Порядок в танковых войсках - Земсков Андрей (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗

В дверь избы, в которой находился штаб полка, деликатно постучали.

— Да, войдите! — крикнул начальник штаба полка капитан Ремизов.

Капитан как раз сел обедать. Командир полка и политрук уехали в штаб дивизии на партийную конференцию, и он оставался за старшего. Ведь сказал же и адъютанту, и часовому у входа, что обедает. Все в полку прекрасно знали, что капитана можно будить в любое время суток, когда он спит, но от приема пищи его отрывать не рекомендуется. Обед для Ремизова был делом святым.

— Топрый дэн, господин капитан, — поздоровался вошедший с легким акцентом.

«Прибалт, что ли? Наверняка новенький, порядков наших не знает...» — подумал Ремизов.

Вошедший был здоровым парнем, одетым в русскую полевую форму с лейтенантскими «шпалами» в красных пехотных петлицах. Говорил он с явным акцентом, да и обращение было, мягко выражаясь, неуставным. Тем более он произнес «господин капитан». Кто его вообще сюда пустил, почему часовой, сидевший у входа, ничего не доложил?! Капитан даже не знал, как отреагировать на странного посетителя. Он так и застыл за столом с открытым ртом и поднесенной ко рту ложкой со щами.

— Господин... О! Доннер веттер! Товарищ капитан, мне срочно нужно связаться с контрразведкой СМЕРШ, — продолжил странный посетитель.

Капитан чуть было не подавился щами при упоминании о СМЕРШе. Зачем этому странному лейтенанту нужно в контрразведку.

— Передайте им, что пришел связной от того, кого они ждут. Там должны быть в курсе, — добавил посетитель.

Капитан отодвинул тарелку и, с подозрением поглядывая на своего гостя, поднял трубку полевого телефона.

— Это капитан Ремизов, соедините меня с отделом контрразведки... Здравия желаю! Говорит капитан Ремизов, начальник штаба 318-го стрелкового полка. Тут какой-то лейтенант заявился. Говорит с акцентом. Хочет передать вам, что пришел связной, которого вы ждете. Да! Кто связной? Лейтенант, а связной где?!

— Их бин. Я есть связной, — ответил посетитель, усаживаясь на лавку.

— Говорит, что он и есть связной. Говорит, что вы его якобы ждете. Хорошо, понял.

Капитан повесил трубку и посмотрел на лейтенанта. Ему по телефону приказали его задержать и ждать дальнейших распоряжений.

— Эй, Петренко! — крикнул капитан адъютанту, который должен был находиться в сенях.

Никто не отозвался. Капитан встал из-за стола и прошел к дверям. На крыльце вместо часового сидели двое таких же крепких парней, как и загадочный лейтенант, только одетых в солдатскую форму. В избе послышался зуммер телефона. Капитан вернулся к аппарату.

— Капитан Ремизов слушает!

— Этот немец сейчас у вас? — послышался в трубке незнакомый голос.

— Э-э-э... Немец?..

— Да, тот связной, который пришел к нам?

— Так точно!

— Накормите его и всячески позаботьтесь. Обращаться с ним очень вежливо и корректно. Это приказ. Мы уже выезжаем.

Капитан уже совсем ничего не понимал. Он медленно положил телефонную трубку и попытался собраться с мыслями.

— Э-э-э... Товарищ лейтенант, прошу к столу, щец не хотите? Там на крыльце ваши хлопцы? Так зовите в избу. Товарищи из контрразведки уже едут сюда. Странно, куда наш часовой подевался. Под трибунал отдам за дизертирство!

— Данке шон! — ответил лейтенант, присаживаясь за стол. — На часового не стоит обижаться. Он жив-здоров. Сидит в сарае вместе с тем офицером, который находился у входа. Мы ему ничего плохого не сделали, только связали. Но сейчас я прикажу их отпустить.

Вскоре около избы остановились два легковых ГАЗ-М1, и в избу вошел майор ГБ [41].

— Здравия желаю! — сразу вскочил капитан Ремизов.

— Здравия желаю, товарищ капитан! Майор Телегин, контрразведка СМЕРШ. Я приехал за нашим немецким коллегой, — ответил смершевец.

Капитан указал на лейтенанта, который только что с аппетитом доел щи из своей тарелки.

— Гутен таг, геноссе! — на достаточно чистом немецком обратился контрразведчик к загадочному гостю.

