Вчера будет война - Буркатовский Сергей Борисович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗

– Мой фюрер! Солдаты вермахта делают все возможное и невозможное. Однако соотношение сил крайне неблагоприятно. Сил одной танковой армии Гудериана явно недостаточно. Я еще раз прошу вашего разрешения на встречный прорыв кампфгруппы Гота из кольца окружения!

– Не разрешаю. Мы не можем оставить Москву. Это будет грандиозным поражением германского оружия. Мы не можем допустить этого. Какие части мы можем перебросить в помощь Гудериану?

– Практически никаких, мой фюрер. Линия фронта, – указка Гальдера прошлась по гигантской дуге, прихотливо выгнутой к востоку, – сковывает огромное количество войск Впрочем, как наших, так и русских. Кроме того, операции против Ленинграда и Киева требуют большого количества сил.

– Прекращайте эти операции. Я приказываю. Судьба Германии сейчас решается под Москвой и только под Москвой. Все танковые и мотопехотные части, всю артиллерию, кроме необходимой для удержания фронта, – перебрасывайте к Москве. Румынские, итальянские, венгерские части используйте для замены германских войск на спокойных участках фронта. Я поручу Риббентропу договориться с союзниками.

Фюрер вновь был воодушевлен, простые решения трудных вопросов вводили его в экстаз. Он снова был прав, он покажет этим задравшим нос генералом, что значит быть вождем нации, величайшим полководцем мира, ведущим германскую нацию к сияющим вершинам могущества.

– Рейхсмаршал! Немедленно перебрасывайте к Москве максимум авиации. Как ударной, так и транспортной. Все остальные участки фронта подождут, Роммель… Роммель тоже подождет. Москва сейчас важнее Каира и Суэца. Наши войска в кольце врагов не должны испытывать недостатка ни в чем – ни в боеприпасах, ни в снаряжении. Гальдер! Сообщите люфтваффе суточную потребность войск в предметах снабжения. Я приказываю люфтваффе обеспечить все заявки ОКХ в полном объеме.

Геринг важно кивнул. Он был уверен в успехе.

– Гальдер! Когда вы сможете перебросить под Москву танковую армию фон Клейста?

– Первые части начнут прибывать в район Можайска через две недели, двадцать шестого – двадцать седьмого ноября. Полагаю, мы сможем начать наступление через сутки после их прибытия.

– Ускорьте переброску, насколько это возможно. Если русские партизаны постараются помешать перевозкам – безжалостно выжигайте все жилье в радиусе пятидесяти, нет, ста километров от дорог! – Гальдер, державший карту европейской России в уме, хотел было заметить, что тогда придется уничтожить вообще все русские деревни. Не то чтобы он имел возражения морального плана, но на такую грандиозную «операцию умиротворения» (кстати, записать! Удачный термин!) у него просто не хватит фойеркоманд. Даже если бросить на уничтожение все тыловые войска, СС и вспомогательные части. Однако озвучивать свои сомнения он не стал, чтобы еще больше не распалять фюрера.

* * *

Товарищ Сомов был счастлив. Шутка ли – его деятельностью были довольны все. Буквально все. Материальные блага лились рекой. Казалась, вся деятельность отдела вращается вокруг товарища Сомова. Вся необходимая документация поставлялась товарищем Сомовым точно в срок и в полном объеме, причем всем интересующимся ею корреспондентам. Жизнь удалась, думал товарищ Сомов, изображая деятельное внимание на очередном совещании. Скоро, скоро в его жизни наступит новый этап. За последний месяц в отделе появилась масса новых лиц, по сведениям из надежных источников, вскоре намечалась реорганизация. И уж, конечно, товарищ Сомов никак не может быть обойден повышением в ее ходе. Разумеется, это открывало новые перспективы. Поэтому товарищ Сомов совершенно не удивился, когда, по окончании совещания, начальник отдела, перекивнувшись с прибывшим из самой Москвы приятным молодым человеком, представленным в качестве инструктора ЦК, обратился к нему:

– Товарищ Сомов! Пожалуйста, задержитесь!

