Сохраняйте спокойствие! (СИ) - Ра Юрий (книга бесплатный формат txt, fb2) 📗
Так кто он, это Милославский? Вдруг и вправду, какой-нибудь Локи, для которого что люди, что эпохи… Может и его, Лихарева загнал сюда именно он? А что, понадобился главный редактор с синими погонами, вот он и дёрнул его сюда. Сильно нереально? Ну да. Как бывшему студенту Уссурийского пединститута отдыхать на Мальдивах. Как добровольный вывод войск из восточной Германии. Кстати, девяностый год на носу, что-то будет…
Столько вопросов и ни одного лишнего часа, чтоб спокойно подумать над ответами! Прав Милославский или тот, кто стоит за проектом — никто из студентов кроме Корчагина эту гору с места бы не сдвинул. Банально бы не хватило опыта. И никому кроме студентов-старшекурсников эту авантюру бы не доверили — слишком громко бы аукалась каждая статья, слишком крепко привязана сейчас каждая напечатанная строчка к официальной линии государства. А так да, студенты резвятся, какой с них спрос? Что написали? Вот же подумай, а мы и не знали! И ведь разрешили такое опубликовать! Ну да, без разрешения тиснули, идиоты молодые. Ага, небось потом вздрючили редактора за такое непотребство, как иначе-то.
«Эксперимент есть эксперимент» — фразочка из нового романа Стругацких «Град обреченный». Для всех нового, а Дмитрий в курсе, что книга написана аж в семьдесят пятом. Просто раньше такое напечатать не могли. Вот же ситуация: страна в таком состоянии, что любая серьезная книга способна сыграть роль соломинки, ломающей хребет верблюду. Их газета — это такой же эксперимент, тянущий страну в пропасть, или соломка, уложенная в том месте, куда придется падать?
Редакция уже периодического издания переезжала из стен журфака МГУ в новое здание. Новое в кавычках, еще дореволюционной постройки. Очень удачно расположенное в плане шаговой доступности от издательства «Молодая гвардия» на площади Борьбы. И плевать, что номер дома — чёртова дюжина, молодежь верит не в «плохие» числа, а в то, что всё будет зашибись! Здание бывшего доходного дома не то баронессы Корф, не то княгини Ширинской-Шихматовой, а может их обеих, было расселено и недавно отреставрировано. Верхние этажи уйдут блатным жильцам, а первый этаж и полуподвал достались редакции «Черным по белому».
Кстати, название газеты читающей публике «зашло». На многочисленные вопросы знакомых о тайном смысле названия вся редакция договорилась пожимать плечами, хмурить брови и молчать как партизаны. Было решено — кто ляпнет хоть какую-то версию, сразу вылетит. И из редколлегии, и из счастливого вагончика, в который ему удалось заскочить. Корчагин со своей стороны пообещал, что так и поступит с идиотом. А его авторитет на факультете теперь зашкаливал. По слухам он был кем угодно от реинкарнации самого Павки Корчагина до внука товарища Романова. Да, того самого, а не казненного императора.
Суета переезда, обустройства, вселения… новые стены, запах влажной штукатурки, дерева и краски — что может быть прекраснее для новосёла? И плевать, что это не твои личные хоромы, а новое место работы. «Эх! А ведь было бы классно получить квартирку именно в этом доме!» — шальная мысль ударила в темечко как молотком по доске. С таким же громким стуком. А нет, это не мысль ударила — это дверь стукнула об косяк — надо будет велеть демпфер приклеить. Забавно как, подумал Михаил, мозг уже работает по-другому. Не «надо приклеить», а «надо велеть приклеить» — какой прогресс! Так, а кто это заявился? Ходят по зданию всякие, и не наорешь. Вдруг не столяр или грузчик приперся, а ответственный товарищ. То есть Корчагин теперь тоже ответственный товарищ, но такой, без родословной. Пока он как щенок без ошейника с биркой. Сразу и не скажешь, породистый или дворянин.
— Здравствуйте, дорогой товарищ Корчагин!
— Здравствуйте…
Товарищ на товарища походил не очень. Упакованный знатно, в фирму́, но не так, как принято сейчас у большинства советских людей. Фирма́не кричала о себе, она намекала. И намёк этот мог заметить не каждый. Лихарев мог — в приличных компаниях приличных людей, чаще за рубежом он встречал такие скромные пальто, костюмы и ботинки. Так во все времена одеваются люди, не переживающие о стоимости своего гардероба. Они могут купить ДАЖЕ недорогую вещь, лишь бы стильно, качественно и сочеталось с их имиджем. И непонятно, почему посетитель говорит без акцента. Когда товарищ дорастает до таких вещичек, он перестает приходить сам, к нему вызывают. В лучшем случае приглашают.