Лейтенант встал, и они обменялись рукопожатиями. Немцы привели обратно часового и адъютанта, которых до этого держали в сарае, пристроенном к избе, вернули им оружие и уехали вместе с нквдэшным майором.

К вечеру в деревню вернулись командир полка и политрук. Но вернулись они не одни. Вместе с ними прибыли те же майор из СМЕРШа и немецкий лейтенант, сопровождаемые целым батальоном Осназа НКВД. Личный состав полка, дежуривший на передовой, был заменен на бойцов войск НКВД. Где-то около полуночи послышался шум моторов, и через деревню проследовала колонна немецких бронетранспортеров с закрашенными опознавательными знаками. Колонну сопровождали солдаты войск НКВД. И хотя было темно, капитан Ремизов смог разглядеть, что в бронетранспортерах сидят немецкие автоматчики в камуфляже.

Один из бронетранспортеров остановился, и из него вышел высокий блондин в эсэсовской форме. Он крепко пожал руку гэбэшному майору и сел в его «эмку», на которой и уехал. Когда немецкие бронетранспортеры и грузовики с осназовцами скрылись в темноте, командир полка собрал офицеров и объявил им, что проводилась особо секретная операция. Что-либо рассказывать о таинственных немцах было запрещено. Да и вообще рекомендовалось обо всем этом забыть. Лишь через неделю капитан Ремизов увидел в газете «Красная Звезда» фотографию того немца, который ночью пожимал руку гэбэшному майору. На фотографии этот немец стоял рядом со Сталиным, Ждановым и Берией, а звали его Рейнгард Гейдрих. Рядом была статья, в которой говорилось о том, что Адольф Гитлер предал дело национал-социализма, а на самом деле настоящие национал-социалисты вовсе не хотят воевать с русскими. Статья завершалась выводом, что социалистические Россия и Германия должны дружить друг с другом. При этом делалась ссылка на убитого гитлеровцами Грегора Штрассера, заложившего теоретический фундамент истинного национал-социализма.

Капитан Ремизов усмехнулся. Тут уж всякому было понятно, что, напав на Россию, Гитлер погубил и Германский Рейх, и национал-социализм. А значит, он был врагом и Рейха, и национал-социализма. Все правильно товариш Жданов написал в своей статье. Что же, недолго Гитлеру осталось править. Скоро придет русская армия и даст возможность честным национал-социалистам, таким, как этот Гейдрих, освободить Германию от Гитлера и построить правильный национал-социализм в братской для социалистической России социалистической Германии. И капитан Ремизов был полон решимости помочь в этом немецким товарищам и всему братскому немецкому народу.

5 июля 1941 года.

Нейтральная полоса между русскими и немецкими позициями юго-западнее Паневежиса.

Ганс Гроссман лениво сидел в кустарнике, покуривая сигарету. Стояла жара. Он положил на землю автомат и, расстегнув воротник форменного кителя, отхлебнул воды из фляжки. Вода заканчивалась, а день предстоял явно жаркий. Его напарник Гюнтер дремал, разморенный жарой. В целом на этом участке фронта уже почти неделю было относительно спокойно. Русские, неожиданным мощным ударом взявшие Клайпеду и вышедшие таким образом к побережью Балтийского моря, особой активности не проявляли. В окружении остались 4-я танковая группа и передовые части 18-й и 16-й полевых армий. Основной котел был под Крустипилсом, а второй поменьше — юго-западнее Риги. К тому времени, когда немецкое командование собрало силы и попыталось деблокировать окруженные войска, русские уже успели закрепиться, потому и далеко продвинуться не удалось. Немецкие войска лишь кое-как с большими потерями отбили Клайпеду. После этого фронт на некоторое время стабилизировался.

Ганс и Гюнтер, рядовые 4-й «полицейской» моторизованной дивизии СС, с утра заступили в дозор на передовой. Они располагались в кустарнике, примерно в километре от основных позиций первого эшелона дивизии. Где-то в километре отсюда, вероятно, на опушке видневшегося в отдалении леса, сидели аналогичные русские дозоры. До основных русских позиций было километра два. Дневная служба всегда была спокойной. Лишь иногда вдали можно было увидеть небольшие группы русских солдат, но близко они никогда не подходили. В общем-то, конечно, дело еще не дошло до футбольных матчей, как в 1939 году на французско-германской границе, но русские и немецкие дозоры уже стали издалека друг с другом здороваться. «Гутен таг, комераден!» — кричали русские. «Добрый дэн, товариш!» — отвечали немцы.