– А вас я больше не задерживаю, адмирал, – взгляд фюрера был ледяным, у Канариса засосало под ложечкой, – полагаю, вы слишком перетрудились. Я рекомендую вам отдохнуть пару недель. Желательно, где-нибудь в горах. – Адмирал щелкнул каблуками, развернулся и вышел из кабинета. Мозг лихорадочно работал – и во время подъема в лифте, и весь недолгий путь до ожидающего на стоянке автомобиля.

Автомобиль величаво вырулил на шоссе. Адмирал приказал ехать не спеша, юркий синий «Опель-Кадет», долго не решавшийся обогнать лимузин, наконец, осмелился и без труда скрылся за поворотом. Адмирал размышлял.

Это еще не конец. Но конец уже близок. Все, все пошло не так с того самого чертова доклада, с этой чертовой коробки из будущего. «Бойтесь данайцев» – в блестяще рассчитанный, логичный и рациональный план вторжения было внесено нечто, совершенно чуждое стратегии – иррациональность. Бумаги из испорченной водой папки были невозможны, иррациональны… Но они, вкупе с поразившей Гитлера коробочкой телефона – инженеры «Сименса» уже научили коробочку устанавливать какое-то подобие связи, правда, для этого понадобилось два десятка шкафов с оборудованием – стали тем аргументом, который убедил Гитлера начать наступление на Москву, не дожидаясь разгрома русских армий под Киевом и Ленинградом.

Эта авантюра уже обернулась концом рейха, и неважно, что от этого конца его отделяют несколько лет и несколько тысяч километров, которые предстоит пройти русским. Впрочем, его конец, конец адмирала Канариса, пока еще (ненадолго, он знал это) шефа абвера, наступит значительно раньше. Фюреру был нужен козел отпущения – фельдмаршалы и генералы уже летели со своих постов взводами и ротами, но ни один из них не делил с фюрером ответственность с самого начала, с того рокового дня, когда что-то не объяснимое рациональным германским умом вмешалось в железную работу военной машины рейха.

Если бы не эта чертова коробка, если бы фюрер не отложил начало войны, если бы он не послушал этого сумасшедшего Гудериана и разделался бы с Ленинградом и Киевом, прежде чем идти по стопам Наполеона… Впрочем, что толку сожалеть об упущенных возможностях.

Нужно было действовать, причем быстро. Других кандидатур на роль козла отпущения, кроме самого адмирала, у рейхсканцлера и фюрера германской нации не было. И эта роль Канариса не устраивала. Впрочем, адмирал был готов всегда. Иначе он был бы недостоин своего поста начальника военной разведки.

Войдя в свой кабинет, адмирал вызвал секретаря.

– Эрвин, приготовьте мой «Хорьх». Позвоните в пансионат, я прибуду туда на две недели, пусть подготовят номер. И… позаботьтесь о связи. Я хочу быть в курсе событий.

Секретарь, ничуть не похожий на плакатную белокурую бестию, обычное неприметное среднеевропейское лицо, козырнул и вышел. Канарис сел в кресло и закрыл лицо руками. Теперь все зависело не от него. Если в заготовленном им плане есть изъяны или кто-то из «конкурентов» – СД, СС – переиграл его, да если просто вмешается какая-то случайность – останется только не попасть в лапы этих самых конкурентов живым. Из потайного ящика стола адмирал достал небольшую продолговатую капсулу. Покачал на ладони, бросил обратно в ящик. Все равно, если что – не успеть. Да и слишком театрально. Оставалось только надеяться.

Через полтора бесконечно длинных часа секретарь открыл двойную дверь кабинета и вошел, держа в руке небольшой стальной чемоданчик.

– Машина подана, герр адмирал!

– Эксцессы?

– Никаких, repp адмирал. Ваша предусмотрительность поражает. Однако осмелюсь доложить, через три часа – смена караула. Нам нужно успеть.

– Хорошо. Подождите пять минут, – отсылать Эрвина смысла не было. Адмирал достал из потайного сейфа ключ, набрал код, отключая систему пиропатронов, щелкнул замком и открыл крышку чемоданчика.

Все было в порядке. Жемчужная коробочка телефона в специальном гнезде, коробка зарядного устройства втрое большего размера – тоже «Сименс», но, естественно, современный. Отчеты сименсовских инженеров, желтоватые протоколы русских допросов в матерчатом кармашке. Все на месте. Поднять голову он не успел…