Огненный котёл (ЛП) - Шеттлер Джон (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

— Товарищ капитан… — Ошарашенно сказал он. — Получено странное сообщение. — И Федоров и Карпов повернулись к нему.

— Николин, не стоит просто сидеть с таким лицом, — сказал Карпов. — Что случилось?

— Товарищ капитан… Это была передача азбукой Морзе, русским кодом. Посмотрите, что здесь!

Карпов подошел к его посту в некотором раздражении, но увидев, что записал Николин, повернулся к Федорову явно обеспокоенным.

— Что там? — Спросил Федоров, задержавшись у люка.

— Моя фамилия, — сказал Николин. — Повторяется три раза, а потом еще два слова: ты лох. Повторилась три раза, затем я потерял сигнал.

— Русской морзянкой? Ваша фамилия?

— Моя фамилия — Николин. Товарищ капитан… — Он закусил губу, а затем выпалил. — Я играл в карты с Орловым после вчерашнего обеда. Я тогда думал, что у меня выигрышная комбинация — две пары, но Орлов взял последнюю карту… После чего сказал: «Николин, Николин, Николин — ты лох», а потом выложил карты и у него был пять пик.

Часом позже Карпов и Федоров явились в лазарет к адмиралу Вольскому. Их лица были мрачными и обеспокоенными.

— Я полагал, что наконец-то смогу отдохнуть от головной боли, — сказал Вольский. — А затем снова начались пуски ракет и стрельба. А теперь это? Почему не доложили раньше?

— Виноват, товарищ адмирал, — сказал Золкин. — Это было мое указание. Федоров сообщил мне, пока вы спали. Я решил, что это может подождать.

— Итак, вы полагаете, что Орлов жив? И это он отправил сигнал?

— Так точно, — сказал Карпов. — Это на него похоже. Он, должно быть, покинул вертолет прежде, чем тот был сбит, и теперь издевается над нами. Однако вертолет уничтожен, об этом не беспокойтесь.

— Это понятно, так что меня беспокоит именно Орлов! Он не историк вроде Федорова, но знает достаточно, чтобы создать проблемы, если откроет рот.

— Но кто поверит тому, что он скажет? Кроме того, он сейчас в Испании и знает только русский. Никто его даже не поймет. Да, он способен на некоторые пакости. Ему нужны будут еда и деньги, а также новая одежда. Так что он, вероятно, причинит кому-то вред, чтобы получить то, чего хочет, а затем напьется в каком-нибудь кабаке и привлечет внимание. За это его арестуют и посадят до конца войны. Возможно, это пойдет ему на пользу.

— Надеюсь, что все будет именно так, — сказал Вольский. — Но я ознакомился с его делом, когда прибыл на корабль. Прежде, чем придти на флот, он имел дело с некоторыми очень темными личностями. Он хитер и безжалостен. Посмотрите, как он спланировал свой побег. Ситуация может быть намного опаснее, чем мы предполагаем. Не удивлюсь, если его так и не схватят. Что он сделает тогда? Скажу точно, он не станет оставаться в Испании. Он попытается пробраться в СССР, если сможет, и вот тогда начнутся настоящие проблемы.

— Путь до Союза неблизкий, и лежит через множество оккупированных стран.

— Даже если его схватят, что случиться после окончания войны, когда его освободят?

Карпов нахмурился.

— Мы отправили последний Ка-40 для разведки пролива. Скоро он вернутся, и мы сможем отправить отделение морпехов на поиски Орлова. Трояк сделает свое дело.

— Все может быть тяжелее, чем на первый взгляд, — сказал Федоров. — Как это будет выглядеть? Если Орлов добрался до берега, он должен находиться где-то в районе Картахены, или, возможно, он уже направился вглубь страны. Сигнал, который мы получили, был слишком коротким, чтобы мы могли запеленговать его источник. Найти его может оказаться невозможным. Мы не можем просто отправить за ним Трояка. Для начала, никто из его морпехов не знает языка, и весь сценарий вообще крайне непрактичен. У меня было дурное предчувствие, когда я приказал сбить его. Это может возыметь последствия, которые мы не можем себе представить.

Адмирал отрицательно покачал головой.

