Ответ Чемберлену (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович (лучшие бесплатные книги .txt, .fb2) 📗
— Вас загнали! Всю страну загнали… Весь мир загнали. Я всех подробностей, естественно, пока не знаю, а может и не узнаю. Кто-то атаковал военно-морскую базу США в Испании. Атаковал ядерной бомбой. Все, я так понимаю, подумали на нас и стали готовить ответный удар. Но видимо созвонились Черненко и Рейган и наши объяснили, что ни как к этому не причастны. После это подтвердили снимки со спутников. Тогда американцы отменили пуск ракет, ну и наши тоже. Сейчас там в Испании выясняют, что же произошло. Но ядерный взрыв был точно и очень мощный, как двадцать Хиросим. Там должно быть половина Испании в руинах. Я как узнал, прямо со Старой площади бросился звонить в Аэрофлот. Про тебя вспомнил. Нет, говорят, самолёт приземлился планово. Всё, больше ничего не знаю. А давай ещё по одной! Не каждый день удаётся конец света пережить!
Событие шестьдесят девятое
Человек всегда расслабляется и теряет бдительность, выяснив, что запланированная неприятность случится не прямо сейчас, а немного попозже.
Макс Фрай
Добираясь назад, на «Динамо», Левин поразился с какой скоростью паника распространяется в народе. Около всех продуктовых магазинов стояли длинные очереди. И это, надо понимать, ещё ведь внутри магазинов толпятся люди. Сметут все продукты и главный ходовой товар — соль и спички. Так и будут потом лежать упаковки соли в шкафу на кухне пока не закаменеют. А спички дети истратят, мастеря «поджиги» или бомбочки.
Команда оказалась в холе, там у черно-белого Рекорда больше сотни человек столпилось. И кроме самбистов спортсменов хватало. Давали балет Чайковского людям вместо новостей. И не подозревал Левин, что все самбисты сборной СССР балетоманы. Квасин протолкался к Чернигину.
— Узнал чего? — все сто человек повернулись к Владимиру Ильичу.
— Хм, немного. На юге Испании на американской базе взорвалась атомная бомба. Сначала подумали на нас, ведь это страна НАТО, но потом созвонились наши с Америкой и вроде всё утряслось, — сообщил скудные новости Левин.
Народ разочаровано махнул на него руками.
— Это все знают. Сообщили недавно. Угадал ты Квасин. Пророк настоящий. Предскажи, что дальше будет? — Чернигин чуть склонил голову к плечу, предлагая Вангу новоиспечённому попророчествовать.
— А чего будет? Соль всю раскупят. Спички. Перловку. Сахар, наверное, тоже. И водку.
— А водку почему? — окружили предсказателя самбисты.
— Жидкая валюта.
— Ладно, мужики, нечего тут толпиться. Наговорит этот пацан вам сказок, а вы сдуру побежите соль покупать. Пойдёмте в спортзал. Там разомнитесь, а я пока в Спорткомитет позвоню, — главный тренер сборной СССР по самбо призывно махнул рукой, приглашая команду за собой.
Через час команду распустили по домам. Не будет чествований и награждений публичных. В солидарность братскому испанскому народу в стране объявлен трёхдневный траур.
Владимир Ильич перед тем, как отправиться в Гольево решил заехать домой и в метро решил, толкаясь в переполненном вагоне, что ну его этот общественный транспорт, поедет в «Завет Ильича» на отцовской волге.
К дому подходил Левин как настоящий разведчик, оглядывался, нагибался, чтобы шнурок на кроссовке перевязать, даже в пустынном переулке на подходе к дому повернул назад и пару сотен метров проделал в противоположном направлении. И никакой слежки за собой не заметил. Если она и была, то либо он совсем неумеха, что недалеко от правды, либо уж очень хороши топтуны из наружки. Один раз, завязывая в третий раз шнурок, Левину показалось, что женщина с коляской на него слишком внимательно смотрит. Но женщина прошла мимо и больше не оглянулась. Сделал тогда вывод, что дело не в личности Константина Квасина, а в белой куртке с тремя красными полосками от адидасовского костюма. На эту мысль натолкнул Владимира Ильича заплакавший в коляске ребёнок. Это был бы перебор, если в наружке используют сотрудниц с настоящими грудными детьми. За день погода в Москве почти наладилось. Солнце даже временами стало выскакивать из разрыва в облаках, вот Владимир Ильич и поменял мокрый ветряк на сухую куртку от спортивного костюма. Сейчас ещё такие времена, что на человека в джинсах или в импортной спортивной куртке оборачиваются. Сам только что оглянулся на прошедшую мимо девушку в джинсовой мини-юбке. Нда, хороша Маша, да не наша.
