Самозванцы. Дилогия (СИ) - Шидловский Дмитрий (онлайн книга без .TXT) 📗
– Посол Моис Мартензон, с коим я переговоры уж сколько ден веду, договор тот подписывать прав не имеет, – сообщил Головин. – Должен на днях из ригсдага, думы ихней, боярин Еран Бойе приехать. Он и подпишет. Так у них, у басурман, заведено, что без думы король ни мира заключить, ни войны объявить не может. Тьфу, нехристи.
– Это ладно, – отмахнулся Скопин. – Ты мне лучше скажи, здесь ли воевода ихний. Раз уж и про деньги, и про земли все оговорено, так надо бы о том, как воевать совместно, договориться.
– Якоб Делагарди здесь уж, – подтвердил стольник. – Готов он с тобой говорить. Хочешь, сейчас приглашу?
– Зови, – мгновенно ответил Скопин, – и немедля.
Головин громко хлопнул в ладоши и приказал вошедшему слуге сообщить шведскому послу Моису Мартензону, что с ним и Якобом Делагарди желает говорить воевода московского царя князь Скопин‑Шуйский. Когда слуга исчез, князь вдруг забеспокоился:
– Только ты, Семен, от меня не отходи. Толмачить будешь.
– Да я по‑ихнему ни бельмеса, – смутился Головин. – А толмач наш третий день в горячке лежит. Но ты, князь, не тушуйся, добрый у них толмач, у басурман. По‑нашему, как мы с тобой, говорит.
Вскоре в зал вошел слуга и сообщил, что шведы ожидают русских послов в рыцарском зале замка. По узкой винтовой лестнице члены русской делегации поднялись в огромный, зал, вдоль стен которого стояли доспехи ушедших в прошлое времен рыцарских турниров и крестовых походов.
Там, выстроившись рядком, их ожидали четверо шведских дворян, одетые в бархат и золото. Все четверо были при шпагах. У двоих на груди красовались усыпанные драгоценностями золотые ордена. Однако внимание Крапивина привлекли не они, а наиболее скромно одетый швед, стоявший справа. Полковник даже остолбенел на мгновение. Над безукоризненно белым воротником он увидел знакомое лицо, кокетливую эспаньолку и необычайно живые, излучавшие насмешку глаза. Это был Басов.
– Здравствуйте, господа, – сказал Басов, делая шаг вперед. – Рады приветствовать вас во владениях его королевского величества Карла Девятого. Позвольте представить вам посла его королевского величества господина Моиса Мартезона.
Услышав свое имя, русским послам изысканно и с достоинством поклонился один из орденоносцев.
– А также командира шведского корпуса, который его величество изволил отправить на помощь царю Василию, господина Якоба Делагарди.
Второй орденоносец тоже поклонился.
– Хочу вам представить и полковника Горна, который является помощником господина Делагарди. Я переводчик господина Мартензона Игорь Басовсон. Кроме того, его величество изволил жаловать мне чин полковника шведского войска, и я отправляюсь в московский поход в качестве второго помощника господина Делагарди, – с этими словами Басов раскланялся.
– Господа, перед вами воевода царя Василия князь Михаил Васильевич Скопин‑Шуйский, – голосом, преисполненным торжественности и раболепия, объявил Семен Головин. – А также его помощники: полковники Семенов и Крапивин.
– Перейдем к делу немедля, – Скопин‑Шуйский быстрыми шагами направился к тяжелому дубовому столу. – Как я понимаю, все, касаемое денег и земли, решено. Нынче я желаю обсудить дела ратные. Я могу рассказать про воинство, кое государь отдал под моё командование, и желаю услышать о войске вашем. Сколь в нем пушек? Опытны ли ратники? Свежи ли кони? В достатке ли ядер, пуль, пороха?
Басов синхронно переводил слова князя, и Крапивин только диву давался, когда это успел его старый знакомый выучить шведский язык.
Посол Мартензон произнес в ответ несколько фраз, которые Басов тут же перевел:
– С вами очень приятно иметь дело, князь. В отличие от ваших соплеменников, вы опускаете церемонии и ставите очень конкретные вопросы.
– К псам церемонии, – резко бросил Скопин, усаживаясь за стол. – Мой народ в беде нынче. Я желаю обсудить план войны сей же час.
