Держава под Зверем - Бриз Илья (книга жизни .TXT) 📗
А в голове крутится давний пожар на самолетной стоянке в том мире. На брошенную непогашенную сигарету пролили авиационный керосин. Чудовищное нарушение всех мыслимых и немыслимых правил противопожарной безопасности. А я только что пристегнулся в кабине Су-27, и электромоторы уже опустили фонарь. Двигатели в объятом пламенем самолете я запустить никак не успеваю, чтобы вырулить из этого моря огня. А жар уже чувствуется! На какую-то долю секунды показалось, что все, жизнь кончилась. Сейчас сгорю. Эх, не лететь мне больше в голубом небе… Но взял себя в руки, стал думать. Я же сижу в катапультируемом кресле К-36ДМ! Оно спасает при любых условиях. Хоть на сверхзвуковой скорости, хоть на стоящей на земле машине. Зафиксировался, вжал голову в плечи и рванул красный рычаг. Довольно чувствительный удар выкидывает меня из самолета прямо через проломленное оголовником кресла остекление фонаря кабины. Для откидывания фонаря, замки которого уже отстрелены пироболтами, набегающим потоком воздуха требуется хоть какая-то скорость. Очень хороший такой удар, как кувалдой по верхней части нижних конечностей! Весьма специфические ощущения! За какую-то секунду ракетный двигатель выносит меня в кресле на высоту, достаточную для применения спасательного парашюта. Раскрытие купола происходит автоматически, впрочем, как и отсоединение ремней от кресла. А ведь такое катапультное кресло сейчас воссоздается в одном из наших конструкторских бюро здесь. «Сухарь» так и не смогли спасти. Несколько тонн авиационного керосина – не шуточки. С тех пор я всегда тщательно гашу окурки, хотя вина тогда была не моя. Около самолета вообще нельзя курить! Хотя сейчас сигарета мне явно не помешала бы, пока жду спасателей.
О, вот и они. Легки на помине. Наверное, подняли вертолет сразу, как только Николай сообщил о моем прыжке. Ух, как от несущего винта дует!
Да сам я дойду, зачем носилки?
Положено так, Василий Иосифович, – отвечает врач и все-таки укладывает меня в салоне «Ми четвертого».
До медицинской части на аэродроме я дошел своими ногами, несмотря на очень нелицеприятные высказывания медика. Раны на руках обработали достаточно быстро. Интереснее другое. Мой самолет воткнулся в снег по касательной, не долетев несколько километров до аэродрома. Без поддува набегающим потоком воздуха пожар погас сам. Доклад аварийной комиссии, положенный мне на стол на следующий день, полностью подтвердил мои предположения по поводу аккумулятора и констатировал перегоревшие тяги управления. Посадить машину я бы не смог. Но вот в тот день дома… Знатный скандал и слезы от жены я получал весь вечер. И чего реветь? Вот он я. Практически целый. Руки – это мелочи. Заживет как на собаке. Вот есть хочу зверски. Это надо было видеть, с каким удовольствием Галина отрезала и подкладывала мне в тарелку куски утки, запеченной с яблоками. Самому перебинтованной рукой работать ножом было не очень удобно. Но вот бокал с божественным «Ахтамаром» вполне в состоянии удержать. Н-да, это что, я один почти всю эту водоплавающую птицу умял? Хорошо, но мало. Впрочем, у нас сегодня еще пирог с малиной к чаю есть…
Глава 9
– Преступления против человечества срока давности не имеют! – заявил представитель ЮАР в ООН, имея в виду геноцид буров британцами в начале века. Между африканцами и индусами разгорелся нешуточный спор о местонахождении суда, в котором подлежит рассматривать дело военного преступника Уинстона Леонардо Черчилля. Свои претензии на бывшего премьера Великобритании предъявили также Куба, где Черчилль в молодости подавлял восстание Хосе Марти, независимая ныне Ирландия, Судан, Сомали и Кения. Везде он успел отметиться. В конце концов, пришлось вмешаться Совету Безопасности, и дело решили рассматривать в Австралии. Там Черчилль тоже успел прилично напакостить, хотя лично никогда не пребывал в новом штате Соединенных Штатов Америки, как с нового года стал официально называться наш первый союзник. Длился суд недолго – три недели. И хотя часть фактов британским адвокатам удалось опротестовать, основные преступления бывшего английского премьера поставили на его карьере жирный крест в виде намыленной веревки. Виселица в Канберре простояла всего двое суток, так как из-за жары вонь от нее была довольно приличная. Это у нас в январе холодно, а в Южном полушарии – разгар лета.