Событие семидесятое
Бог знает, когда наступит конец света… Неужели Он не покарает тех, кто пытается его приблизить⁈
Вадим Синявский
Возле самого дома Владимир Ильич снова решил провериться. Он зашёл в подъезд, хлопнув дверью, и ногами по лестницам потопал, а сам вернулся к двери на цыпочках через минуту и, резко открыв, выглянул на улицу. А там стоит и смотрит на него Анна Абрамова — она же Дюймовочка его.
— Володя! Живой! — кинулась Марьяна ему на шею.
— Живой. Заходи быстрее, нечего тут отсвечивать, — Левин взял Марьяну под руку и быстренько завёл в подъезд, не забыв в конце обернуться. Практически пустая улица, только та женщина с коляской видна у соседнего дома.
В подъезде было тихо, но Костик на всякий случай палец к губам поднёс и, перешагивая через две ступеньки, поволок жену на второй этаж. Мало-ли кто сейчас выйти может. Да и на двух квартирах уже новомодные глазки врезаны. Лучше перебдеть. «Победа достаётся тем, кто всегда готов к битве. Поражение подкрадывается к неосторожным и потерявшим бдительность», — кто-то умный сказал.
Только закрыв дверь Владимир Ильич отпустил тормоза и долго минуту, а то и две целовал Дюймовочку.
— Ты чего здесь? — смог оторваться наконец.
— Так, как по радио передали тревогу, у меня всё внутри и обмерло. А как её отменили и сообщили, что в Испании бомба взорвалась, я чуть не умерла. Ты же в Испании. Собралась и быстрее на электричку. А в электричке почти нет людей. Страшно. Зато как на вокзал приехала, так в вагон прямо ломиться начали люди, штурмом брать. Орут друг на друга. Еле успела выскочить, а то бы назад в вагон затащили. Все хотят уехать из Москвы. Ответного удара США боятся.
— Ничего не будет. Сами они себя взорвали. Пойдём лучше чаю попьём. Холодильник пустой. Хотя возможно какая-нибудь крупа есть. В магазин сейчас бесполезно идти.
Обследование шкафов в кухне принесло кое-какой улов. В прямом смысле. Нашлись две банки скумбрии в собственном соку. Уже с голоду не умрут. Потом в непрозрачной банке, которую Костик три раза туда-сюда переставил, выискивая съестное, оказался рис. Соль была в солонке, там же в наборе была и перечница с молотым перцем. Под столом в тумбе добыли начатую бутылку зелёного стекла с подсолнечным маслом, даже через заткнутую пробку, источающую запах семечек. Не научились ещё делать рафинированное, и слава богу.
И на этом успехи закончились. Если не считать заварку и сахар.
— Уху сейчас сварю, — обрадовал Дюймовочку Владимир Ильич. — Картошки нет, зато рыбы целых две банки. Поедим и поедем на Волге в Гольево. Нечего тебе в Москве светиться.
Из Москвы выехали, когда начало смеркаться. Левин сначала сходил за Волгой в гараж, и только потом вывел из подъезда Марьяну, одев в мужской пиджак и кепку отца на неё нахлобучив по самые уши.
Нда, не он один умный оказался. Москва, и особенно выезды из неё, вполне гармонично бы смотрелась в двадцать первом веке с его пробками. Напуганный народ, у которого имелись дачи или бабушки — дедушки в деревне, после окончания рабочего дня пытался вывезти из Столицы жён, детей и стариков. Левин еле двигаясь в сплошном потоке машин, улепётывающих из Москвы себя корить начал. Ведь столько проблем стране и людям именно он устроил. Да, ещё и неизвестно, чем это закончится и неизвестно принесёт ли его проклятие результат.
