Битвы за корону. Прекрасная полячка - Елманов Валерий Иванович (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
Последнему в немалой степени поспособствовала чаша красного вина, которую я ему поднес для поддержания сил. Да и изменившаяся ситуация вселяла в него боевой азарт – было-то из рук вон плохо, а сейчас вроде как ничего, и главные беды, по его мнению, остались позади. Вдобавок он пылал жаждой мщения, настаивая на немедленной атаке. Особенно его возмущала подлость помилованного им Шуйского.
– Да что ему от меня ныне-то надо?! Из ссылки воротил, вотчины обратно возвернул, тысяцким на своей свадьбе сделал, чего еще-то?! – вопил он.
– Ему надо от тебя все, что у тебя есть, – хладнокровно пояснил я. – Кажется, я тебя предупреждал: опасайся тех, кого простил, ибо великодушие тебе обязательно припомнят.
– Нет уж, – криво ухмыльнулся он. – Теперь моя очередь припоминать. А Мишку-иуду не на плаху – на кол посажу.
– Мишку? – недоуменно нахмурился я.
– Скопина-Шуйского, – пояснил он. – Я ему титлу великого мечника даровал, а он…
– Что он?
– Ныне хватился, ан меча-то моего и нет! – с новой силой завопил Дмитрий. – То-то он вчерась допоздна в жмурки с нами игрался. И сам утек, паскуда, и меч мой прихватил. А ведь три дня назад чуть ли не в рот мне заглядывал, кажное слово на лету ловил. Ну, каково?!
– И об этом у нас с тобой разговор был, государь, – равнодушно пожал плечами я. – Обычно в рот для того и заглядывают, чтобы прикинуть, как поудобнее дать в зубы.
– А я, признаться, мыслил, будто опаска Басманова ложна. Ан поди ж ты… – грустно махнул он рукой.
– Опасения всегда сбываются намного чаще, чем надежды, – хмыкнул я.
– Чаще, говоришь? – Лицо Дмитрия скривилось в злобной ухмылке. – Ну я так думаю, что и у бояр на сей раз заместо надежд сбудутся именно они. – И неожиданно набросился на меня: – А чего мы здесь до сих пор топчемся?! Давай, князь, командуй своими людишками. Давно пора.
Я послушно кивнул, но остался стоять на месте. Командиры есть, руководят толково – и Сенька Груздь, и Вяха Засад. Если я появлюсь и внесу излишнюю сумятицу, окажется не лучше, а хуже. Точно так же я кивал, на самом деле ничего не предпринимая, и когда государь вторично потребовал от меня более энергичных действий. К тому же за то время, пока мы перевязывали Дмитрия, количество «бляжьих детей» (самый деликатный из эпитетов, отпущенных царем в адрес заговорщиков) выросло раз в пять и продолжало увеличиваться. Причина проста – мятежники, привлеченные выстрелами, скоренько успели вычислить, где находится сбежавший из своих палат государь, а потому ринулись к моему подворью.
Ну и куда тут лезть на рожон? Одно дело – отбиваться из-за высокого забора, время от времени постреливая и подкидывая боярским ратным холопам для полноты ощущений и охлаждения разгоряченных чувств гранату. Совсем иное – распахнуть ворота настежь и рвануть в наступление, где после первого залпа моих гвардейцев из арбалетов и второго – из пищалей решающим критерием окажется численность, которая, увы, далеко не в нашу пользу. Куда проще ждать подмоги, если… она придет вообще, ведь неизвестно, прошли мои тайные сквозь заслоны и удалось ли им добраться до стрелецких голов.
– На конях мы их вмиг рассеем! – орал на меня Дмитрий. – Не трусь, князь!
– Слишком мало их тут у меня, – возражал я. – Всего-то десяток, а остальные на Конюшенном дворе.
– Да нам с Корелой токмо двух и надо, – не унимался он, но осекся и, виновато покосившись на меня, поправился: – То есть трех.
Ах какой молодец! Значит, драпать удумал. А я и мои люди побоку, и что с нами станется – тоже. Хотя нет, в последний момент для хозяина подворья исключение сделано: ладно, возьмем. И на том спасибо.
– Ты не думай, – сконфуженно промямлил Дмитрий. – Я ж ненадолго. За стрельцами и обратно. – И вопросительно уставился на меня.
А может, и впрямь дать коней? Далеко им не уйти, и все вопросы окажутся решенными так, как надо. Но я отогнал коварную мыслишку прочь. Коль уж так вышло, придется защищать его безо всякого лукавства.