Невилл Чемберлен под суд не попал, так как успел удрать на тот свет самостоятельно, скончавшись еще в ноябре прошлого, тысяча девятьсот сорокового года.
А вот Эдуард Даладье, как это ни странно, был оправдан. Инкриминируемое ему участие Третьей Республики в развязывании мировой войны оказалось недоказанным. Всего лишь политические просчеты… Впрочем, в политике он больше никогда подвизаться уже не сможет ни на каком уровне.
Андрей Громыко кратко, но с определенной долей юмора проанализировал итоги прошедшего года и перешел к текущим внешнеполитическим вопросам.
Корейское правительство обратилось с официальной просьбой о вхождении в состав СССР.
Еще одни нахлебники на нашу голову, – отреагировал Жданов.
Почему нахлебники? – удивился министр иностранных дел. – Очень работящий народ. Ну а то, что их поочередно грабили все кому не лень… То Китай, то японская оккупация. Сейчас они действительно очень бедны, но если Корее немного помочь, то она, как мне кажется, достаточно быстро станет процветающей республикой Советского Союза.
Правильно говоришь, Андрей Андреевич, – решил поддержать я своего министра, – Причем за вхождение Кореи в наш состав есть два немаловажных фактора. Сухопутная граница у нее теперь только с СССР. Также надо учитывать, что в нашем населении уже есть не менее полутора миллионов корейцев. Следовательно, принимаем. Александр Николаевич, подготовьте, пожалуйста, документы. – Поскребышев уже традиционно во время совещаний ГКО сидит за моим письменным столом.
Возражать никто не стал. Все давно знали, что меня можно переубедить только при наличии серьезных аргументов.
– Что будем делать с Восточно-Туркестанской республикой? – спросил Синельников. – Мне надоело терять там преданных людей.
По Западному Китаю прокатилось очередное восстание. Они опять провозгласили себя независимой республикой. Синьцзян в период начиная с тысяча девятьсот двадцать первого года и по сию пору занимал своеобразное место в советско-китайских отношениях. Это была своего рода буферная зона между двумя государствами. Такая ситуация обуславливалась несколькими причинами. Географически Урумчи, столица провинции, была значительно ближе к советской железной дороге, чем к китайской. Во-вторых, Синьцзян имел сложный национальный состав населения, шестьдесят процентов которого составляли уйгуры, тюрки по языку и мусульмане по вероисповеданию. Собственно китайцев там было чуть больше десятой части населения. До совсем недавнего времени там было убежище для белогвардейцев и повстанческих отрядов разного политического характера, которые использовали эту территорию для нападения на приграничные районы СССР. Китайские власти не в состоянии были их контролировать. В условиях затяжной гражданской войны в Китае политическая нестабильность охватила и Синьцзян. НКВД (СГБ) и РККА (СА) неоднократно проводили там специальные операции, чтобы не допустить создания на территории Синьцзяна враждебного СССР буферного государства и обезопасить границу от нападений белогвардейских и басмаческих отрядов.
Тоже придется принимать в состав Советского Союза. Как мне кажется, после ввода туда достаточного контингента внутренних войск, любые беспорядки в Уйгурской ССР немедленно закончатся. Как вы считаете, Лаврентий Павлович?
Сделаем, Василий Иосифович, – улыбнулся маршал, – не сомневайся.
Светкин день рождения традиционно отметили маленькой вечеринкой в Зубалово. И когда эта пигалица успела вырасти? Вроде бы только вчера была несмышленой девчонкой, а теперь – замужняя дама. Причем замужем за генералом армии. А ведь это звание соответствует маршалу рода войск. В данном случае – маршалу Государственной Безопасности. Впрочем, внешне сестренка тоже уже выглядела вполне взрослой. И одеваться стала достаточно скромно, но со вкусом. Влияние моей жены? Наши девчонки сдружились так, что водой не разольешь. Одна учится в школе, другая в институте. Светка с удовольствием гоняет с Егором на лыжах, а Галинка… Галине уже нельзя. В смысле большие физические нагрузки. Животик у нас большой. Девонька уже вовсю голкается и спать мамке не дает. Иногда. Теперь в институт я Галинку с одним охранником уже не отпускаю. Только на машине. Очень часто живем в кремлевской квартире. Ближе потому что. И учимся не столько математике, как программированию. Пока осваиваем общие принципы. Серийных процессоров в кремнии у пас еще нет, а языки программирования уже создаются. Институт, которым руководят Келдыш и Винер, выдает и выдает очень серьезные работы.
