Бульдог. Хватка - Калбазов Константин Георгиевич (книги бесплатно txt) 📗
– Слушаю тебя, Фриц.
– Ваше величество, со стороны русских приближается группа всадников под белым флагом и с императорским штандартом.
– Петр? И чего он хочет добиться этой встречей перед сражением? Даже если я отложу наступление на несколько часов, ему не исправить положения на левом фланге.
Адъютант лишь молча поедал своего короля взглядом, демонстрируя исключительную выправку. Ну а что ему еще оставалось делать? В присутствии короля он не мог даже обронить презрительное «царь московитов», потому как над российской императорской короной в Европе не потешался только ленивый. Но одно дело – делать это среди равных, и совсем иное – в присутствии короля.
– Ладно. Поглядим, чего он хочет. Может, у него появилось желание отступить из Восточной Пруссии без боя. Признаться, мне бы этого не хотелось. Уж очень хочется научить его уму-разуму. Правда, и отказываться от такого подарка не стану. Коня.
Уже через минуту он мчался во главе взвода кирасир, восседая на сером в яблоках жеребце. Не стоит слишком уж оттягивать переговоры. Что с того, что русским не успеть укрепить свои позиции. Уж кто-кто, а Фридрих знает, как именно можно использовать лишний час для решительного маневра, и уж тем более если это кавалерия.
Конечно, до сегодняшнего дня русские успели проявить лишь свою косолапость, а потому ожидать от них стремительных маневров не приходится. Но порой случаются и такие досадные случайности, как в прошлом году. Ни с того ни с сего русские вдруг выказали небывалую прыть и заняли Восточную Пруссию. Это лишний раз подтвердило одно простое правило: не нужно переоценивать противника, но и слишком уж недооценивать его также не стоит.
Фридриху не доводилось встречаться с Петром Великим, но он неоднократно видел изображения первого российского императора. Кроме того, у короля было развито воображение, так что ему сразу же бросилось в глаза сходство между внуком и дедом. Несмотря на светло-русые волосы, забранные в хвост, отсутствие на лице какой-либо растительности, четыре уродливых шрама, оставленных на лице императора оспой, более низкий рост и мелкое сложение, сходство было безусловным.
– Здравствуйте, ваше величество, – кинув руку к виску в русском воинском приветствии, поздоровался Петр.
– Мое почтение, ваше величество, – ответил Фридрих, поднося руку к треуголке.
– Вы уж простите, дорогой Фридрих, но я сразу к делу. Дабы не затягивать нашу беседу и не вводить вас в искушение обвинить меня в том, что я этими переговорами выиграл время перед сражением.
– Боюсь, Петр, что это невозможно в принципе. Но извольте. Я солдат, а потому привык, когда все четко и ясно.
– Черт возьми, приятно встретить родственную душу. Итак, едва только я узнал о том, что вы со своей армией направились в Восточную Пруссию, как тут же поспешил сюда. Нет, я вовсе не собираюсь состязаться с вами в полководческом таланте. На то у меня есть генералы, и, смею надеяться, неплохие. А уж терпеть от них поражение лично или нет, решать вам. Но передавать свое предложение через кого-либо другого я посчитал неправильным.
– Много слов, мой дорогой Петр. А помнится, кто-то обещал быть кратким.
– Браво. Меня же и моими же словами. – Петр даже пару раз хлопнул в ладоши, показывая, что оценил слова прусского короля. – Итак, мое предложение заключается в следующем. Вот здесь, на этом поле, мы с вами расходимся в разные стороны, не принимая бой. Восточная Пруссия остается за Россией. Если мы подписываем мир прямо сейчас, то вы получите от нашей казны единовременно десять миллионов рублей. Весьма щедрое предложение, особенно если учесть, что Англия в настоящий момент не в состоянии поддерживать вас материально.
– Я не торгую своими подданными, – смерив Петра недобрым взглядом, ответил Фридрих.
