Моя Крепость - Сапожникова Раиса (список книг .txt) 📗
И сама она тоже была здесь.
— Любимая. — Он подошел и поцеловал жену. — Ты уже искупалась, вижу. Теперь моя очередь?
— Маркус! Помоги, будь добр, твоему господину, — махнула она слуге и улыбнулась мужу.
Тот с облегчением присел на скамью и позволил Маркусу снять с себя сапоги, что были целый день на его ногах. Так же быстро тот освободил его от туники и плотных узких штанов для верховой езды, необходимых в холодный день, но чертовски за весь день надоевших. Пропотевшее белье также было отброшено, и лорд Арден с большим удовольствием влез в импровизированную ванну.
Еще массаж бы, тихо подумал он. Но прошли те времена, когда стоило только пожелать — мигом подбегали юные девы... Гм...
— Устал, милый? — тихонько шепнула Леонсия и пододвинулась к самой бадье. — Хочешь массаж? Я позову Лалли, она здесь рядом.
— Не надо, — вздохнул лорд Арден. — Сегодня не надо. Да и вообще... Стоило бы подумать о новых правилах. Как жить здесь, на новом месте. Как титуловать, к примеру. Вот Маркус готов с каждым словом повторять “Ваша Милость”, а ведь он в чем-то прав. Пусть я не король, но в этой земле, в этом графстве я — главный. И пусть у меня больше нет власти...
— У тебя есть власть, — перебила его жена. — В этом графстве ты — властелин. Выше только король, но он далеко. А никто из его чиновников не посмеет тебе приказывать или запрещать.
— Почему?
— Дорогой, ты устал. — откровенно засмеялась Леонсия, наклоняясь и поглаживая мужу затылок. — Стоило один день провести в седле, и ты забыл, как быть королем. Да эти чинуши за счастье почтут целовать твои руки! Стоит только раз на них глянуть, как ты всегда делал, и все. Все будут твоими рабами.
— Кстати, о рабах, — вспомнил он.
— Надо поскорее проверить, кто они, как содержатся. Какое жилье там, и вообще...
— Торин уже сделал это. Он выгнал пятерых стражников, назначил свою охрану и велел всех накормить. А остальное сделаем завтра. На сегодня уже хватит, мой дорогой, время отдыха. Да и столы сейчас накрывают. Все дела — на потом.
— Моя милая, — он закрыл глаза, расслабляясь под ласками жены, прильнувшей к его груди. — На этом свете не бывает «потом». Каждый миг наступает после другого мига, и время не делится на «сейчас» и «потом»... Власть — это ремесло, требующее труда без выходных и праздников. Если от нее устаешь, она просто уходит и не возвращается.
— Ты, оказывается, еще помнишь, как быть королем! — снова засмеялась Леонсия.
— Помню, любимая. И поэтому хотел бы обсудить с тобой еще кое-что.
Он прервал разговор и лениво махнул Маркусу. Тот умело и быстро помог ему вымыться, встать из ванны и обсушиться.
Когда лорд был готов, муж и жена вместе прошли в ее спальню переодеться к ужину в платье, извлеченное из багажа.
— О чем вы еще хотели поговорить, милорд? — церемонно обратилась к нему Леонсия, пока рослая, сурового вида горничная закалывала ее длинные белокурые волосы и набрасывала на них тонкое покрывало. Девушку эту звали Эльфрида Тальберг, как помнил сэр Конрад. Жена привыкла звать ее просто Фридой.
— Спасибо, Фрида, — поблагодарила Леонсия, не дождавшись ответа мужа.
— Леди Эльфрида, — сказал лорд Арден. — Прошу вас переодеться и занять ваше место за столом в зале. Леди Арден и я выйдем через несколько минут. Ты, Маркус, также ступай и готовься к ужину.
Слуга поклонился. Эльфрида отвесила низкий, почтительный реверанс.
Леонсия и сэр Конрад остались наедине.
— Кажется, я поняла, о чем речь, милорд, — задумчиво проговорила хозяйка замка. — Речь пойдет о том, как мы должны обращаться друг к другу и к нашим подданным.
— Вассалам, любимая, — поправил он. — У нас больше нет подданных. От того, как мы будем к ним обращаться, зависит наша жизнь на этой земле.
Он помолчал, собираясь с мыслями, чтобы выразится как можно яснее:
— Как вообще можно править людьми? Как удержать власть? Сила, страх всегда ненадежны. На каждую силу есть большая сила, всякий страх побеждается другим страхом. И даже голод — не средство, у голодных подданных господин — всегда злейший враг.
