В лето 6746 года от сотворения мира (СИ) - Нефёдов Борис (книги полностью бесплатно TXT) 📗
— Это интересно, — сказал князь, — понравится так для всей дружины буду хлеб покупать.
— А мне еще и свечи интересно. Почем будут?
— Дешевле нынешних. Я вот вам и образцы привез. Опробуйте, понравятся свечи, так буду вам оптом отдавать, а когда оптом, оно всегда дешевле.
— Это ладно. А вот где ты собираешься столько людей разместить? В городе тебе этого сделать не дадут.
— Вот это и есть моя вторая просьба. Когда собираете ополчение или дружины какие приглашаете, али отряды наемников вы где их размещаете, в Новгороде?
— Еще чего. В крайнем случае — в монастырях, а так — вон, рядом с городом есть несколько неукрепленных селищ. В них можно внушительную рать разместить.
— Вот тут, в четырех верстах, на взгорке, есть такое большое селище. Есть дома, где воинам можно укрыться от дождя и снега, печи, лежаки сделаны, для лошадей — конюшни. Рядом — то ли речка небольшая, то ли ручей большой, значит водой легко можно людей обеспечить. Вокруг — небольшой заборчик. Сейчас пустует оно, только несколько человек за порядком следят. Я спрашивал — они на вас, Степан Твердиславич, ссылаются. Ваши люди?
— Мои. Место действительно хорошее. Специально для ополчения строили. Там и кухни три штуки есть, и бани, и избы для командных людей, и отхожие места оборудованы. Правда, я там давно не был, наверное, кое-что поправить придется. А место действительно хорошее. Для лошадей — хорошей травы рядом много, для людей — специальные площадки для тренировок.
— Ну, раз без толку стоит, так давай договариваться.
— Домов много, — начал посадник, — все для войска имеется…
Я заметил, как князь поморщился:
— Ты, Степан Твердиславич, сильно не задирай. Все равно пустые стоят, не топятся, а значит, разрушаются. Для общего дела человек старается, а ты вроде как даже серебро с него брать собрался. Лучше людей туда пошли, пусть подремонтируют что, если надо, снег с троп уберут.
— Так я все равно на воротах у селища своих людей оставлю, а их кормить, поить надо. И вообще. А плотников я пошлю. И народишко, чтобы снег убрали.
Понятно, глаз за мной ты, Степа, решил там оставить. Пригляд так сказать. Да еще чтобы я этот пригляд и содержал. А я не против.
— Давайте так, ты, Степан Твердиславич, своих людей на воротах оставляешь, я не против. Лишними они не будет, хотя, если честно, то приглядывать за мной и по-другому можно. Да я без обиды, я бы и сам такое обязательно сделал. А тебя, княже, я тоже попрошу выделить мне нескольких своих людей для обучения моего войска. Каждый мужик сегодня в той или иной мере знает, как меч, копье или лук в руках держать, да для воина этого мало. А я буду их кормить, поить и оплачивать работу. И пригляд, и польза. А в качестве главного среди них назначь вон его, Векшу.
— Для кого Векша, а для кого и Гаврило Олексич, ближник княжеский.
— Вот я и говорю, княже, назначь Гаврилу Олексича, ближника твоего. И тебе надежней и мне спокойней.
— Это чего ж тебе так спокойно-то будет? Я если что лично тебя зарублю, не сомневайся.
— Не сомневаюсь. Я мечом, так как ты не владею. Теперь об оплате за пользование селищем. Считаю ее справедливой, если вы, конечно, сильно загибать не будите. Оплачивать буду серебром. Предлагаю так. Тебе, Степан Твердиславич, новгородку в месяц и тебе, Александр Ярославич, столько же. Между прочим, за весь период несколько заморских коней купить можно.
Последнее — это я специально для князя сказал. Так отказаться можно, а так — подумает. Две новгородки в месяц за аренду таких помещений сумма небольшая, но важно другое. Теперь любой сплетне язык с двух сторон прижмут. Да и не будет сплетен, раз такие люди в этом деле участвуют.
А дальше приглашен я был за княжеский стол, перекусить, так сказать, но об этом я рассказывать не буду.
Архиепископ Новгородский и Псковский Спиридон принял меня в своей резиденции, которая находилась в самом сердце Новгорода, рядом с собором Святой Софии — главным символом города.
— Разрешите, Ваше Высокопреосвященство?
— Заходи, Игнач, заходи. Зови Владыкой.
