Самозванцы. Дилогия (СИ) - Шидловский Дмитрий (онлайн книга без .TXT) 📗
– Что ты задумал? – Крапивин медленно опустился на указанное ему место.
– Я задумал сделать Россию богатым и свободным европейским государством. Моя задача не столь уж сложна. Надо всего лишь направить реформы Дмитрия в нужное русло и предотвратить боярский переворот.
– Так ты встал на сторону самозванца?! – воскликнул Крапивин.
– Все монархи в какой‑то мере самозванцы, – философски заметил Чигирев. – Потомки тех, кто оказался сильнее и хитрее в драке за власть. Наследственные права приплели лишь позже. Да и не спасают они по‑настоящему слабых монархов. Я решил, что Дмитрий ничуть не хуже старого интригана Василия Шуйского и этого властолюбца Романова. Он молод, энергичен, образован, полон желания развивать государство. Он тот, кто может на столетие предвосхитить реформы Петра и на два с половиной – преобразования Александра Второго. Право слово, это хороший шанс.
– Но с ним же поляки!
– Ошибочка, подполковник, – улыбнулся Чигирев. – Никогда поляков в его войске не было больше пятнадцати процентов. С тем же успехом можно говорить, что с Годуновым немцы. У него ведь есть немецкие и шотландские наемники даже в личной охране.
– Не говори глупостей, – возмутился Крапивин. – Он пришел из Польши. Неужели поляки поддержали его из любви к России?
– Нет, конечно. Но, если хочешь знать, король Дмитрия не поддерживает… Официально. Сейм почти единогласно отказал ему в выделении на это средств. Так что бедный Сигизмунд может лишь морально ободрить своего русского коллегу. Впрочем, и это немало. Благодаря позиции польского короля мне было легче вести переговоры с папой римским. А то, что в армии Дмитрия много поляков, так это шляхтичи частных армий. Они имеют право присоединяться к любому походу, и это вовсе не означает, что вся Речь Посполитая собирается участвовать в войне. Кстати, если хочешь знать, когда Дмитрий шел из Львова на Русь, Константин Острожский выставил заслоны и препятствовал его переправе через Днепр. Так что говорить о польской агрессии не приходится.
– А Ватикан, конечно, обещал поддержку православной Руси, – съязвил Крапивин.
– Разумеется, он потребовал поголовного окатоличивания. И я даже согласился. Но мы их обманем. Дмитрий бы сделал это и без меня, но со мной он сделает это искуснее и с большей выгодой. Как бы ни хотелось, но принести на Русь западную религию уже не получится. Да, православие создаст много проблем в будущем, при присоединении страны к общеевропейскому дому. Но, увы, сделать ничего нельзя. Насильственное изменение религии вызовет волну протестов и снижение популярности Дмитрия. Мы не можем позволить себе этого.
– Кто это «мы»? – сквозь зубы спросил Крапивин.
– Патриоты России.
– Ты и Басов?
– Басов, увы, не с нами, – заметно погрустнел Чигирев. – Я заезжал к нему в Краков на обратном пути. Он при дворе. Сильно разбогател. Пользуется влиянием. Но русскими делами заниматься принципиально отказывается. Он участвует в каких‑то интригах вокруг шведского двора.
– Так уж и отказывается?..
– К сожалению, и слышать об этом не хочет, – Чигирев явно не заметил провокации в вопросе собеседника. – Говорит, что приехал сюда не исправлять историю, а жить в свое удовольствие. Шведская игра для него вроде развлечения, а русский котел кого угодно погубит. Кстати, тебе просил передать привет.
– А он знал, что я здесь сижу? – удивился Крапивин.
– Нет. Я сам о тебе узнал только через неделю после того как вернулся.
– Тогда как он мне привет передавать собирался? Он же знал, что я в войсках Годунова, а ты у самозванца!
– Не знаю, – Чигирев озадачено почесал затылок. – Сказал: «Передай привет Вадиму. Скоро его увидишь». Я и не отреагировал. Мысли другим были заняты. Наверное, он имел в виду, что война скоро кончится и мы встретимся. Я просто чуть с ума не сошел, когда услышал о том, что ты пытался убить Дмитрия. Даже не представляю, что случилось бы, если бы тебе это удалось.
– А с чего ты решил, что я хотел убить Отрепьева? – вдруг спросил Крапивин. – Может, я просто на разведку шел?
