Властелин Руси - Посняков Андрей (книги без сокращений .TXT) 📗
Не дожидаясь Снорри, уже спущенные на воду ладьи оттолкнулись от берега и выгребли на середину – одна за другой. Вверху еще золотились вершины холмов, а здесь, внизу, река была уже темной. Приметы, привычные днем, расплывались, и нельзя было точно сказать, где там серая скала, а где черный камень. Однако плыли…
Лишь один из кормщиков, глянув на провалившийся в сумерки берег, вдруг вскочил на ноги, заподозрив что-то, прислушался, приложив руку к уху… Кажется, шум порога звучал как-то уж слишком громко, куда громче обычного. Или просто казалось?
– Эй, Прятва! – кормщик замахал руками приятелю. – Чай, порог-то далече?
– Ничего не слыхать, – откликнулся Прятва. – Да и не видно уже ничего… Может, зря спуск затеяли, надо было заночевать на берегу, варяга послушав?
– Ага, заночевать… А печенеги?
– Вот то-то же!
Так, переговариваясь, кормщики вывели ладьи на середину, осмотрелись. Воины гребли изо всех сил, а камни на берегу словно стояли на месте. Мало того – явно уползали вперед!
Кормщики, опытнейшие кормщики, не раз и не два проводившие по Днепру караваны судов, почему-то не осознавали еще всей гибельности ситуации, словно кто-то вдруг застил им глаза изумрудно-зеленою пеленою. А когда осознали – было уже поздно! Захваченные мощным течением суда быстро несло к водопаду.
– Гребите! – как ужаленный, заорал Прятва. – Да гребите же…
Воины налегли на весла… Тщетно! Шум срывающейся вниз воды уже был таков, что приходилось кричать.
– Прыгайте! – отдал приказ Прятва, увидав, как другая ладья, пытаясь прибиться к берегу, была захвачена водопадом и в один миг исчезла с глаз. Только разнеслись над рекою вопли ужаса, и ухнувшее вниз с высоты в пять саженей суденышко легко раздробилось в щепки!
Немногим из прыгнувших в воду воинов удалось спастись. Если б Снорри не рискнул последней ладьей – не спасся бы никто, а так хоть некоторых подобрали.
– Всем грести! – увидев перед собой камень, махнул рукой молодой варяг. – Остальных мы уже не спасем.
Наперекор бурной стихии, ладья тяжело поднялась вверх по течению и, когда река стала спокойной, ткнулась носом в берег.
Выставив охранение, разожгли костер. Привычно проверив часовых, отошел в сторону Снорри, ругая себя за напрасную гибель людей.
– Однако и река, – не уставал удивляться Дивьян. – Есть и на нашей стороне реки, но эта…
– Недаром порог этот так и зовут – Ненасытец, – присев рядом, кивнул Ярил. – И, окромя порога, тут и других тьма напастей, верно, Вятша?
Парень кивнул:
– Я уж сказал воеводе Снорри, и он велел усилить стражу. Думаю, спать нам сегодня вообще не придется.
Вятша оказался прав – почти все воины, даже Ксанфий, были поставлены в стражу, да и сам Снорри, притушив костер, не собирался сомкнуть глаз. И лишь один человек спал в специально разбитом шатре – ярл.
Тьма все сгущалась, и вот уже стала настолько непроглядной, что даже пальцев на руке было не разглядеть. Правда, на небе высыпали звезды, но свет их почти не проникал вниз.
Дивьян с копьем в руках нес стражу на вершине холма. Напряженно вглядываясь в темноту, пытался высмотреть неслышно крадущиеся тени, и не видел ничего, кроме тусклого света звезд. И не понял даже, откуда взялись те, кто вышел из лесу. И никто не понял. Лишь заметили, как свет звезд на миг стал изумрудно-зеленым, а потом, прогоняя ночную тьму, ярким золотом воссиял месяц… Тогда и появились воины, вышли внезапно, и громкими голосами принялись славить Хаскульда и Дира, а кто-то даже выкрикнул здравицу «славному варягу Снорри».
– Свои, – облегченно перевел дух Дивьян, поднялся из травы. – Эй, вы куда?
– К вам, – ответил незнакомый воин. – Нас прислал Хаскульд… Я помню тебя, парень, ты славно бился под царьградскими стенами.
Дивьян смущенно улыбнулся… и почувствовал вдруг, как что-то туго сдавило ему горло… и больше уже ничего не чувствовал.
Хельги открыл глаза.
