Противотанкист (СИ) - Дягилев Алексей (список книг .TXT) 📗
Немцы опомнились быстро, и с их стороны затявкали ротные миномёты, и открыли огонь МГ-34. И если до высоты мины не долетали, то вот «домику дяди Фёдора» досталось, и от него во все стороны только клочья полетели. Прилетело также и по нашему хутору, но так как мы пока не стреляли (смысла стрелять из карабинов на полкилометра не было от слова совсем), то и в нашу сторону вёлся в основном только винтовочный огонь. Наш трофейный станкач вступил в дуэльный поединок с фрицевскими ручниками, и постепенно его выигрывал, те один за другим замолкали, или навсегда, или меняя позицию. Всё-таки наши успели окопаться, и тактически позиция на высотке была гораздо выгоднее, чем на лугу. Но и своё грязное дело гансы с ранцами сделали, внимание отвлекли, и центральный взвод, под прикрытием огня своих теперь уже полувзводов, короткими перебежками продвинулся вперёд ещё метров на сто пятьдесят.
Настала очередь и нам взяться за карабины, и хоть огонь с трехсот метров, да ещё и из трёх стволов не столь эффективен, но не ждать же когда немцы подберутся вплотную. Какой-то эффект наша стрельба имела, может кого и подстрелили, а может и нет, но на перерасход патронов мы фрицев точно спровоцировали, да и не только патронов. Потому что по хутору зашлёпали мины, и если от пулемётных очередей был хоть какой-то эффект (стрелки в хате вынуждены были менять позиции, переползая от окна к окну) то вот мины, даже если и попадали в дом, то рвались на кровле, так как крыша была покрыта тёсом. Продвижение немцев мы, конечно, не остановили, а лишь замедлили, зато поменявший позицию дядя Фёдор, очень хорошо «поджарил» левый фланг наступающему на нас взводу. Точно видеть откуда стрелял Федя, я не мог (очень был занят, ловя в прицеле перебегающие фигурки и нажимая на спуск карабина), зато скороговорку работающего слева от меня пулемёта, расслышал отлично, а уж валящихся как снопы гансов, тем более углядел.
На этом наши успехи в обороне, можно сказать и закончились, фрицы нажаловались большим дядям с толстыми стволами, и высотку накрыло разрывами тяжёлых миномётов, но это по немецкой классификации, по-нашему же средних. Высоту сразу заволокло дымом разрывов и осыпало дождём осколков. По позиции Фёдора сосредоточили свой огонь несколько пулемётов и лёгких миномётов противника. Под прикрытием своих «самоваров», а также «газонокосилок», оставшаяся часть взвода рванула в атаку на наш хутор. Походу вот он, наш последний и решительный, так что поменяв карабин на «шмайсер», отстреливаю пару магазинов, и, хлопнув по плечу водилу, ору команду.
— Вперёд!
Наш трофей, работающий на холостом ходу, взревев мотором, срывается с места, и мы летим в самоубийственную контратаку прямо на центральный взвод фрицев. Практически не целясь, поливаю перед собой длинными очередями, каким-то чудом удерживаясь за борт. Что мной, что танкистом, овладел какой-то угар боя, а может и состояние боевого транса, когда уже похиг абсолютно на всё. Боль, страх, сомнения, отходят на второй план, а хочется только крушить, бить и убивать врага. В голове нет никаких мыслей и сомнений, а стучит только — «отомсти и убей». Водила слился с машиной, а я со своим автоматом. С каждой секундой мы пролетаем метров десять а может и больше, трясти начинает всё сильнее поэтому, положив «ствол» на пол, готовлю гранаты.
Увидев катящийся на них и плюющийся огнём взбесившийся бронетранспортёр, фрицы сначала приостановились, а потом ближние к нам побежали назад, а те что на флангах в разные стороны, как тараканы от тапка. Я же начинаю кидать гранаты на все три стороны по ходу движения, правда, теперь уже не высовываясь из-за борта. Колотушки с надетыми на них осколочными рубашками, летят далеко, так что кому-то должно перепасть на орехи. Такая идиллия длится не долго. Буквально через минуту, после очередного хорошего щелчка по передней броне, двигатель нашего БТРа начинает работать с перебоями, поэтому выглянув на несколько секунд через борт, оцениваю обстановку и, прокричав на ухо танкиста новую команду, собираю раскиданные магазины и засовываю их за голенища сапог. Машина по пологой дуге поворачивает влево и, проехав несколько десятков метров, останавливается с заглохшим мотором. Пока немцы не опомнились, кидаю назад свой самый убойный, противотанковый аргумент, а во все остальные стороны по лимонке и, прихватив рюкзак и автомат, следом за водилой десантируюсь через кормовую дверь.