– Не дам я тебе коня, – ответил я. – Ты на нем больше двух десятков саженей не проедешь – слишком крупная мишень. В такую любой дурак попадет, и тогда…
Он нахмурился, очевидно представив последствия, но, не желая сдаваться, проворчал:
– Стой тут заместо меня ученичок твой, ты бы инако себя вел и мешкать не стал.
– А вот тут ты и прав и неправ, государь, – усмехнулся я, пояснив: – Не скрою, вел бы я себя действительно иначе, но разница лишь в том, что мешкал и осторожничал еще больше.
Однако погода переменилась, и, увы, не в лучшую для нас сторону. Метель, словно по заказу мятежников, утихла, чем атакующие попытались воспользоваться. Все чаще и чаще в бревна моего терема впивались горящие стрелы. Гасить их нечего было и думать. Из окон второго и третьего этажей не высунуться – пристрелят в два счета, а с земли не достать, хотя мои люди и пытались, вовсю орудуя кошками. Но на каждую стрелу, которую удавалось сорвать со стены, приходилось по три-четыре новых. Пламя постепенно разгоралось, пускай и медленно, отдельные робкие очажки огня начинали сливаться, грозя вот-вот заполыхать с неистовой силой.
Впрочем, почему вот-вот? Скорее уже, ибо ближайший к Чудову монастырю угол терема оказался наполовину объятым пламенем. Смежные с ним стороны горели слабее, но ведь горели. А помимо терема занялся и амбар с припасами, и прочие строения. Исключение одно – конюшня, расположенная в глубине двора, но толку с того. Отсидеться в ней нечего и думать. И до того момента, когда мы окажемся в огненном кольце, остается совсем недолго, от силы час. Получалось, отсидеться и впрямь не выйдет.
Когда я, выслушав доклады своих людей, сообщивших о положении дел, известил Дмитрия о решении идти на прорыв, тот возликовал.
– А я упреждал тебя! – торжествующе взвыл он. – Ну и куда мыслишь податься?
– Вначале попробуем в сторону Запасного дворца. Там у меня еще полсотни ратников, – твердо ответил я, быстро прикинув складывающуюся ситуацию. – Соединимся – и на Конюшенный двор, а от него и до Боровицких ворот рукой подать.
– Мои палаты куда ближе! – возмутился Дмитрий.
– Сейчас гораздо важнее вырваться из Кремля, – пояснил я.
– Все равно далеко. Тогда лучше к Знаменским воротам – они эвон где, под боком, а уж когда доберемся до стрельцов, я первым делом… – И он мрачно засопел, сжимая кулаки.
Вообще-то резон в его словах имелся, но мне припомнились кое-какие эпизоды из биографий большинства стрелецких командиров. Дело в том, что я в свое время интересовался их, так сказать, анкетными данными и наткнулся на одну любопытную детальку. Вроде бы ратный путь у всех разный, но у многих присутствовал один общий нюанс – в свое время они были за приставами, то бишь надзирали и конвоировали в ссылки опальных бояр. Да не простых, а самых именитых. Иван Юрьевич Смирной-Маматов караулил Василия и Ивана Романовых, а до этого за ними надзирал Иван Некрасов, бывший тогда стрелецким сотником, а ныне тоже ставший головой. Донесения Богдана Воейкова, бдевшего за Филаретом, в миру Федором Никитичем Романовым, мне в свое время давал читать старший Годунов. Это третий из командиров. Еще двое присматривали за князьями Черкасскими. Василий Хлопов за князем Иваном, а Давыд Жеребцов за сосланными на Белоозеро его женой и прочими Романовыми, включая детей Филарета.
Ничего не скажешь, умел подстраховаться покойный государь. Такие, услышав боярские россказни об убийстве мною младшего Годунова, из мести за престолоблюстителя могут меня и на клочки порвать, ничего не дав объяснить. А если и уцелею, то доказывать обратное и мне и Дмитрию придется долго. Пожалуй, слишком долго. И пока они будут колебаться, заговорщики, улучив момент, жахнут по нам в упор, и всего делов. Однако вслух говорить ничего не стал, пояснив свой отказ иначе:
– Туда не добраться, увязнем. Во-первых, бояре тоже рассчитывают, что мы, скорее всего, пойдем к Знаменским. Да и забор у меня с той стороны деревянный, поэтому атакующих возле него собралось намного больше. Кроме того, стоит нам выйти и завязать перестрелку, как им на помощь ринутся те, кто пока осаждает подворье Семена Никитича Годунова, которое ты отдал под проживание своему тестю Мнишку.
