Барышня ищет работу (СИ) - Кальк Салма (читаем книги бесплатно TXT, FB2) 📗
Расписание устаканилось — три раза в неделю практика за пределами академии, три дня — в аудитории. Аудиторную практику тоже поделили — день с первым курсом, день со вторым, день с третьим. И если с первым и вторым я тренировалась на защиту и нападение, то с третьим пришлось как раз вспомнить знания из анатомии. Я взяла в библиотеке учебник — с весьма детальными картинками скелета и прочих человеческих внутренностей, освежала, что и как. И на практических занятиях мы с Аркадием Петровичем разбирали случаи из разнообразной практики — по описанию очевидца или по отчёту судебного медика должны были сделать все возможные выводы. Я не сразу включилась, но начала говорить тоже, и Ракитин понемногу начал меня похваливать. Пока — за смелость и нетривиальность идей, ну, потому что я думала не так, как прочие. Я не могла опознать удар лошадиным копытом, зато мысль моя отлично рисовала какой-нибудь прибор или предмет домашней утвари. А вообще первым делом пришлось научиться отличать насильственную смерть от естественной — и знаете, да, они различаются. Точнее, различается тело, признаки насильственной смерти очевидны для некроманта и легко считываются.
Однокурсники с первого и второго курсов расспрашивали меня — чем грузят на третьем и что там ждёт дальше. Я рассказывала, они дивились.
— Ракитин такой, суровый, не слезет. Он же нам читал о признаках смерти и о том, как она в нашем мире выглядит, в самом начале, — говорил Войтек Томашевский.
— Не, понятно, что увидишь — не перепутаешь. Но ему ж надо, чтобы по полочкам разложить, на пальцах он не принимает, — вздыхал Митя Ряхин. — А чего там раскладывать, всё ж ясно и так, ну, — сокрушался он, сжимая в ладони очередную письменную работу с отметкой «удовлетворительно с минусом».
При том, что на практике он был отличником — ещё бы нет.
Я бегала по лавкам и гуляла и Марьяной и с Матильдой, а то и с обеими разом. Марьяна сначала косилась на Матильду — чего это она имя своё крещёное не уважает, кто ж за неё заступаться-то будет в таком разе, но Матильда только посмеивалась — мол, им там, свыше, и так ясно, кто есть кто. Захотят — заступятся, нос морщить не будут.
А ещё они сурово спорили о роли мужчины в жизни женщины-мага. Матильда смеялась и говорила — роль того мужчины сугубо вспомогательная, чтобы у женщины были силы и были средства. Если можно не выходить замуж, то и вообще хорошо. А Марьяна сокрушалась — как же так, а любовь, а дети, а семья. Я же только смотрела со стороны, мне было понятно — Матильда не знала семьи, ей семья и ни к чему, была б работа и деньги. А Марьяна как раз наоборот — выросла любимицей в большой семье, она не понимает, как иначе. Ждёт выпуска и готовится — как сама будет строить свой маленький мирок.
— Погоди ты, вот получишь диплом, вернёшься домой — и увидишь, нужна ты такая с дипломом своему жениху, или же не особо. Думаешь, он там тебя ждёт, верный-примерный? Да как же, разбежался. Кто он у тебя? Купец? Сам с товаром ездит? Ну так в каждом трактире придорожном подавальщицы есть, и на каждом постоялом дворе — хозяйки, где замужние, где вдовые.
— Да что ты такое говоришь-то, как можно! — огорчалась Марьяна. — Это потому, что твой исправник таков, да? Наиграется и бросит, вот увидишь, — вздыхала и отворачивалась.
— Или я сама его брошу, — улыбалась Матильда.
И они могли спорить до бесконечности, правда, после всё равно мирились.
А потом я встретила в суконной лавке ещё одну знакомую.
Я выбирала полотно на блузки — по блузке в месяц, а лучше по две. Раз здесь блузка — это такая обязательная форма одежды, то их нужно много. Магическая чистка давала хорошие результаты, но мне показалось, что ткань от неё ветшает быстрее, чем после стиральной машины и порошков моего дома. Впрочем, с обычной ручной стиркой всё одно не сравнить, поэтому — да здравствует магия. И стипендия, которая позволила мне прилично одеваться и подобрать одежду для практики.