– Да заложили тебя, – снисходительно улыбнулся Чигирев. – Гонец из‑под Кром еще загодя приехал с полным донесением, зачем ты идешь и от кого. Так что тебя уже ждали.
– А кто заложил?
– Василий Голицын, воевода ваш, – безразлично ответил Чигирев. – Я надеюсь, теперь ты понял, что клан Годуновых обречен. Кажется, одни только Шуйские не ждут самозванца с распростертыми объятиями. Да и те только потому, что местничали с Романовыми. Кстати, думаю именно поэтому под руководством Дмитрия Шуйского войско вдруг стало активно воевать с нами. Все остальные готовы переметнуться к нам при первой возможности. Кто‑то торгуется, кто‑то выжидает, вроде Мстиславского. А Голицын нам еще во время львовского стояния обещал помогать, так‑то.
Крапивин крякнул. Нельзя сказать, чтобы известие его сильно поразило, но общая картина стала куда яснее.
– Ладно, зачем звал? – спросил он наконец.
– Вадим, переходи к нам, – предложил Чигирев. – Надеюсь, теперь ты понял, что это не иностранное нашествие, а гражданская война. И в наших с тобой силах закончить ее побыстрее и малой кровью. Мы с тобой знаем, как будут развиваться события на четыреста лет вперед. Мы можем сделать Россию передовой державой уже сейчас. Подумай, какие открываются перспективы. Я же знаю, ты хочешь добра этой стране. Ты и на покушение пошел во имя нее. Но ты ошибся. Ее будущее связано не с Годуновыми, а с потомками Дмитрия.
– Я не поддержу Отрепьева, – покачал головой Крапивин. – Он незаконный правитель.
– А другого нет, – развел руками Чигирев. – Сегодня пришло известие, что царь Борис умер. Федор еще молод. Власти он не удержит. Тем более что внезапная смерть Бориса для большинства населения – это явный знак божьего гнева, павшего на узурпатора. Да и не «природные» цари Годуновы, с точки зрения народа. Они наследника Ивана Грозного ждут. Пойми, Вадим, выбор сейчас не Годунов или Дмитрий Иоаннович. Выбор сейчас – Дмитрий или кровавая смута на восемь лет.
– Я не поддержу того, кто пришел с иностранными войсками, – отрезал Крапивин.
– Ну и глупо, – вздохнул Чигирев. – Ведь так просто и я тебя из заточения выпустить не могу. Приказ царевича: держать тебя под стражей, покуда не признаешь его Дмитрием и не поклянешься ему службу верно служить.
– Да хоть сгнию, – оскалился Крапивин. – Хотя скорее вы сгинете. Не примет вас русский народ.
– Очень надеюсь, что примет, – вздохнул Чигирев. – По крайней мере тогда мои труды прахом не пойдут.
ГЛАВА 25Царедворец
Чигирев неспешно шел по Кремлю. Теперь уже «своему» Кремлю. Месяц прошел с того солнечного июньского дня, когда Москва колокольным звоном встретила царевича Дмитрия. Казалось, сама природа радуется вступлению в столицу нового государя. Только когда конь, на котором ехал Отрепьев, вступил на мост через Москву‑реку, внезапно подул сильный ветер. Чигирев знал, что в будущем станут рассказывать о налетевшей буре, о том, как почернело небо и грянул гром. Нет, это был лишь короткий, неизвестно откуда налетевший порыв ветра. Но всё же историк видел, как омрачились лица людей в свите, как истово принялись креститься люди, собравшиеся приветствовать нового царя, как тень испуга пробежала по лицу самого Отрепьева. Что и говорить, дурной знак. И вряд ли кто‑либо, кроме Чигирева, в этот день в Москве мог даже предполагать, насколько это зловещее предзнаменование. Но он отринул дурное предчувствие. Он верил в удачу.
Это был и его день. День триумфа самого Чигирева, человека, сумевшего достичь вершины власти. Впервые так близко к престолу встал человек не только бескорыстный и имеющий хорошо продуманную программу преобразования государства. Этому человеку даны были так же и знания об опасностях, стоящих на пути правителя, и опыт грядущих веков, и знание о событиях, которые еще только должны были произойти, и о поступках, которые люди еще только попытаются совершить. Да, в этот момент он чувствовал себя богом, одним из божеств, сошедших на землю, чтобы даровать людям свет.
