Крах "Барбароссы" (СИ) - Старицын Виктор Карлович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Наконец кто-то из командиров у немцев сообразил, что, еще немного, и весь батальон ляжет на берегу речушки. Повинуясь неслышной команде, немцы перебежками и ползком стали отступать. Василий поглядел на немецкие пулеметы. Продолжали стрелять два справа и три слева. И этим недолго жить осталось — сделал он вывод. Огонь его собственных бойцов между тем тоже ослабел. Ручные пулеметы достреливали последние диски и ленты. У автоматчиков тоже заканчивались снаряженные рожки. Без остановки молотил только «максим», да трещали винтовки.
Через несколько минут стрельба прекратилась. Все немецкие пулеметы замолкли. Уцелевшие немцы уползли в овес. Василий отдал через связных приказ подсчитать потери и доложить. Весь скошенный участок поля был усеян телами убитых и раненых немцев. В наступившей тишине слышались крики и стоны раненых. Пока командиры отделений считали потери, Василий решил прикинуть потери немцев. На скошенном лугу и в реке он насчитал 164 тела. Можно было предположить, что в овсах артиллеристы и минометчики наколотили еще столько же. Плюс побитые расчеты пушек и минометов — примерно 80 человек. Итого — около четырехсот.
Минометчики потерь не понесли, у Сидорова был один раненый. Стрелки потеряли 4 человека убитыми и 6 ранеными. Приняв доклады командиров, Иванов объявил всем благодарность. Несмотря на потери, у всех и так рот был до ушей. Такого начала войны никто не ожидал. Так воевать можно! Младлей пошел докладывать комбату.
Выслушав доклад, комбат помолчал, а потом спросил:
— А ты не привираешь, «Ерш-2»?
— Все точно, «Окунь-2»: 6 разбитых «острог» и «жерлицы» в бинокль видно на опушке, 160 «пескарей» лежат на лугу, их и без бинокля видно.
— Ладно, — сказал комбат, — постарайся взять еще «красноперых» «пескарей», высылаю за «красноперыми» «лодку». Объяви всем благодарность. «Окуню-23» передай фамилии отличившихся, будем представлять к наградам. Отбой связи.
Выйдя из дзота, младлей послал третье отделение с санитарами за реку подобрать трех раненых немцев. Чтобы какой-нибудь недобитый фашист не вздумал стрелять, приказал покидать мины по краю овса. Вставшие над полем разрывы еще раз показали немцам, кто в поле хозяин. Если кто стрельнет, то искрошат в хлам всех. Сбор пленных прошел без эксцессов. Подобрали двух легко раненых рядовых и одного целехонького унтер-офицера. Он гад, залег в речке за кочкой и думал притвориться мертвым, но, опустив в воду голову, долго без движения не пролежишь. Попутно собрали еще штук 15 автоматов и много магазинов с патронами.
Санинструктор перевязал своих раненых, и подготовил их к отправке. Погибших бойцов отвезли в лес в хозчасть.
Через 10 минут подъехал Колесников. Наших раненых и немцев погрузили в кузов. Замкомбата вместе с Ивановым прошли по окопам и поздравили бойцов с удачным боем. Передали обещание комбата представить отличившихся к наградам. Василий написал короткое донесение с фамилиями обеспечивших исход боя подавлением вражеской артиллерии и минометов Петрова и Сидорова и передал Колесникову.
Младлей поинтересовался, что делать с остальными ранеными немцами, которых было еще много в поле. Капитан Колесников задумался. Однако, додумать мысль до конца не успел. Прибежавший связной срочно вызвал их на НП. В двух с половиной километрах к западу и к востоку из леса выдвинулись длинные колонны немецкой пехоты и в пешем порядке двинулись через поле. Рассмотрев колонны в бинокли, командиры определили, что тяжелого оружия немцы при себе не имели — только пулеметы и легкие минометы. Прикинув их численность, Колесников сказал:
— Вот тебе и ответ насчет раненых немцев. С флангов тебя обходят два свежих батальона пехоты. Еще один, сильно потрепанный, сидит в лесу напротив тебя. Итого — перед тобой целый пехотный полк. Так что, своих раненых немцы подберут сами. Думаю, эти два батальона обойдут тебя, и пойдут на Юрбаркас, к мосту через Неман. А ты держись сколько сможешь, но особо не геройствуй. Если сильно прижмут, взрывай мост и отходи в лес. Обозников с лошадьми отправляй в тыл прямо сейчас. Дав эти последние ценные указания, капитан укатил в батальон. Василий глянул на часы — 13–07. День еще только начался.