На практику в больницу нужно было одеваться в юбку, но я завела такую, до щиколоток, покороче, и глухой фартук. Матильда, глядя на меня, тоже сшила себе такой. А на полевой практике ко мне уже привыкли — к штанам, курткам, жилетке с карманами и рюкзачку из плотной ткани, чем-то похожей на нашу джинсу.
Так вот, полотно на блузку. На учебную блузку, значит — можно батист, он тонкий и плотный. И тонкое кружево, локтя три — на отделку. Мне упаковали выбранную ткань, я забрала свёрток и сложила в сумку, и уже собралась выходить… и едва не столкнулась с другой покупательницей. Светловолосой, со стрижкой, в стильной шляпке и в брюках.
— Ангелина? — она узнала меня, это было совершенно точно, так что скрываться смысла не было.
— Ой, вы же Ольга, — улыбнулась она. — Здравствуйте. Вы уже с покупками?
— Да, вполне.
— Тогда пойдёмте. Мне нужна ткань на бальное платье, но можно не сегодня, — её лицо исказила гримаска. — Не терплю балы, но приходится их посещать.
Мы вышли на улицу, там уже было совершенно тепло — и листочки, и цветочки, благодать.
— Отчего же не терпите? — спросила я уже на улице.
Я была на двух, мне понравилось. На одном меня вдохновлял Соколовский, на втором не оставлял своим вниманием Авенир Афанасьевич.
— А что там делать? Пустое же.
— Как же, а дела решать? Мне кажется, все так делают.
— Да с кем же? Все приличные люди на такие балы не ходят, они у нас в доме не приняты.
Оказалось, Ангелина — из обеспеченного дворянства, и отец её — высокопоставленный чиновник при градоначальнике. И мечтает выдать её, наконец, замуж за достойного человека и избавиться от обузы, которую она собой являет. А почему обуза? Потому что портит его репутацию, связывается с проходимцами и попадает в истории.
— Вы ведь маг, да? — спросила она.
— Да.
— И тоже интересуетесь положением трудящихся?
— Весьма умеренно. Я понимаю, что оно далеко от идеального, но также понимаю, что мановением руки этого не исправить. Уверяю вас, Ангелина — любой общественный строй имеет недостатки.
— Ну вот, вы тоже скучны, хоть и учитесь где-то там. Раз маг, то в академии, да?
— А как вы поняли, что я маг?
— А как бы вы иначе исчезли в тот раз? И подруг своих прихватили.
— Они молодые ещё, глупые. Особенно та, что пришла следом за своим молодым человеком. А вы? Что было с вами?
— А ничего. Папенька выкупил в тот же вечер, не может же он позволить, чтобы я в околотке ночевала, — отмахнулась Ангелина. — Могла бы — давно бы ушла из дому, да некуда.
— Отчего же некуда? — не поняла я. — Не на что снять жильё?
— Да есть на что, моя маменька покойная богатая была, и её приданое мне отписано.
— Ну так и найдите, можно даже и с прислугой найти, если средства есть.
— Да не умею я искать. А Франц временно покинул Москву, не подскажет.
— Вы приятельствуете? — я вспомнила холёного мужчину с трубкой.
— Мы были любовниками, потом не были, потом снова были, — пожала плечами Ангелина. — А потом он уехал, чтобы утихло, осенью вернётся.
А мне закралась в голову странная мысль.
— Я случайно знаю одну квартиру, которую сдают. Флигель. Тот самый, в котором мы как-то встретились, — усмехаюсь. — Только как по мне, его нужно привести в порядок.
— В самом деле? Я узнаю. У меня есть горничная Глаша, она поможет найти ещё прислугу на раз или на время.
— Вот, сходите к вдове Капитоновой, и посмотрите, что там сейчас и как.
Тела из подвала подняли, а Юре всё веселее будет.
— Спасибо вам, — Ангелина просияла улыбкой.
— О, глянь, Оля наша идёт с кем-то, — услышали мы.
Я обернулась. Митя Ряхин и Коля Малинин, красавцы.
— Привет, — кивнула я им. — Это Ангелина, а это однокурсники мои. Дмитрий и Николай.
Коля тут же разулыбался, а Митя смотрел хмуро.
— Милые дамы, не сопроводить ли вас куда-нибудь? — Коля как всегда.
— А домашку сделали? — усмехнулась я.
Назавтра Афанасий Александрович назначил рубежный контроль.