Он знаком приказал членам своей делегации усаживаться рядом с ним. Шведы принялись занимать места напротив. Однако когда все расселись, Крапивин допустил невероятную бестактность. Такую, что сидевший рядом с ним Головин чуть не подпрыгнул на месте и закатил глаза к потолку.
– Простите, господин Басовсон, – произнес полковник, – по вашему выговору я могу предположить, что вы уроженец Московии. Прав ли я?
– Совершенно верно, – улыбнулся ему Басов. – Я родился и провел детство и отрочество в Московии. Но потом я был вынужден покинуть отечество и скитаться по миру. Ныне я являюсь подданным и верным слугой шведского короля и принял лютеранство.
– Будет об этом, – оборвал их Скопин‑Шуйский. – Приступим к делу.
Невзначай Крапивин бросил взгляд на Федора и был изумлен. Совершенно ошарашенный полковник, выкатив глаза, смотрел на Басова, словно кролик на удава, и, кажется, тихо шептал какую‑то молитву.
ГЛАВА 33Заговор
Галки во дворе новгородского кремля кричали вовсю. Очевидно, их очень радовала теплая, почти летняя погода, наконец‑то наступившая после длительной прохладной весны. Молодая зелень пробивалась через стыки бревенчатой мостовой. Вышедший с молебна Крапивин оглянулся на огромную нависающую глыбу собора Святой Софии и в очередной раз подумал о том, что новгородская архитектура очень сильно отличается от московской, с ее затейливыми завитками, резьбой и игривыми росписями. Здесь, на севере, все было проще, но как‑то основательнее; восторг вызывали не украшения, а гармония, мощь и светлая устремленность к небу.
– Да, красивый собор, – услышал спецназовец рядом знакомый голос.
Он резко обернулся. Уже давно никому не удавалось застать его врасплох. Впрочем, у одного человека это всегда получалось без особого труда.
– Здравствуй, Игорь, – натянуто улыбнулся Крапивин. – Решил нарушить конспирацию?
С момента своей памятной встречи в Выборге они не разговаривали, а случайно встретившись на людях, старательно изображали поверхностное знакомство.
– Какая конспирация? – удивленно поднял брови Басов. – Дел просто много было. Ну, как ты?
Басов был в костюме шведского кавалериста. С широкополой шляпы свисало пышное перо, а на перевязи висел тяжелый палаш.
– Сам знаешь, – проворчал Крапивин. – Воюем.
– Знаю, – усмехнулся Басов. – К шведам за помощью прибежали.
Крапивина аж передернуло.
– Смута, – сквозь зубы процедил он.
– Вот и я говорю, смута, – поддержал Басов. – Верхи не могут, а низам всё и все по барабану. Но к шведам зря обратились.
– Это почему еще?
– Между Швецией и Речью Посполитой война. Появление на территории Московии шведского отряда стало для Сигизмунда поводом собрать армию против Шуйского. Согласись, что и в наше время ввод войск противника в сопредельное государство является достаточным основанием для начала боевых действий. Коронное войско уже собирается под Смоленск. Теперь король получит хоть какую‑то поддержку в польском обществе. Царь Василий хотел с помощью шведов разбить тушинского вора, а получил куда более серьезного противника.
– Что же ты, такой умный, любитель баланса, не предотвратил этого? – съязвил Крапивин.
– А зачем? – усмехнулся Басов. – Во‑первых, и без нашего вмешательства события развивались именно так. К катастрофе это не привело. Во‑вторых, я тебе дал политический расклад на ближайшую перспективу. Теперь ты знаешь, что из страха за свою шкуру Шуйский способен подставить собственную страну. На самом деле именно это и будет началом конца смуты. Теперь у страны есть внешний враг, а внешние враги лучше всего объединяют. Смута состоит в том, что общество расколото. А теперь все иначе. Для большинства русских тушинский вор мигом стал пособником поляков. Для нанятых им поляков появился выбор: грабить самостоятельно или примкнуть к королевскому войску. Сигизмунд уже послал в Тушино послов с соответствующим приглашением. Скоро тушинские поляки расколются. Часть пойдет к королю под Смоленск. Остальные, самые отпетые, типа Яна Сапеги и Лисовского, разобьются на небольшие отряды и будут гулять по стране, пока их наконец отсюда не выкинут. Опоры в лице самозванца у них больше не будет, а следовательно, закрепиться в стране они не смогут. Можешь считать, что гражданская война окончена.
