В преддверии Нулевой Мировой войны (СИ) - Белоус Олег Геннадиевич (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
В начале июня 1695 года в Азовское море появился новый и грозный для османов противник. Казачьи ватаги отправились за зипунами. Уж больно хотелось повторить прошлогодний успех. Над невиданными в здешних местах судами с заунывными криками носились стремительные чайки, они то опускались до воды, почти касаясь ее, то взмывали в голубое небо, к солнцу. Северо-восточный, попутный ветер шаловливо бросал в лицо матросов и казаков соленые морские брызги. Туго надувал паруса флотилии из почти сотни приземистых казачьих стругов, яростно трепал желто-коричневые мастерградские знамена на кормах и мачтах трех паровых корветов: «Победоносного», «Несокрушимого» и «Непобедимого». Корветов рассекали форштевнем упругие азовские волны в авангарде флотилии. Выдумывать ничего нового не стали. Внешне суда напоминали корабли, строившееся в XIX веке, только технологии при их постройке использовали современнее: более совершенные обводы корпуса, киль и штевни стальные. К июню 1695 года их построили по чертежам мастерградских инженеров на верфях под будущим Ростовом-на-Дону из заранее заготовленного и высушенного дерева и привезенных из Мастерграда стальных конструкций. Корабли стали основой военно-морской мощи России и Мастерграда на южных морях. Два вооружили почти аналогично судам, испытанным в прошлом году в сражении с англичанами в Северном море: двумя 76-мм. скорострельными морскими орудиями, тяжелыми минометами и картечницами Гатлинга. Последний корабль, служивший базой для гидросамолета и двух мотодельтопланов, вооружили только картечницами. Впрочем не они были главным оружием авиаматки. Самолет, вооруженный 50-кг. фугасными авиабомбами и мелкими напалмовыми, способен снести и наземные укрепления и сжечь целый флот. За боевыми судами теснилось множество стругов и морских лодок с воинскими и продовольственными припасами: мукой, крупами, макаронами и консервами для наступающей к Днестру армии.
Корабли ходко шли к керченскому проливу. Мимо проплывали почерневшие от огня развалины взорванной казаками еще в прошлом году керченской крепости. Показались зеленые холмы и кипящие прибоем желтые пляжи мыса Такиль. Здравствуй Черное море.
На этот раз казачий флот не тронул обезлюдевшие берега Крыма. Брать там после прошлогодних погромов нечего. Тем более что немедленно отвоевывать его не собирались. Крым-ключ к владычеству в Черном море. Если забрать его у османов, то можно столкнуться с коалицией недовольных усилением России европейских держав. Рисковать повторением, только пораньше на полтора века Крымской войны, не стали. Сначала развитие и усиление страны а потом руки дойдут и до древней Тавриды. А пока дай бог переварить то, что уже отнято у турок и крымцев.
Корвет «Победоносный» направился в сопровождение судов снабжения вдоль полуострова и дальше к Днестру. Два других корабля пошли вместе с казачьим флотом к западному берегу Черного моря. Подобно божьему бичу на грешников обрушились казаки на богатые причерноморские города Буджака, Добруджи, Болгарии, Фракии, от Днестра до Босфора. Смерть и разорение мусульманам и свободу рабам несли они на остриях сабель. Обычно действовали так. В удобном месте к берегу приставали струги, высадившиеся казаки осаждали город. «Несокрушимый» в это время не давал разбежаться кораблям из морского порта. С «Непобедимого» на воду спускался гидросамолет. Коротко разбежавшись по волнам, взмывал в голубое небо. Снижался над городскими воротами, черный мячик авиабомбы падал. «Бабах!» — поднимался над ними огненный цветок взрыва. Если летчик с первого раза промахивался, то процедура повторялась. В образовавшийся пролом врывались разъяренные бойцы. Короткая резня защитников, а затем город переходил на два-три дня в распоряжение казаков.