– Красиво сказано. Вот только это не ваши подданные, а мои. Вы забываете о том, что Восточная Пруссия присягнула России. Честно скажу, я к этому не стремился, само как-то получилось. Мало того, я собирался вернуть вам эти земли, так как не желал вешать их себе на шею и уж тем более влезать в дела Европы столь глубоко. Но коль скоро так случилось… Это мои подданные, и я намерен отстаивать их интересы, как свои собственные. Десять миллионов и мирный договор, после чего вы разворачиваетесь и уходите. Или Румянцев разобьет вашу армию и ускоренным маршем двинется в Пруссию. Тем временем Балтийский флот высадит на вашем побережье сорокатысячную армию. Через неделю, начиная с сегодняшнего дня, Берлин будет уже в наших руках. А к концу летней кампании от Пруссии не останется и следа. И самое смешное это то, что вы ничего не успеете предпринять, даже если немедленно отправите гонца. Вам понадобится чудо, чтобы в одночасье не лишиться всего.
– Господь всегда благоволил нашему дому. Так что с божьей помощью мы сегодня выйдем победителями. А потому у меня есть встречное предложение. Заключаем мир, сейчас, здесь, и вы уходите обратно в Россию. Вам не за что здесь сражаться. У России в Европе нет никаких интересов, кроме амбиций. Даже Ирландия вам не нужна хотя бы потому, что это королевство самостоятельно не выстоит и повиснет ярмом на вашей шее. Я еще могу понять Ямайку, все же колониальные товары, рынки сбыта. Как понимаю и то, что вы поддерживаете всех этих восставших рабов, которые сейчас хозяйничают на островах, принадлежавших Англии. Для вас это выгодно во всех отношениях, ударить англичан по кошельку и обеспечить себя колониальными товарами. Но Европа… Сколько ни пытаюсь, никак не могу понять, к чему вам эти дрязги. И коль скоро вы так уверены в своих силах, то тем более непонятно, отчего вам идти со мной на мирные переговоры, да еще и предлагать откупные.
– В эту войну я влез только по причине союзнического долга. Договора заключаются для того, чтобы их выполнять, иначе грош цена государю, переступающему через свое же слово. И потом, у России есть интересы в Европе. Меня вполне устроит паритет между европейскими державами, который может нарушиться в результате этой войны.
– Разделяй и властвуй, – ухмыльнувшись, догадался Фридрих.
– К чертям. Мне не нужна власть. Мне не нужны проблемы Европы. Меня не переполняют амбиции. Но мне не нужен и тот, кто подомнет под себя всю Европу. Потому что потом ему станет скучно и он начнет поглядывать в сторону России и ее необъятных просторов. А мне хочется эти самые необъятные просторы освоить, для чего нужны средства и время. Не хочу терять ни то ни другое на европейские дрязги. Так что, дорогой Фридрих, все на поверхности.
– Значит, хотите сидеть в сторонке и наблюдать за тем, как мы будем друг друга избивать и слабеть.
– Да не нужны вы мне, ни сильные, ни слабые. И вообще никакие. Говорю же, меня вполне устроит, если вы не будете, облизываясь, смотреть в сторону России.
– А отчего вы вдруг заговорили о мире? Только что говорили о союзническом долге и вдруг идете на договоренность с врагом.
– Мы не враги, Фридрих, а противники, причем в данный конкретный момент. С врагом не может быть и речи о примирении, я же надеюсь, что наши государства будут дружить. Что же до союзнического долга… Австрия и Франция вдруг решили, что Россия станет для них таскать каштаны из огня. Они, видите ли, выдвинули условие, что Россия не будет иметь никаких территориальных притязаний. Иными словами, нам предоставляется честь сражаться за их интересы. Это несколько оскорбительно для России и дает нам повод немного обидеться.
– Ну что же, мне понятна ваша позиция и мотивация. Однако я свое слово сказал. Вы оставляете Восточную Пруссию, и тогда мы заключаем мир, – подытожил беседу Фридрих.
– Есть только две неувязки, дорогой Фридрих. Первая: здесь живут мои подданные. Вторая: как бы вам этого ни хотелось, вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Так что придется идти на мои условия, – покачав головой, возразил Петр.
– Нет, – в свою очередь категорически отверг прусский король.
– Ну тогда, ваше величество, не смейте потом в случившемся винить меня.
