Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Женя убедилась, что Рассел ушёл, тщательно расправила штору и без сил опустилась на табуретку. Эркин, сидя как всегда у топки, полуобернувшись через плечо, наблюдал за ней. Увидев, как она сидит, навалившись на стол, он быстро встал и подошёл к ней.
— Тебе плохо? Женя?
— Нет, — она перевела дыхание и попыталась улыбнуться. — Нет, все хорошо.
Он присел перед ней на корточки, снизу вверх заглянул в лицо.
— Что-то случилось?
— Нет-нет. Потом расскажу. Так, пустяки.
Но его лицо оставалось встревоженным, у топтавшейся рядом Алисы глаза стали наливаться слезами, и Женя, пересилив себя, встала и захлопотала, забегала. Чтобы всё сразу успеть. Но Алиса поверила ей и сразу, как всегда, забуянила, требуя внимания. Эркин, по мере сил, подыгрывал Жене, но, сталкиваясь с ним взглядом, Женя видела, что он только держится весёлым и спокойным.
И за ужином Эркин спокойно рассказал, что день был неплохой. Заработал. Но завтра — глухо. Праздник. Работы не будет.
— И что ты думаешь делать завтра? — спокойно спросила Женя, шлепком выпрямляя Алису.
Эркин неопределённо повел плечами, и Женя решилась.
— Эркин, завтра придут… Из моей конторы.
— Гости? — оторвалась от чая Алиса.
— Гости, — вздохнула Женя.
Но Эркин понял сразу и кивнул.
— Исчезну. На весь день?
— Что ты?! — Женя даже испугалась такой перспективы. — Они придут «на чашечку». К пяти. Думаю, к семи уйдут. Да, сейчас вам покажу, что мне подарили.
Пеликан вызвал восторг у Алисы, а когда Женя рассказала, почему именно пеликан, и Эркину понравилось. Пеликана водрузили на комод рядом с зеркалом, и Женя вернулась к столу.
— Да, а ты чего в одних трусах сидишь?
— Да, — он досадливо стукнул себя кулаком по колену. — На станции работали, ну и перемазался. Я и замочил всё.
— Так, — у Жени засмеялись глаза. — И завтра ты в трусах пойдёшь?
— Зачем?
Эркин вылез из-за стола и пошёл в кладовку. Быстро натягивая обновки, он надеялся, что вдруг этим удастся развеселить Женю или хотя бы отвлечь, а то… ну не может он видеть её такой…
Штаны Женя одобрила.
— Очень удачно. То, что надо. И сидят хорошо. Отличные джинсы.
— Что?
— Джинсы. Так называются.
— Ладно, буду знать.
— А рубашка не очень. Эркин, она же вся чиненная. И выцвела.
— Рубашка в придачу шла.
— Тогда ладно. Завтра тогда клетчатую надень. Голубую. Она поновее.
— Хорошо.
Обычный разговор. Но не для Эркина… это ведь Женя с детства помнила такие разговоры и вечерние чаепития, и с удовольствием играла в мать семейства. Но сейчас, видя, как оттаивает Эркин, как после каждой своей фразы глазами спрашивает её одобрения, она поняла. Для него-то это впервые. Он не знает, как это должно быть, он-то всерьёз… А она…
— Алиса, допила? Тогда быстренько. Мыться, в уборную и спать.
И у него сразу напряглось лицо в предчувствии того разговора, который и объяснит, почему Женя пришла такой.
Алиса улеглась, как всегда поворчав, что они ещё будут пить чай с конфетами, а её спать отправляют. Но на середине фразы закрыла глаза и заснула.
— А теперь слушай.
Эркин отодвинул свою чашку и подался вперёд, налёг грудью на стол.
— Помнишь, ты ходил встречать меня после бала? — он кивнул. — Так за тобой шли.
— Да, я его видел.
— И он тебя. И ещё раз увидел, когда ты эту кондитерскую строил. И узнал. А сегодня он меня провожал и заговорил о тебе.
Она рассказывала и видела, как снова напрягается лицо Эркина, настороженно сужаются глаза, твёрдо сжимаются губы.
— То ли он тебя ещё раньше, до Освобождения видел, то ли… ну я не знаю что, но мне его намёки не нравятся.
— Мне тоже, — разжал губы Эркин. — Но я его тоже видел. И запомнил. Тогда видел и сегодня, из окна. Завтра я тогда на весь день уйду, чтобы не маячить здесь. Раз придут к тебе… Моё всё в кладовке, крючок накинуть и всё. Дрова, вода — это я рано сделаю и уйду.