— У меня такое же чувство. Этот человек не способен причинить ничего, кроме страданий и проблем. Возможно, мы не можем ничего поделать, и нам остается надеяться только на то, что дурной характер доведет его до тюрьмы или до могилы. Я знаю, что нехорошо желать такого одному из нас, но в данной ситуации нам не на что больше рассчитывать.

Он обвел их усталым взглядом.

— Теперь к другим плохим новостям. Что докладывает Быко?

— Затопление ниже ватерлинии в районе гребных валов, — прямо и точно ответил Федоров. — Он просит уменьшить ход, чтобы его люди могли подобраться к валам и заделать пробоину. Должно быть, ее причинил осколок или сильное сотрясение от близкого разрыва. Или, возможно, усугубило повреждения, полученные при взрыве вертолета.

— Мы можем безопасно произвести ремонт?

— С полуночи мы идем на тридцати узлах. Сейчас с в девяноста милях от Гибралтарского пролива. Соединение «Z» находится в шестидесяти милях к юго-востоку и следует за нами на пятнадцати узлах. Они собрали вместе все уцелевшие корабли и прикрывают ими авианосцы. Даже если они снова попытаются атаковать нас, у нас будет три часа, чтобы Быко смог закончить ремонт. Если только за нами не погонятся крейсера и эсминцы.

— Если они направятся в нашу сторону, мы сможем встретить их с большой дистанции, — сказал Карпов. — Артиллерийские установки имеют дальность до 50 000 метров. Количество снарядов повышенной дальности ограничено, но пара сотен точно найдется [64].

- Хорошо, — сказал Вольский. — Скажите Быко начинать.

— Он спустит людей в воду через десять минут, товарищ адмирал.

— Теперь, что вертолет? Я полагаю, мы уже должны получить телеметрию.

Карпов посмотрел на Федорова и понял, что тому явно было нелегко. Молодой капитан начал несколько обескураженным и почти извиняющимся голосом. Ранее он был удивлен появлением итальянских линкоров, но теперь было еще хуже.

— Боюсь, что впереди у нас больше проблем, чем позади. Ка-40 обнаружил крупное британское соединение в районе Лагоса. Они дружится на юг на скорости двадцать пять узлов.

— Я бы хотел надеяться, что то очередной конвой, идущий в Гибралтар, — сказал Вольский. — Но их скорость говорит об обратном.

— Так точно, товарищ адмирал, — обеспокоенно сказал Федоров, глядя на свои ботинки.

— Значит, это ударное соединение?

— Четыре крупных корабля в боевой линии, авианосец, по крайней мере четыре крейсера и множество эсминцев. Это может быть только Флот Метрополии, товарищ адмирал. Потрясает, то, что они могли узнать о нас и отправить такие силы на юг так быстро.

— Однако они это сделали, — сказал Вольский. Его глаза потемнели от обеспокоенности. — Итак, наша очередь быть пораженными внезапным появлением противника в море. Лагос… Как это далеко?

— Около двухсот миль, товарищ адмирал. При нынешнем курсе и скорости они выйдут к западным подходам к проливу через восемь часов.

— Сейчас мы находимся в двухстах милях от Гибралтара, верно? Тогда позвольте прикинуть. Если мы дадим Быко два часа, а затем разовьем тридцать узлов, нам потребуется пять часов, чтобы выйти к проливу. У нас остается узкое окно для прохода. Полагаю, в проливе будут минные поля?

— Более чем вероятно.

— Мы можем использовать РБУ для расчистки прохода, — быстро вмешался Карпов.

— Согласен, но сколько нам понадобится на проход пролива?

— Два часа, — сказал Федоров.

— Два, плюс три, плюс два, итого семь. Если британский флот наберет скорость, они могут прибыть и раньше. Не слишком в нашу пользу, товарищи офицеры.

— Наши варианты очевидны, — сказал Карпов. — Мы должны решить, отказаться ли от ремонта, который Быко хочет произвести и немедленно следовать к проливу, или же подождать и рисковать полномасштабным сражением, если мы опоздаем.

— Вы говорите, четыре капитальных корабля, Федоров?

— Так точно. Вероятно, это все четыре корабля типа «Король Георг V». Мы встретились с первыми двумя в прошлый раз в Атлантике, и хотя мы нанесли им урон, потребовалось три попадания нашими лучшими ракетами «Москит», чтобы заставить «Принца Уэльского» выйти из боя.