За то время что мы мчались в нашу самоубийственную контратаку, мы успели проскочить в тыл наступающей роте, а повернув влево, немного не доехали до той ложбинки, из которой вынырнул в атаку третий взвод фрицев. Поэтому выскочив из бэтэра, держа в левой ранец, а автомат в правой руке, во все лопатки чешу туда, «мазута» чуть приотстав, бежит за мной. Поставив очередной мировой рекорд по бегу с препятствиями, добежав до промоины, с небольшого уступа прыгаю вниз, где нос к носу сталкиваюсь с миномётным расчётом противника. И если для меня встреча была абсолютно неожиданной, то вот фрицы нас поджидали и хотели взять в плен, потому что поднявшись с корточек, и наведя на меня оружие, заорали.
— Хенде хох, русиш швайн! — Удачно приземлившись на обе ноги и закричав — нихт шиссен, — я, бросив оружие и ранец на землю, неуклюже падаю головой вперёд и, сделав пару кувырков в сторону ближайшего правого немца, кубарем подкатываюсь к нему и, распрямив ноги, бью его в грудь, или куда там точно попали мои обутые в кирзачи копыта.
Я не знаю, что отвлекло гансов, то ли моё неуклюжее падение, то ли знакомая команда, но сразу стрелять они не стали, а потом было уже некому. Подбежавший танкист, срезал двоих оставшихся одной очередью своего автомата, а вот уроненому мной, я вогнал в грудак свой штык-нож.
— Гриша прикрой. — Показываю я своему напарнику на край промоины, а сам быстро провожу ревизию и контроль.
— Понял командир, — отвечает он и занимает позицию. Я пока практически безоружный, поэтому первым делом подхватив карабин и сняв с одного из немцев сбрую с подсумками, прикладываюсь рядом с танкистом. Оценив обстановку и поняв, что несколько минут у нас есть, оставляю винтовку на месте, и быстро смотавшись за своими вещами, возвращаюсь обратно. Хрен знает, что там у жмуриков насчёт боеприпасов и где их искать, а вот у меня кое-что точно есть. Конечно, когда я проводил контроль, я бегло осмотрел огневую, насчёт использования трофейного миномёта и тому подобное, но к «пятаку» кончились мины, а с двоих канониров было на первый взгляд нечего взять, кроме анализов и пистолетов, но пока это было не актуально. Привалившись к краю откоса, достаю из ранца свой энзэ и, положив рядом с собой три лимонки, набиваю патронами пару не пролюбленных во время моих кульбитов магазинов.
«Дольчен зольдатен» опомнились довольно быстро, и под командованием «унтер официрен» решили разобраться с «бешеным бэтээром» и его экипажем, но начали с нашего железного друга, закидав его своими «толкушками». После нескольких удачных попаданий внутрь салона, осколки одной из гранат вспороли бензобак, и разлившийся бензин весело запылал, а потом пламя перекинулось и на весь броневик. Жаль, конечно, терять такой ценный трофей, но самим бы не потеряться на тот свет. Разобравшись с ни в чём не повинным железом, немцы, обойдя его с двух сторон по широкой дуге, движутся в нашем направлении. Скорее всего это остатки от двух отделений, потому что в одной из групп пулемёт, а второй командует унтер с МП-40. До противника всего пятьдесят метров поэтому, распределив цели, открываем огонь, я по левой от нас с эмгачём, а Гриша по правой. Можно было бы и подпустить фрицев ближе, и помножить их на ноль кинжальным огнём, но ну его нафиг, ещё не факт, что всех уничтожишь, а колотушки на длинной ручке летят далеко и у нас их нет.
Я начал с пулемётчика и походу попал и не только по нему, потому что в ответ в нашу сторону бахает лишь несколько винтовок. У танкиста дела похуже, но унтера он скорее всего тоже завалил, но магазин, в отличие от меня, расстрелял довольно быстро, поэтому пока он перезаряжается, хватаю карабин, и сменив позицию, уменьшаю поголовье правой группы на пару индивидуумов. Сказав Грише, чтобы зря патроны не жёг, а стрелял короткими и чаще менял позицию, возвращаюсь к своим баранам и начинаю их стричь. К ПП у меня ещё примерно полтора магазина, так что вставив новую обойму, стреляю из «гэхи». Одного из неудачников я удачно подловил на перебежке, когда вскочив с земли, он решил сократить дистанцию. Второй замолчал после четырёх потраченных на него патронов, а вот с последним, самым хитрым, пока никак не удавалось разобраться, так он удачно засел, то ли за трупом своего камрада, то ли ещё где, но после смерти предпоследнего стрелка, этот притих как мышь под веником. Была бы у меня хотя бы колотушка, можно было бы поставить точку в жизни этого «мауса», но чего нет, того нет и свистнув водиле, который азартно перестреливается со своими подопечными, но без особого результата, зову его ближе ко мне.
