Огненный котёл (ЛП) - Шеттлер Джон (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

— Да, я слышал пуски всю ночь. Сколько их у нас осталось?

— Девять, товарищ адмирал.

— Кроме того, у нас есть девять MOS-III и восемь П-900, - вставил Карпов. — Этого достаточно, товарищ адмирал. Мы сможем прорваться.

— Кто командует британским флотом? — Адмирал повернулся к Федорову.

— Нельзя сказать наверняка, но по моим предположениям это лично командующий Флотом Метрополии адмирал Джон Тови.

— Что это за человек?

— Опытный, очень дисциплинированный, отличный планировщик, уважаем всеми, кто служил под его командованием. Привык лично принимать решения и склонен к решительным действиям. Охота на «Бисмарк» была типичным образцом его мышления.

— Значит, именно с ним мы столкнулись ранее?

— Так точно. Когда капитан Карпов удивил его обстрелом с превосходящей дальности, он отошел, затем вызвал Соединение «Н» и продолжил преследование.

— Значит, вы уже сталкивались с ним в бою, Карпов. Ваша оценка?

— Он определенно решителен, однако мы превосходим его. «Киров» способен справиться с ними.

— Тогда зачем было прибегать к ядерному оружию?

Карпов промолчал, затем ответил.

— Я уже отвечал на этот вопрос. Я не видел причин, по которым корабль не должен был задействовать всю силу, имеющуюся в его распоряжении.

— Однако я разговаривал с другими офицерами, и они поведали мне, что обстановка складывалась неблагоприятной. Мы столкнулись с четырьмя отдельными ударными группами противника, и, атаковав все, скорее всего бы истратили весь боезапас.

— Поэтому я предпочел, чтобы одна ракета сделала работу нескольких.

— Да, мы заметили, — сказал Золкин.

— Мне хорошо известно ваше мнение по этому вопросу, доктор, — резко ответил Карпов.

— Хватит, — сказал Вольский. — Что сделано, то сделано. Карпов понимает, что он сделал и почему. Он просил дать ему шанс искупить свою вину, и он это сделал.

Карпов приподнял подбородок.

— Благодарю вас, товарищ адмирал. Хотя я считаю, что мы способны победить обычными средствами, я также обязан напомнить, что на крайний случай у нас остается ядерный вариант.

— Я прекрасно понимаю это, Карпов, но подобные соображения — слишком холодная логика. Она предполагает, что мы сохраним боекомплект ценой сотен, если не тысяч людских жизней. Поверьте, эта мысль мне не по душе. Итак, я хочу знать, как этот адмирал Тови будет вести бой, если дойдет до этого.

— Он будет цепким и напористым, товарищ адмирал. По моей оценке, он сочтет неблагоприятной обстановку этим вечером и захочет перенести бой на завтрашнее утро. Мы встретимся перед закатом, когда его корабли будут сильно выделяться на фоне заходящего солнца.

— Не вижу разницы, — сказал Вольский. — Мы будем видеть их не менее хорошо и в полночь.

— Так точно, но ведь он этого не знает. Он будет мыслить как человек своей эпохи. Если бы дальность действия нашего оружия была бы столь же ограничена как и его собственная, я не думаю, что он стал бы колебаться и вступил бы в бой немедленно. Однако я полагаю, что он сделал определенные выводы из случившегося в Северной Атлантике. Он полагает, что мы больше похожи в бою на авианосец, чем на линкор. Он знает, что мы способны видеть и поражать его корабли на огромной дистанции, и это дает нам огромное преимущество. Ключом к борьбе с мощным авианосцем противника всегда является собственная воздушная мощь, но наши ЗРК обесценивают этот вариант. Каждая попытка авиации атаковать нас оканчивалась тем, что мы рвали их на части. Следовательно, если он атакует нас авиацией, это будет лишь попыткой отвлечь наше внимание.

— Вы согласны, Карпов?

— Так точно. На данный момент их авиация меня не беспокоит. По крайней мере, в нынешних обстоятельствах. У нас достаточно зенитных ракет.

— Тогда как бы вы атаковали серьезный авианосец, капитан? Как бы нейтрализовали его воздушную мощь?

— Сформировал бы мощный ударный наряд, восемь, возможно шестнадцать или более ракет.

