки не видели того, что видели мои предки. Он не видел того, что видел я. Он просто не готов воспринять то, что я скажу ему. Для него я такой же, как и он сам, стрелецкий офицер. Да еще и знаю меньше, потому что из Сибири прибыл, а он всю жизнь на исконно московских землях воюет. А скажи я, что пришёл из будущего, что знаю, как трагически сложится история Руси после прихода самозванца, так и не поверит. Слишком необычно это для него. Проще меня сумасшедшим объявить. Нет, сумасшедшим мне здесь считаться никак нельзя. Своим мне надо быть. И аргументы мне надо использовать, которые здесь готовы воспринять».
– Послушай, Федор, – тихо сказал он, – А как ты сам воюешь, если вопрошаешь себя, не истинный ли царевич перед тобой?
– Так я‑то супротив ляхов и черкасов воюю, – возразил Федор. – Они завсегда урон московским землям наносили. А ты‑то в самого царевича нацелился… – Он запнулся. – Видано ли, чтобы человек православный себя ложно царским именем нарек?
– А еще ты говорил, что если это настоящий царевич, то Бог нам знак подаст, – напомнил Крапивин. – Так вот, если это истинный царевич, Бог не даст мне ему вреда причинить. А если убью я его, то самозванец он и есть. Туда ему и дорога.
Федор крепко задумался. Минуты через полторы он сказал:
– Опасное дело ты задумал. Ну да Бог тебе судья. Ежели к завтрашней ночи воеводы ничего не решат, уйдешь тайно. И коли Бог тебя хранит, также тайно вернешься. Я о твоей отлучке доносить не буду.
В отдалении послышались спешные шаги, и вскоре из темноты к ним вышел дворянин, в котором Крапивин узнал порученца Шуйского.
– Мне нужны полковник Федор Семенов и сотник Владимир Крапивин, – чуточку надменно объявил он, обращаясь к стрельцам.
– Я полковник, – глухо отозвался Федор (он явно недолюбливал «штабного»). – А это тот сотник. Что за дело у тебя?
– Воеводы велели сказать, что на дело десятника отпускают и отбыть поутру велели. Да что за дело, не сказали. Про то ты сам знать должен.
– Вот оно что, – Федор повернулся к Крапивину и перекрестил его: – Ну, с Богом, сотник.
ГЛАВА 23Покушение
Городок Рыльск был небольшим захолустным поселением Московии, но, подходя к его стенам, Крапивин содрогнулся. Слишком хорошо он помнил безуспешные штурмы этих укреплений в феврале. Да и город теперь не носил никаких следов провинциальности. Еще на дальних подходах было видно, что его занимает немаленькая армия. Притом армия, ощущающая себя хоть и в зоне боевых действий, но все же дома. Не чувствовалось здесь в отношении к местным жителям ни враждебности, ни стремления покорить. Даже малоросские казаки, известные своим буйным нравом и грабительскими повадками, стояли в дозорах, как дисциплинированные кадровые военные.
Крапивина обыскали еще на подходах к городу, но ничего из оружия не изъяли, удовлетворились заявлением, что он, дворянин Костромской губернии Владимир Крапивин, идет поклониться чудом спасенному царевичу Дмитрию и встать к нему на службу. Даже выделили подростка‑казачка в сопровождающие. Называться чужим именем Крапивин счел неразумным, поскольку опасался, что его узнает кто‑нибудь из местных жителей или перебежавших на сторону самозванца солдат. На этот случай у него была другая легенда: о том, что он уверовал в чудом спасенного царевича и сбежал из царских войск, дабы встать на службу истинному монарху. В условиях смутного времени такое объяснение вполне могло сработать. А вот если бы выяснилось, что он назвался чужим именем, то мятежники могли вполне обоснованно заподозрить в нём лазутчика Годунова.
Разумеется, Крапивин не собирался сразу же кидаться на Отрепьева с ножом. Он предполагал, что ему удастся заколоть самозванца при первой же встрече, но полечь в бою охраной в его планы не входило. Хорошо знакомый с методикой тайных операций, спецназовец планировал войти в окружение Лжедмитрия, тихо устранить его и скрыться из лагеря мятежников. И самым сложным в этом плане был первый этап: не вызвав подозрения, войти в состав мятежников.
У ворот крепости казачок передал Крапивина местной охране. Там спецназовец повторил легенду о своем желании припасть к ногам истинного царевича и встать к нему на службу. Его снова обыскали (и снова не разоружили) и препроводили в сторожевую избу рядом с воротами. Ждать пришлось больше часа. Крапивина это не удивило. Не было никаких сомнений, что новые люди, даже дворяне, в повстанческом войске – дело обычное. И, очевидно, уполномоченные встречать вновь прибывших явно не собирались бросать из‑за них все дела.
Наконец дверь в избу скрипнула, и на пороге возник пожилой малоросский казак с длинными, закрученными вниз усами.
– Крапивин ты, что ли? – осведомился он.
– Я, – поднялся с лавки подполковник.
– Выходь, – казак отступил в сторону, уступая дорогу.
Крапивин вышел из избы и остолбенел. Прямо перед ним стояли человек двадцать вооруженных казаков. Пятеро из них навели взведенные мушкеты прямо в грудь разведчику. Сзади в спину спецназовцу уперлось острие сабли.
– Не бузи, – приказал давешний казак, – иначе до смерти убьем.
Из толпы вышел другой, отстегнул от пояса Крапивина саблю и отбросил в сторону.
– Ребята, вы чего? – как можно более удивленно произнес Крапивин.
И тут же мощный удар обрушился сзади ему на голову. Свет померк в глазах у спецназовца.
Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит со связанными сзади руками на дощатом полу в какой‑то комнате. Свет тонкой струйкой пробивался из маленького окна под самым потолком. Перед ним на скамейке сидели двое, по виду русские дворяне.
– О, очухался, – сказал один.
– Точно, подними‑ка его, – процедил другой.
Первый подошел к Крапивину и, ухватив его за веревку, заставил подняться.
– Так‑то вы гостей встречаете, – проворчал Крапивин. Он все еще надеялся, что происходящее с ним всего лишь проверка, провокация с целью выявить шпиона.
– Гостей?! – усмехнулся второй дворянин и быстро подошел к пленнику. – Гости‑то убивать хозяев не ходят.
– Убивать? – Крапивин опешил. – Да с чего вы взяли?
– С чего взяли? – усмехнулся второй дворянин и неожиданно с силой ударил подполковника кулаком по лицу, отчего из носа у того обильно потекла кровь. – Да уж от нас не укроешься. Сейчас перед судом царевича предстанешь, сучий потрох.
– Наветы это, – стараясь выглядеть как можно спокойнее, заявил Крапивин и тут же получил мощный удар кулаком под дых.
Из‑за двери донеся зычный голос:
– Эй, вы там, ведите лазутчика! Царевич его видеть желает.
Ухватив пленника за веревки, оба стражника выволокли Крапивина во двор. Там полукругом стояла большая толпа разномастно одетых вооруженных людей. Были здесь и польские шляхтичи, и русские дворяне, и малоросские казаки. Все взгляды устремились на Крапивина. Но сам подполковник смотрел только на одного человека – Отрепьева.