По краям большой поляны горели костры, и дрожащее пламя выхватывало из темноты лица привязанных к вкопанным в землю кольям людей. Ярл узнал Дивьяна, Ярила Зевоту, Снорри… Что же они все здесь делают? А что делает здесь он сам? Хельги попытался пошевелиться – тщетно. Руки и ноги его были притянуты ремнями к краям замшелой квадратной плиты, противно холодившей плечи. Вокруг с копьями в руках стояли чужие воины, их лица были надменны, а в пустых глазах сияло изумрудное пламя. За ними на маленькие колышки были аккуратно насажены десятки мертвых голов с окровавленными волосами. Согбенная фигура в черном плаще с капюшоном стояла к ярлу спиной, вокруг суетились одетые в странные длинные балахоны люди – ярл непроизвольно вздрогнул, с удивлением узнав среди них Лейва Копытную Лужу, Истому Мозгляка и бывшего тиуна Борича – ныне волхва Вельведа. Кроме них здесь было много и других волхвов, радостно скалящих зубы. Да что же здесь такое творится? Вроде бы только что заехали в гости к белобрысому инспектору Ньерду, с Магн и Фридой, укушались там виски, уснули… Так это сон! Да нет, что-то не похоже. Уж больно реально! И привязан вполне профессионально – не пошевелишься! Неужели…
Стоящий дотоле спиной к нему человек в капюшоне обернулся, тряхнув жиденькой рыжеватой бородкой, черные глаза его полыхнули несказанной радостью.
– Вот мы и встретились снова, ярл! – скривив в усмешке тонкие губы, тихо произнес он. – Как говорят – не прошло и года.
Друид! Черный друид Форгайл Коэл опять вернулся в тело Дирмунда Заики – киевского князя Дира.
– А, пронырливый извращенец! – припомнил оскорбительные слова Хельги. – Как понравилось в теле бабули?
– Сегодня ты умрешь, – злобно ощерился друид. – Ас тобой умрет и твое дело, и все твои друзья-приятели скончаются в страшных муках во славу Крома!
Ярл усмехнулся:
– Что-то уж больно быстро ты обратил в свою веру волхвов… или они служат тебе исключительно за серебришко и почести?
– О, они здесь пустые люди, – Дирмунд засмеялся. – Впрочем, и необходимые… пока.
Он отвернулся, подняв руки к небу – по всему чувствовалось, что намечалась ночь торжества темных сил.
Вельвед-волхв, с морщинистым, похожим на тряпку лицом, взглянув на друида, пошевелил кустистыми бровями, видно, хотел что-то спросить, да не осмелился. Так же вели себя и другие волхвы. Видно было, что все они чего-то боятся.
Ярл повертел головой. Рядом с ним, по краям жертвенника, стояло двое молодых жрецов – круглолицый, вполне жизнерадостный, толстяк и тощий нескладный парень, лохматый, с вытянутым вперед носом. Кажется, именно про него рассказывал Ярил Зевота. Ну, да… Как же его… Войтигор!
– Мне жаль тебя, Войтигор, – тихо, но так, чтоб хорошо было слышно волхву, произнес Хельги.
Войтигор вздрогнул, зашептал:
– Откуда ты меня знаешь?
– Неважно, – усмехнулся ярл. – Однако дело не во мне, а в Перуне, Даждь-боге, Велесе… Ты не боишься оскорблять их?
– Оскорблять? – Волхв подвинулся ближе. Его круглолицый приятель – тоже.
– Думаете, вы нужны чужим богам? – продолжал шептать Хельги, пользуясь тем, что друид беззвучно молился, подняв лицо к небу.
– Что такое он там шепчет, Войтигор? – не выдержав, осведомился толстяк.
– Дурное, брате Кувор! То, что ты мне и говорил.
– Я говорил? – Кувор затравленно огляделся. Никто не обращал на них никакого внимания – до такой степени все были поглощены таинственными действиями Дирмунда, лично срезавшего у мертвых голов волосы острым золотистым серпом.
– Ну, посмотрите-ка сами, разве ж это приятно нашим богам? Разве ж поступили бы так вы, если б не черный колдун Дирмунд?
– Князь Дирмунд – колдун?
– Ну, да! А вы еще не догадались?
– Говорил я тебе, Кувор, сматываться надо!
– Так еще не поздно.
– Э, нет, ребята, не торопитесь! Боюсь, вы уже опоздали… одни.
– Что значит – одни? – Волхвы озабоченно склонились над ярлом.
– Одни ни за что не спасетесь, капище окружено воинами.
У Войтигора задрожали губы:
