Красный Анклав (СИ) - Грачев Андрей (читаем книги онлайн TXT) 📗
Макаров покрылся холодной испариной, он не успел оплакать жену, как теперь эта тварь, скрывавшаяся под личиной друга, угрожает его единственному ребёнку мучительной смертью! Развернув последний сегмент письма, он увидел финальный абзац:
«В знак любви, дружбы и доказательства всех моих слов, в частности для подтверждения моих обещаний предоставить рабочую вакцину, которая полностью снимет отравление без всяких последствий, я даю тебе одну дозу авансом. Сам выбери, кому дашь антидот, только запомни – это одна доза для одного человека, не вздумай пытаться разделить её на двоих! Уверен, ты дашь лекарство Алёнке, я поступил бы так же. Ты - умный человек, возможно самый умный из всех, поэтому поступишь правильно. Прошу, если сможешь, передай от меня слова извинения и раскаяния своим девчатам. Я сделал это с огромной болью в сердце и переживаю каждую секунду за то, чтобы в нашей хитрой схеме обмена не произошло сбоя! Антидот лежит в твоём доме, в сейфе. Код от сейфа – день рождения Алёнки. Прости меня за всё, друг! Избыточный запас антидота ты получишь, как только Йосиро подтвердит встречу всех членов моей семьи живыми и здоровыми. Артур Эпштейн»
Рина с девочками как раз входила в гостиную, когда увидела жуткую гримасу на выплывающем из-за листа бумаги лице Макарова. Он смотрел на неё как голодный волк на заблудившуюся в зимнем лесу овечку. Смесь ненависти, торжества и предвкушения. Не успела она испугаться, как наваждение спало и на неё снова глядело добродушное лицо старого друга и доброго дядюшки. Все вместе, весело общаясь, они вышли из дома и отправились вглубь Запретного города.
Москва, центр
Убедившись, что взрывоопасный груз не пострадал во время толчков, Васнецов собрал отряд и, оставив сапёров с поездом, двинулся за «тридцатыми» к ближайшей станции метро – нужно было выбраться на поверхность и связаться с командованием. Возможно, прежние приказы больше не актуальны и их помощь нужна где-то в другом месте. Трясло сильно, в какой-то момент он даже испугался, что своды обрушатся и похоронят их заживо под толщей грунта. Но скоро толчки прекратились и, убедившись в отсутствии потерь, майор решил двигаться. Мрачно предчувствуя недоброе, Васнецов приказал вскрыть шкафы со средствами индивидуальной защиты и раздать каждому бойцу по противогазу. «Тридцатым» всё это было ни к чему – их герметичные доспехи уже имели встроенную систему фильтрации воздуха, которую просто можно было активировать при необходимости. Поэтому к моменту, когда отряд майора собрался – они уже были далеко впереди, не задерживаясь ради отстающих.
Город встретил их непроглядной мглой сплошной стены пыли, едва пропускающей солнечный свет. Что-то можно было разглядеть едва ли на десяток шагов вперёд, радио не работало. Звуки дезориентировали не меньше, чем вездесущая пыль – со всех сторон продолжали реветь сирены воздушной тревоги, периодически чувствовалась вибрация земли от обрушения где-то очередного здания. Людей не было видно, не было слышно и стрельбы. Всё было каким-то нереальным, будто они оказались в жутком чистилище, где никого, кроме их призрачных, уже покрытых толстым слоем бетонной пыли фигур, не было. Держась друг от друга на расстоянии нескольких шагов так, чтобы все всех могли видеть, бойцы Васнецова, надев противогазы, медленно шли за штурмовиками «30-30», которым не только дышалось легче, но и видели они за счёт качественной оптики шлемов намного лучше. Майор полагался на улучшенное зрение товарищей в броне и внимательно следил за их поведением, чтобы своевременно подготовиться к бою или иным неприятностям.