— Меня зовут Эрнст Браун, я представляю газету «Монинг стар», если вы слышали про такую.
— Тогда уж Йонест, а не Эрнст. И да, вашу газету я почитывал.
— Удивительно, откуда вы знаете правильную транскрипцию моего имени?
— На младших курсах играл в английском театре-студии нашего университета. Пьеса «Как важно быть серьезным» Оскара Уайлда.
— О да, там было немало моих тёзок! Эдмайрабл! Сорри, великолепно!
— Да ничего особенного, все советские студенты активно развиваются не только в учебное время. А вот ваш акцент, которого нет — вот что удивительно. А еще более удивительно, что ко мне постучался сотрудник коммунистической газеты, а не «Дейли телеграф».
— Признаться, я сотрудничаю не только с «Монинг стар».
«Началось» — подумал Корчагин.
Глава 25
Такой долгий день
Обожаю зиму! Особенно такую, когда за окном не слякоть, а снег и морозец, а я дома в шортах и футболке. Ибо плюс двадцать четыре и батареи еще не вовсю фигачат — я регулировочный кран предусмотрел. Тройное остекление не стеклопакет, но тоже кое-что значит. Хорошо! Жанна, та вообще рассекает в моей футболке на все её округлости и впуклости без прочих элементов одежды. Любит провоцировать оторва театральная! Да и пускай, когда ей еще жить активной половой жизнью, как не в молодости. С кем, как не со мной. А остальные девушки и дамы пусть выкручиваются, как хотят. Без моей помощи. Вот такой я эгоист и однолюб.
— Жорж, я сегодня у тебя останусь?
— Нет. Боюсь, что сегодня мой гость может поднять слишком серьёзные вопросы. А ты не под подпиской.
— А кто придёт? Я его знаю?
— Знаешь. О, Жанна, вопрос тебе как целевой аудитории: что ты думаешь о новой газете? «Черным по белому».
— И это правильный вопрос, Жорж! Что я думаю… — Вот не надо так выгибаться, чтоб чёрный треугольник выглядывал из-под обреза футболки. Или пусть. — Я думаю, что их скоро закроют. У нас все на курсе спорят, сколько газета продержится. Ребята молодцы, конечно, им дали шанс, они отрываются по полной программе. Но слишком смело, так у нас нельзя. Погоди, а кто придёт-то? Зубы не заговаривай. Женщина? Она красивее меня, да? Я тебе надоела? И опять позы принимает призывные актриса фигова.
— Михаил Корчагин собственной персоной.
— Корчагин. Фамилия смешная. Это тот студент, которого я помогала пугать? Он с журфака, кажется. Точно! С журфака МГУ. И ты его вербовал на какой-то проект.
— Угу, он и есть. Ты молодец, Жанна.
— Погоди-ка. Это что, как раз тот самый проект, и поэтому ты сейчас спросил про «Черным по белому»? А он там что делает, стучит вам вполголоса?
— Вообще-то он исполняет обязанности главного редактора. Стучать ему некогда.
— Да иди ты! КГБ завербовал редактора молодежной газеты? — Мотаю головой и улыбаюсь. — Нет? КГБ создал резкую молодежную газету⁈ Оппозиционное издание — ваш проект? — Снова мотаю головой.
— Не оппозиционное, а революционное. Весь мир насилья перестроим под наши планы, а затем…
— Охренеть! Вам было мало, что председатель КГБ был генсеком…
— Во-первых, на момент избрания в генсеки он был пенсионером. А во-вторых, всего годик полежал у руля — это не считается. «На семьдесят девятом году жизни после тяжелой и продолжительной болезни, не приходя в сознание на пост генерального секретаря ЦК КПСС избран…»
— Милославский, и ты вот так просто, потрясывая мошонкой, мне всё рассказываешь?
— Чего это потрясывая? Я в шортах, между прочим. А вот ты голопопая. Если серьёзно — сам не ожидал, что проект взлетит так высоко и так быстро. В какой-то момент ты бы всё равно увидела его фамилию, сопоставила, просекла фишку. Лучше так вот, чем ты бы не удержалась и начала развивать свою мысль, вслух что-нибудь неправильное говорить при посторонних.