— А в условиях, в которых находятся британцы?

— Им следовало бы выставить больше целей, чем мы могли бы нейтрализовать, — Карпову не нравилось направление дискуссии.

— Сколько у них может быть самолетов, Федоров?

— Сорок-пятьдесят в Гибралтаре, двадцать четыре на авианосце Флота Метрополии. Мы нанесли тяжелые потери авиагруппам Соединения «Z», но они могут располагать еще двадцатью-тридцатью самолетами. Это, в основном, истребители, но они способны нести бомбы.

— В основном истребители… Мы все видели, что случилось, когда один из них оказался слишком близко. Я еще не забыл, почему провел последние три для в компании Золкина. Этого достаточно, чтобы израсходовать наш боезапас. Мне не нравиться то, что я слышу, товарищи офицеры. Что насчет надводных кораблей противника?

— После того, что случилось с американцами, адмирал Тови будет опасаться концентрировать свои силы в любое подобие единой боевой группы, — сказал Федоров. — По этой же причине я полагаю, что он не введет свои корабли в пролив этим вечером, даже если доберется туда первым. Он выставит свои силы на западных подходах в некое подобие сети, которую мы должны будем прорывать. Затем, как только мы втянемся в прорыв, он совершит один безумный рывок, бросив на нас все, что имеет — все корабли и все самолеты, которые сможет поднять в воздух. Его основная задача состоит в том, чтобы как можно быстрее подойти к нам на дальность стрельбы 356-мм орудий своих кораблей. Всего одного попадания будет достаточно, чтобы переломить ход боя в его пользу. Тем не менее, в некоторых сражениях этой эпохи корабли выпускали сотни снарядов, так и не добившись попаданий. Прошлой ночью темнота, неспособность противника использовать радары и наша огромная скорость сослужили нам хорошую службу. Тем не менее, близкие разрывы причинили нам некоторые повреждения корпуса. Однако нам пока что вело в столкновениях с итальянским флотом и Соединением «Z».

— То есть мы должны также следить за тылом?

— Соединение «Z» движется за нами и точно попытается блокировать пролив, особенно, если мы окажемся втянуты в бой с Флотом Метрополии.

Вольский обдумывал сказанное, глядя куда-то вдаль.

— Карпов? — Сказал он, наконец.

— Я согласен с оценкой Федорова.

— Тогда каким образом нам действовать?

— Если они поставят свои корабли цепью, как предполагает Федоров, мы должны выбрать одну точку прорыва, предпочтительно на одном из флангов, нанести мощный удар и вывести корабль противника из строя как можно скорее. У нам недостаточно ракет, чтобы нейтрализовать все линкоры, однако мы можем быстро вывести из строя один, а затем устремиться на прорыв на полной скорости. Я предполагаю атаковать их на левом фланге, а затем уходить на юго-запад.

— Сколько ракет нам для этого потребуется?

— Мы атакуем наиболее опасный корабль на линии нашего движения, и задействуем три ракеты — или, в случае необходимости, пять. Если в этой точке будут развернуты крейсера, одной ракеты на каждый будет достаточно. Для борьбы с эсминцами мы задействуем артиллерийские установки.

— Такой подход не остановил линкоры Соединения «Z».

— Однако это значительно замедлило их и позволило нам использовать превосходство в скорости. Кроме того, это потрясло их и уменьшило эффективность их стрельбы. Мы можем провести этот бой точно так же, как прорыв через пролив Бонифачо и бой с Соединением «Z».

Вольский кивнул.

— Если только наше везение не кончиться, и мы не получим прямого попадания. Что, если адмирал Тови разместит свои линкоры достаточно близко друг к другу для взаимной поддержки? Эти орудия имеют значительную дальность стрельбы, верно, Федоров?

— Так точно. При хорошем освещении мы можем ожидать, что они будут способны вести огонь на дистанцию 28 000, возможно, даже на 32 000 метров.

— То есть, если мы выведем из строя один из их линкоров, другие, возможно, все равно смогут вести по нам огонь. Не слишком удовлетворительная ситуация. Кроме того, меня беспокоит ситуация на корме. Если наша скорость упадет… — Ему не нужно было продолжать.