Медленно двигаясь по дороге сквозь серую пыльную бурю, майор увидел, что «тридцатые» остановились, направив оружие куда-то вперёд. Их командир обернулся и дал знак Васнецову быть готовым, но огонь не открывать. Майор со своими бойцами занял позиции за брошенными на дороге грузовиками и принялся ждать, вглядываясь в серый туман. Через некоторое время в пыли показались бредущие силуэты людей, послышался надрывный кашель. Один за другим на свет выходили солдаты, с ног до головы покрытие бетонной пылью, странно похожие на ожившие статуи. Замотанные тряпьём лица, моргающие и щурящиеся слезящимися глазами, они просто шли на направленные на них стволы. Их оружие болталось на наплечных ремнях, двое несли носилки с неподвижным телом товарища. Усиленный приборами голос штурмовика потребовал остановиться и сложить оружие, измотанные солдаты медленно подчинились. Васнецов не мог разглядеть их глаз, но был уверен, что в них застыл немой вопрос «почему?». Почему вы применили ядерное оружие против своего народа? Пока майор пробирался через пустую станцию метро Октябрьская, на которую так и не спустился ни один человек в поисках укрытия, он тоже задавал себе этот вопрос – почему? Неужели его командование могло пойти на это, когда победа была уже так близка? Или федералы решили спалить Москву, лишь бы не отдавать красным? Как это случилось, кто решился на такое ужасное преступление? И вот представители двух армий, окутанные измельчённым прахом погибшего города стоят друг напротив друга и одними лишь глазами задают друг другу один и тот же вопрос.
Через пару часов блужданий среди постепенно выключающихся во мгле сирен, в составе постоянно растущей группы, Васнецов наконец почувствовал проблески надежды. Очевидно, что городу сильно досталось, но по мере движения в тыл они встречали всё больше и больше выживших. Вооружённого сопротивления никто не оказывал. Через некоторое время уже огромная толпа военных и гражданских встретила идущие сквозь пыль колонны грузовиков, во главе которых ехали бронетранспортёры с мегафонами, призывающие всех выходить из укрытий и грузиться в эвакуационный транспорт. Война, очевидно, была окончена.
США, Норфолк, Вирджиния
Марс слушал доклад о ситуации со сложной смесью чувств. Русские нанесли ответный удар, как и обещали. Но целями стали только военные объекты отступников, которые могли угрожать России. Тысячи, возможно десятки тысяч американцев погибли под этими бомбами, но вместо ненависти к тем, кто одномоментно убил столько его сограждан, президент испытывал благодарность. Благодарность за то, что русские не вернули его земле зло в том же объёме, в каком испытали сами. Нанесённый ответным ударом военный ущерб восстанавливать придётся ещё долго, но гражданская инфраструктура и города почти не пострадали. В отличие от городов русских, которые лежали в руинах. Все эти часы он постоянно был на связи с командующим советскими войсками. Марс приложил все мыслимые усилия для того, чтобы не допустить эскалации и поставить точку в конфликте. Как бы это цинично ни звучало, но по итогу именно русские выиграли Марсу войну. НОРАД со всем руководством отступников был полностью уничтожен ужасными советскими ракетами, принесшими десятки мегатонн прямо в цель. Гора коллапсировала внутрь несмотря на все проектные оценки надёжности убежища – теория теорией, а на практике проверить математическую модель устойчивости убежища к массированному ядерному удару до сих пор не было никакой возможности. На этом сопротивление генералитета войск отступников быстро сошло на нет – без командования никакого смысла продолжать сражаться не было и большинство офицеров подняло белые флаги над позициями. В конце концов они просто выполняли приказы вышестоящих командиров и рассчитывают на справедливый суд.
Похожие эмоции Роберт видел и на лицах своих военачальников. Они не знали, как должны реагировать на случившееся. Ненавидеть своего лидера за то, что помог красным нанести удар по их стране, убить огромное количество патриотов? Благодарить за то, что война наконец закончилась и люди снова вернутся к мирной жизни? Отдать под трибунал или наградить? И можно ли такую цену победы назвать приемлемой? Впереди была абсолютная неизвестность новой геополитической реальности, в которую США входят с обескровленной армией и остатками ядерного щита. Но, несмотря на тревогу, все испытывали облегчение. Конца света не случилось, война окончена, а жизнь продолжается.
