Ответ Чемберлену (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович (лучшие бесплатные книги .txt, .fb2) 📗
А ещё он был напуган, если честно. Если от гибели трёх, ну, пусть с Ельциным, четырёх человек его откаты вон сколько преследовали, то что будет сейчас, когда в огне ядерного взрыва могло погибнуть несколько сотен тысяч человек, а то и миллионы. Или это так не работает? Он же не миллион человек проклял, а всего только двоих полковников. Врагов настоящих. Зачтётся это?
Кроме бегущих из Москвы граждан на дорогах было и ментов полно. Стояли на обочине дороги, ехали в потоке, даже на мотоциклах вдоль дорог стояли. Видимо впечатлённое таким потоком бегущих горожан московское милицейское начальство всех, кого можно, на патрулирование дорог отправило. Слава богу, команды проверять документы дать не решились генералы, а то организовали бы настоящие пробки. Левин сначала опасающийся, что могут, где на переезде, организовать проверку паспортов, по мере того, как пусть медленно, но продвигался к Красногорску, успокаивался.
В Гольево приехали уже поздно вечером. Столовая закрыта, а есть хочется. И если в магазине еду в Москве не купишь из-за возникших очередей, то в Гольево по той простой причине, что магазин, как и столовая до семи работают.
— Я мигом, — чмокнула его в щёчку проспавшая всю дорогу Марьяна, — сбегаю к подружкам, добуду чего перекусить.
Вернулась Марьяна, когда Левин уже чайник вскипятил, и даже успел сходить в душ ополоснуться. Даже закимарить сидя на кровати успел. Дюймовочка принесла половину большой кулебяки, несколько редисок больших, парочку маленьких огурчиков, всё ту же банку сайры в собственном соку и половину кирпичика хлеба.
— Продержимся до утра?
— Продержимся.
И одной бы кулебяки с огурчиками хватило, банку открывать не стали. Это когда рвёшься за стол, то готов слона съесть, а как до дела доходит, то и не по силам тебе слон. Допивая чай, Марьяна поинтересовалась, что будем завтра делать.
— Спать. Завтра я буду спасть. И вообще мне бы лучше в ближайшие дни рядом с тобой не находиться. Откат должен прийти. За те четыре случая я почти не пострадал, а вот два человека, что рядом оказались, чудом выжили. Может, мне завтра, как просплюсь, уехать в Москву и одному пожить, не хочу, чтобы и тебя моим откатом зацепило?
— Вот ещё. Я сама, кого хочешь, зацеплю, такой откат устрою, что мало не покажется! — храбро вскинулась Дюймовочка.
— Хорошо. Пару дней просто из номера выходить не буду. Потом всё же на денёк в Москву съезжу. Нужно узнать из иностранных газет, что в мире творится. Схожу в Ленинку, почитаю. Всё, пошли спать.
— Спать? А…
— А-а! Ну, ладно, пошли не спать.
Глава 25
Событие семьдесят первое
Глава написана Ульяной Муратовой. Нужно бы её в самое начало книги вставить, но получилось у Ульяны её только сейчас написать.
Проснулась Марьяна Ильинична неожиданно. Словно тумблер переключили. Она лежала на полуторке, что стояла в их номере гостиницы и рядом был родной и тёплый Володя. А её дрожь била. Сон приснился… Да, сон ли? Точно и не скажешь. Свое появление в этом мире и времени она запомнила плохо, состояние было, как говорят: «краше в гроб кладут». Мысли путаются, всё тело болит. Эту свою первую ночь она почти не запомнила. И вот сегодня ей приснился сон, или это всё же воспоминания? Только во сне. И всё яркое, красочное… И ощущения, будто по новой ту ночь переживаешь.
Марьяна прижалась к тёплому боку Володи и смежила глаза, может ещё удастся поспать… Нет. Воспоминания, вот теперь понятно, что это точно воспоминания, набросились вновь.
Умирать оказалось больно, но быстро. Или Марьяна уже привыкла? Хотя никому не пожелаешь к такому привыкнуть. Голова раскалывалась, саднило даже глаза, отчего никак не получалось их приоткрыть и понять, что происходит. Вокруг то нарастал, то опадал дребезжащий гул. Потерев лицо, Марьяна наконец смогла разлепить веки. Оказалось, что она в узкой, наподобие пенала комнате, но зато без кандалов. Темно. Из окна едва ли падает свет, отчего угадываются очертания соседней кровати, на которой кто-то отчаянно храпит, выводя скрежещущие рулады.