— Куда? — вырвалось у Жени.
— В Цветной квартал, — пожал он плечами. — Там тоже праздник будет. Там я в глаза не кидаюсь и отобьюсь, если что. А этот… — его глаза стали виноватыми. — Я его раньше не видел. Подставил я тебя, да?
— Город маленький, — пожала плечами Женя, — все время с кем-то сталкиваешься. Ты тут не при чём.
Он кивнул с грустной улыбкой.
— Смешно. Как я голову подниму, так меня по затылку тюкают.
— Голова не болит? — попыталась пошутить Женя.
— Пока нет, — ответил он такой же попыткой.
Женя встала, собирая посуду, и он тут же вскочил. Она потянулась к нему, и он ловко, одним движением подставил ей щёку для поцелуя и отобрал стопку посуды.
— Давай сюда, я помою.
— Обойдёшься, — не уступила Женя.
И он облегчённо засмеялся тому, что она наконец-то стала прежней, отошла от внезапного удара. А этого беляка… ну что ж, город маленький, будет нарываться, так и нарвётся. А там главное — ударить первым.
ТЕТРАДЬ СЕДЬМАЯ
Цветной квартал праздновал неумело, то есть бестолково, пьяно и шумно. Эркин и Андрей не спеша шли по улице, весело переругиваясь со знакомыми. Они уже посидели с ватагами Одноухого и Арча, выпили, погорланили, поели. Солнце стояло над головой, впереди полдня, и делать абсолютно нечего…
… Он с утра, пока Женя спала, вымыл голову и обмылся оставленной с вечера на плите водой, заготовил всё для Жени — она говорила про уборку и мытьё Алисы — и заглянул в комнату. Женя ещё спала, но от его взгляда сонно потянулась и приподнялась на локте.
— Ты?
Он подошёл и присел на корточки у её изголовья.
— Я. Разбудил тебя?
— Нет, всё равно пора уже. Ты уходишь?
— Да, я всё сделал. Вода уже закипает.
— Спасибо, родной, — она высвободила из-под одеяла руку и погладила его по голове. — Вымыл голову?
— Да.
— Не простудишься с мокрой головой?
— Нет, сегодня тепло.
Они говорили шёпотом, чтобы не разбудить Алису.
— Я в темноте приду.
— Хорошо. Денег возьми, не ходи голодный.
Он молча взял её руку, поцеловал.
— Тебе бы тоже отоспаться сегодня, да вот…
— Нет, Женя, все хорошо.
Он положил её руку и, наклонившись, осторожно поцеловал её в висок. Как она любила, сжатыми губами. И ушёл…
… Эркин покосился на Андрея. А Андрею совсем не весело, хоть он и горланит, и задирается в шутку. Их глаза встретились, и Андрей, резко отмахнувшись от встречного, вдруг сказал.
— А на хрена нам круговерть эта?! Пошли, посидим где-нибудь.
— Пошли, — согласился Эркин.
Рабское веселье — нажраться и упиться — не привлекало его. Да ещё в такой компании, где половина — шакалы, что за халяву нагишом станцуют.
Через Цветной квартал они выбрались из города, обогнули свалку и вышли к заросшей лощине с прудиком. Свалка сюда ещё не добралась, и склоны в молодой траве ещё чисты. Здесь никого не было, и Андрей предложил.
— Скупнёмся, пока чисто?
Эркин пожал плечами и согласился. Они спустились к чистой, ещё не зацветшей воде.
— Плаваешь? — Андрей быстро сбросил у старого пня сапоги и куртку и попробовал ладонью воду.
— Не очень. А ты?
— В детстве плавал. Может, и помню.
Андрей ещё раз огляделся по сторонам.
— Вроде чисто. Но знаешь, давай по очереди, а то ещё голышом останешься.
— Иди первым, — согласился Эркин и стал раздеваться.
Пока он складывал своё, чтоб зря не мять, Андрей бросил кое-как штаны и рубаху и не вбежал, а как-то влетел в воду.
— Ах-ха-ха-ха! — вода гулко отразила его восторженный вопль.
Эркин покосился на комки его одежды и всё-таки поднял и уложил их как следует, рядом со своими. И с наслаждением потянулся, разминая, расправляя тело. За его спиной ухал и шумно плескался Андрей. Эркин стоял под приятно жаркими лучами и гнал, гнал по мышцам волны напряжений. По раскинутым рукам от пальцев к плечу, по спине к другому плечу, и по другой руке до пальцев. Играл мышцами спины, груди, ног. Всё зажило, синяки и ссадины сошли бесследно и если б не щека…