— У нас есть золото, есть земля и просторный дом, и у нас есть наши люди. Отряд воинов, я сам их вырастил, некоторых даже в своем доме. Я их учил, как нести службу и как сражаться. Только им я доверяю охрану своего дома и безопасность нашей семьи. Я не хочу их потерять.
— С нами пришло много людей. Мы прошли длинный путь, и никто из них не подвел. Те, что сбежали в первые дни, не в счет — этого стоило ожидать, просто кое-кому свобода ударила в голову.
Но все те, что дошли сюда — наши преданные друзья. И неважно, что держит их — преданность или боязнь одиночества, но чем дольше каждый остается со мной, тем ближе и крепче я связан с ними. Да что говорить, любимая, ты лучше всех это знаешь. Разве служил бы мне Торин, Алан, Ламберт — да все они! — если бы не любили тебя?
— А девушки — тебя, дорогой, — лукаво поддразнила Леонсия. — Некоторые последовали сюда за нами, чтобы не расставаться с тобой. Например, Лалли. То есть донна Эвлалия.
— Донна Эвлалия сделала это по собственному желанию, зная, что ее ждет... А что, миледи, вы недовольны ею?
— Что ты, ни в коем случае, дорогой. Просто она реже прислуживает мне лично, чем, к примеру, Эльфрида, больше старается позаботиться об одежде или о драгоценностях. Я ее понимаю, она честно выполняет свой долг. И при этом чудесно шьет, вышивает, даже золотом и серебром. Я так рада, что Лалли с нами. Лишь бы она была здесь счастлива. Но мы, кажется отвлеклись. О чем вы говорили, сэр граф?
— О том, как удержать власть, когда прежние рычаги исчезли.
— И что же остается? Любовь?
— Да, любовь. А еще дружба и уважение. Есть еще сильные рычаги: вассальный долг и рыцарская присяга.
— Не для всех, — вздохнула Леонсия.
— Не для всех. Для тех, кто сегодня с нами — годится. А для тех, кто не умеет дружить, — что же, тех клятвой не удержать. Ведь в конце концов, что есть клятва, как не просто слова, выражающие любовь и дружбу?
— Ты прав, муж, — задумчиво согласилась Леонсия. — Что мы можем сделать, чтобы любовь и дружба удержали этих людей на службе?
— Просто доказать им, что эти чувства взаимны, моя любимая. Они все свободные люди, а вокруг много других мест: плодородных земель, которые можно купить, и баронских замков, где можно найти службу. Но где еще твоя леди Эльфрида будет чувствовать себя другом своей хозяйки? И та же Лалли. Какая госпожа не увидит в ней злую соперницу?
— Надо, чтобы все чувствовали себя так. Каждый день, постоянно. И оказывать уважение нашим слугам так же, как нашим рыцарям. А ведь они тоже, кстати говоря, только здесь будут благородными господами, а любой другой граф или барон увидал бы в них только простых солдат. Думаю, все это понимают.
— Но ты пообещал, что найдешь родню каждого, помнишь, милый? И дом, и семью, и землю. Мы обещали, что каждый из посвященных тобой в рыцари станет в Англии господином.
— Да, я обещал, и я выполню. Но не завтра же! А пока наша задача — чтобы в Арден-холле не было споров, ссор или, не дай Бог, драки. Я думаю, мне удалось отобрать людей. Тридцать моих ребят живут душа в душу больше шести недель, тренируются все вместе и не ссорятся. И службу знают. Торин — прекрасный командир.
— Ты научил его.
— Да, но ведь и талант много значит, и склад души. Торин Мак-Аллистер — божий дар для каждого короля, и дай бог ему достичь в жизни всего, чего он достоин...
— Мы его не отдадим королю, — подмигнула леди Леонсия. — Будем любить его, и ценить, и оказывать всякое уважение.
— Вот именно, дорогая моя! Вот именно! Ты все понимаешь! — Лорд Арден даже хлопнул в знак одобрения.
— Мы будем оказывать уважение, всяческую милость каждому из наших слуг. Видит бог, они этого вполне достойны. Это особенно важно как раз теперь, когда пришло время столкнуться со здешним народом. Тут есть крестьяне, крепостные и вольные, наши новые подданные и вассалы. Чем выше слуги будут ценить себя, тем выше авторитет и власть Арден-холла над жителями деревень и окрестностей.