Голова тяжёлая, словно в неё налили металла, но не золота, а чугуна какого-то низкосортного. Марьяна с трудом села на кровати и огляделась. Тело было словно чужое, пальцы двигались вроде и в такт мысли, но с задержкой, зато дышалось легко. Где-то снаружи проехала машина, и свет фар ненадолго лёг на руки. Молодые девичьи руки, но не такие, как были у Оры. И точно не такие, как были у неё. Зато комната была до боли родная, привычная. Старая только. Пансионат, что ли, какой-то полузаброшенный?
Марьяна уже лет десять подобных лакированных тумбочек и панцирных кроватей нигде не видела. Да и обои на стенах были совдеповские, неуловимо знакомые с детства. Левина поднялась на ноги и чуть не завалилась на кровать к спящей соседке, тело слушалось неважно, или просто её потряхивало от шока.
Ведь не умерла! Очнулась! Живая!
Короткое воодушевление сменилось тревогой: где она? Что происходит? Можно ли найти Володю?
Гудящая голова соображала плохо, внезапно бросило в горячку, как при лихорадке, поэтому Марьяна решила выйти на воздух и подышать. За окном царила белая зима, и света далёкого фонаря вполне хватало, чтобы обрисовать тонкими холодными лучами сугробы. В один из таких Левина сейчас с удовольствием бы рухнула, настолько пекло теперь кожу и тело. Будто изжаривало изнутри.
Марьяна натянула на себя первые попавшиеся штаны, прямо поверх ночнушки нацепила чей-то свитер, надела носки из тонкой шерсти, что были ей явно велики и обулась в скромно стоящие в углу валенки. Прихватила куртку и вязаную бесформенную какую-то шапку, еле нашла, не как положено висела на вешалке, а на стуле лежала. Хотелось пить, но не просто воды, а воды настолько ледяной, чтобы от неё ломило зубы. В голову пришла странная мысль поесть снега, и Левина поначалу её отбросила, а потом подумала, что, возможно, этого требует организм и стоит подчиниться. Хотя… если щенок жрёт полиэтилен, то чего не хватает в организме? Мозгов в первую очередь.
Оказалось, что очнулась Марьяна в общаге или коммуналке. Выход нашла не сразу, но ноги в валенках ступали тихо, плотный войлок скрадывал шаги, лишь кое-где половицы поскрипывали под её весом. На улицу получилось выйти довольно легко. Сначала спустилась вниз, а там на своём месте крепко спала немолодая вахтёрша. Ключ торчал в замочной скважине двери, и Левиной удалось тихо его повернуть и выскользнуть на свободу сквозь приоткрытую дверь. Неприятно царапнул вид дешёвого дерматина, которым та была обита. Давно такого не видела, да и дверь обычно ставили железные, а тут… прошлый век!
Выйдя на улицу, женщина подняла голову к ночному небу и сделала несколько глубоких, сладких вдохов. Жар чуть отступил, полегчало. В голове прояснилось. Куртку пока надевать не стала — отчаянно хотелось остыть, и сильный мороз не мешал, а лишь студил разгорячённую кожу. На улице пусто. Видимо, ночь уже глубокая. Марьяна решила немного прогуляться вокруг здания общежития, чтобы проветрить голову и понять, где и как она оказалась.
Вот чудно! А ведь в жизнь после смерти она не верила никогда, тем более — в такую. Обойдя неказистое здание из сероватого кирпича по тропинке, она вышла на небольшой пустырь между кирпичной стеной и общагой. Зачерпнула ладонью нетронутый снег и съела целую пригоршню. Хорошо-то так! Вокруг замерли строгие тополя и рядом с ними, одетые в иней, словно в свадебное кружево, стояли кокетливые невесты-берёзы.
— Эй, ты чего? — раздался откуда-то пьяненький голос. — Снег, что ль, жрёшь?
— С опохмела небось! — добавил второй голос.
Марьяна даже не сразу заметила обладателей голосов. Два хорошо заложивших за воротник парня шли по тропинки между деревьями, и их силуэты поначалу скрадывала зимняя темень.
— Отстаньте, — беззлобно бросила Левина и зачерпнула ещё одну пригоршню снега.