К сожалению, Колесников угадал намерения немцев только наполовину. Через полтора часа из штаба батальона передали, что противник атаковал опорный пункт у села Кидуляй, в четырех километрах севернее. Однако, другая часть немцев стала накапливаться в лесу в тылу гарнизона. Там, где раньше была хозчасть. Очевидно, немецкое командование не оставляла надежда захватить мост через Йотию, чтобы через него выйти по кратчайшему пути к мосту через Неман. Иванов приказал готовиться к отражению атаки пехоты с тыла.
В 14–42 со стороны дальнего леса донесся звук орудийного выстрела. Затем с большим недолетом и отклонением вправо разорвался снаряд. Иванов и стоящие рядом с ним в окопе Сидоров с Петровым схватились за бинокли. Секунд через 15 послышался новый выстрел — большой перелет. Только пятый снаряд разорвался в кольце окопов.
— Орудий не видно, резюмировал Василий. Что скажешь Иван, откуда они бьют? — обратился он к Сидорову.
— Судя по силе разрывов и по интервалу времени между звуком выстрела и разрывом — это полковая трехдюймовка. Стреляет видимо, из леса.
Шестой выстрел снова лег с отклонением вправо и с перелетом. Седьмой — с недолетом.
— Это пристреливается другая пушка. Раз они пристреливаются так долго — значит, стреляют с закрытой позиции. Наводчики нас не видит, а поправки к стрельбе им дает корректировщик. Скорее всего, стреляют с опушки леса. По краю опушки растут кусты, за ними, наверное, и стоят орудия. А стреляют они между стволами деревьев, навесным огнем через кусты. Поэтому мы их и не видим, — сделал вывод младлей Сидоров.
— Значит, они тащили пушки с дороги через лес на руках, ведь упряжка или тягач через лес не пройдут, — дополнил друга Петров.
— Через лес полковую пушку и на руках далеко не укатишь — она 600 килограммов весит, — продолжил Сидоров.
Ну, точно! — воскликнул Иванов. — Если они пушки от дороги катили через лес на руках, значит, пушки стоят не дальше 100 метров от дороги. А раз мы их не видим, значит они стоят в 30–40 метрах от края опушки.
Пока командиры дискутировали, у немцев пристрелялась уже четвертая пушка. Начала пристрелку пятая.
— Значит, у них две батареи — сделал очевидное умозаключение Сидоров.
— Как пристреляется вторая батарея, начнется артподготовка.
— Слушай боевой приказ! — напряженным голосом скомандовал Иванов,
— Артиллерии подавить пушки противника справа от дороги, минометам — подавить пушки слева от дороги. Расположение пушек противника — от 30 до 40 метров от края леса и на 100 метров в обе стороны от дороги. Темп стрельбы — максимальный!
Сидоров и Петров рванулись к своим расчетам. Счет времени шел на секунды.
— Командирам отделений — рассредоточить личный состав по блиндажам. Блиндажи минометчиков и артиллеристов занять тоже! В окопе оставить по одному наблюдателю от отделения. Бегом, марш! — Скомандовал младший лейтенант Иванов сержантам, ожидавшим команды рядом в окопе.
Сам Василий приник к биноклю, стараясь разглядеть эти чертовы пушки на опушке. Но увидел только разрывы своих мин и снарядов в глубине опушки. В отличие от немцев, Петров и Сидоров пристрелялись сразу. У немцев закончила пристрелку восьмая пушка. Наступила небольшая пауза. Затем с секундным интервалом донеслись два слитных батарейных залпа.
От разрыва вздрогнула земля и заложило уши. По брустверу ударили осколки. Горизонт заволокло дымом и пылью. Через 5 секунд грохнул второй залп. Наши пушка и минометы, однако, не снижали темп стрельбы. Через пять секунд — третий залп. Немцы взялись за них всерьез.
Надеюсь, что все стрелки уже попрятались в блиндажах, — подумал Василий. Рассудив, что было бы глупо погибнуть не за понюх табаку, он вместе со связным нырнул в дзот. Сержанту Васильеву приказал обрабатывать из ДШК опушку леса справа от дороги. От пыли и дыма из дзота уже ничего не было видно, но опушку расчет пулемета пристрелял давным-давно. Грохот ДШК показался слабым на фоне разрывов.