Варна притихла под жарким летним солнцем, даже ветер, казалось, испуганно затих. С минаретов не поют призывы правомерным к молитве усердные муэдзины. По узкой и испуганно притихшей улице двигалась толпа одетых в лохмотья, по обычаю в поход надевалась сущая рвань, но богато вооруженных казаков. Кроме сабли, кинжала и фузеи доброй мастерградской работы мало у кого не заткнуто за пояс хотя бы пара пистолей. Двухэтажные дома нависали над дорогой, принося желанную тень. Разговоры, смех. За спинами тяжело колышутся пестрые скатерти, драгоценные ковры, туго набитые дуваном [48]. Молодой казак позади пыхтит, еле-еле тащит полную тележку добра. Товарищи его вышучивают, а он лишь счастливо улыбается. Повезло, столько дувана нашел! Теперь Оксанин батька не бросит с пренебрежением, не отдам дочку за голытьбу! Сейчас, пожалуй, он побогаче Оксаниного батьки! Пожилая турчанка вдалеке торопливо пробежала дорогу. У противоположной стороны остановилась, бросила пугливый взгляд на казаков, но те не обратили на нее внимание. Тут молодух полно, кому нужна старуха?
Путь казаков проходит у расположившегося в роскошном саду особняка с растительными узорами на стенах. С пирамидального тополя перед домом свисает пеньковая веревка. В петле покачивается от порывов жаркого и буйного южного ветра прежний хозяин особняка: богато одетый, пузатый турок. Распухший язык свисает на сторону. На одной ноге каким-то чудом осталась расшитая бисером турецкая туфеля с загнутым носком, другая нога голая. Ворон успел выклевать покойному глаз, оставив вместо него алую дыру и теперь кажется, что турок подмигивает кровавым глазом. При виде людей птица с недовольным карканьем взмывает ввысь. Сейчас ее время! Прочь людишки-вороний корм! Дурак турок! Надо понимать, что лучше отдать богатства чем жизнь! Находники миновали особняк, на миг остановились у необычно низкой церкви. Покоренным болгарам турки запрещали строить храмы выше всадника на коне. Руки казаков привычно обмахивают крестом. Путь их идет дальше, к порту, где поджидают струги.
Казачья флотилия пограбила все западное побережье Черного моря и к августу подошла к проливу Босфор. Там уже поджидала эгейская эскадра осман. Когда на горизонте показались многочисленные паруса, с авиаматки спустили на воду гидросамолет. После недолгой пробежки по ласковым черноморским волнам машина взмыла вверх. «Ого!» — удивленно присвистнул летчик, облизал пересохшие губы. Перед входом в пролив теснились туши десятков галер, галеасов, нескольких трехдечных линейных кораблей и парочки фрегатов, «Будем топить!».
Доложив на корабль об обстановке, подлетел поближе, снизился. В бинокль видно что и на турецкой эскадре заметили летучего врага: на палубах людская суета, пытаются перерубить якорные канаты. Поздно! Летчик хищно улыбнулся. В прицел стремительно надвигается деревянный корпус большой морской галеры. Что-то там неправильное, но глаз не успевает различить что. Пора! Из открытого бомболюка горохом понеслись на встречу с палубами мелкие напалмовые бомбочки.
«Бабах! Бабах!» — загремели в ответ установленные вертикально вверх орудия турецкого корабля. Килограммы картечи бессильно разлетаются, немного не доставая до корпуса самолета. Отточенные рефлексы пилота не подвели. Летчик отчаянно рванул штурвал на себя, одновременно дергая рычаг управления двигателем. Самолет послушно начал подъем. Он оглянулся. Галера ярко пылала в нескольких местах, по палубе метались обезумевшие матросы, прыгали в море. Руки покрыты от внезапного страха липким потом.
— Вот уроды! — прошептал летчик вытирая их о штанины.
Еще дважды вылетал гидросамолет к турецкой эскадре, но из-за того, что пришлось держаться на большой высоте эффективность бомбежки намного ниже. Пришлось подключиться орудиям «Несокрушимого». Спастись от уничтожения, улизнув в Босфор, удалось лишь нескольким галерам.
Вояж русской флотилии по Черному морю произвел неизгладимое впечатление на турок: летающие корабли, стремительность действий, навели на них почти инфернальный страх. Флотилия остановилась на якорную стоянку у входа в Босфор. Последним пунктом набега по плану должна стать демонстративная бомбежка султанского Сераля. Пугать для принуждения к миру… так по полной, до испачканных штанов у султана! В Европе пусть продолжают воевать а на востоке османы должны согласиться на русские условия и немедленно!