Я зашел, перекрестился на иконы в красном углу и со словами «Молитвами святаго Владыки нашего, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас» (так полагалось), подошел к архиепископу. Честно скажу, никакого чрезмерного благоговения или страха я не испытывал, а становиться на колени или падать ниц (если ты, конечно, не пришел с повинной в каком-то грехе) не следовало «по протоколу».
Аминь, — кивнул Владыка.
Под внимательным взглядом Владыки я сложил руки крестом: правую на левую ладонями вверх, чтобы принять в них благословляющую руку и облобызать ее в знак почтения к священному сану. Так тоже полагалось.
— Благослови, Владыка.
Благословение имеет много значений и первое из них — приветствие.
Тот осенил меня крестным знамением и протянул мне свою благословившую меня руку а я, в соответствии с правилами, поцеловал ее. Как говаривал Иоанн Златоуст, «не человек благословляет, а Бог его рукой и языком», целуя руку нас благословившую, мы целуем руку Самого Христа Спасителя.
— Похвально, сын мой, похвально. Я слышал, что ты недавно принял крещение, но соблюдаешь пост, посещаешь церковь и ведешь себя благочинно. Да ты садись, разговор, как я понимаю, коротким не будет.
Меня предупредили, что свое обращение к архиерею я должен обдумать заранее и излагать его кратко, без лишних жестов и мимики. Но начать я не успел. Владыка решил взять беседу в свои руки:
— Призывай же благословение Божие не только в делах важных и пред-приятиях опасных, но и во всех обыкновенных житейских занятиях твоих: на пищу свою, чтобы вкушать ее во здравие; на свой честный труд и вообще на благие начинания твои, чтобы они были благоуспешны; на путь твой, чтобы он был благополучен; на детей своих, чтобы они выросли в вере и благочестии; на все достояние свое, чтобы оно умножилось во благо тебе и ближним твоим.
Я уважительно молчал, и он продолжил:
— Ничего в этом мире не бывает случайного. Вот, Михаил, народ новгородский дал тебе имя «Игнач». Понятно, что это — от Игнатия. А ведомо ли тебе, что Игнатий в переводе с латыни означает «неведомый» и «огненный». А народ-то новгородский, он никогда не ошибается. Как даст кличку — как клеймо поставит. Ну, то, что неведомый, …тут понять можно. Появился ты издалека, и кроме сказок твоих о тебе ничего не известно. А вот огненный… Как ты с огнем и, главное, с каким огнем связан? Мы вот с тобой рядом с собором Святой Софии сидим, а того ты, думаю, не знаешь, что София по своему лику на иконах часто пишется не как у нас (он осенил себя крестным знаменем), то есть не в ее женственном, и даже богородническом виде, а в виде ангела огненного. Думаю, что есть тут какая-то связь, неведомый ты наш. Вот я, который день, и думаю — какая? Неспроста ты в Новгороде. Неспроста Святая София мне накануне привиделась. Какой она мне сигнал посылает? Может, ты подскажешь, Михаил, …да еще Игнатьевич?
Разговор приобретал опасное направление. Надо было срочно тему менять.
— Не ведаю, Владыка, о чем ты. Прости, что время твое отнимаю, но надо обсудить мне с тобой несколько вопросов важных, да таких, что разрешить их без тебя никак не получится. Я уж, который день с тобой увидеться пытаюсь, но ты все в делах своих благочестивых. Да и сегодня, служба у тебя еще предстоит, а там, за дверями, еще дьяконы тебя ждут. А вопросов у меня много и все требуют срочного разрешения. Но если время останется, или еще когда его сможешь для меня выделить, то и твои, Владыка задачки порешаем.
— Ну-ну, мне виднее, о чем с тобой говорить. И какие задачки решать. Ты ко мне пришел, а не я к тебе.
Но обижаться не стал.
— Ладно, давай разрешай свои вопросы. Раз уж так торопишься. Но учти, что о разговорах твоих с князем да посадником мне все известно. И что врага нового надо ждать следующей зимой, и что задумал ты из рабов божьих войско собрать в защиту Новгорода. И князь, и посадник тебя очень хвалят, говорят, что советы твои дельные. Богоугодны и дела твои, что до меня доходят. Христиан из плена выкупаешь, у меня пока сил на запрет торговли душами христианскими не хватает. Исстари заведена сия торговля, сразу не справиться. Слышал, что вдовам, да сиротам помогаешь. Богоугодное дело… Иначе и разговора бы продолжать не стал. Ну, чего от меня тебе потребно?
