Барышня ищет работу (СИ) - Кальк Салма (читаем книги бесплатно TXT, FB2) 📗
— Оля, умеешь ты всё испортить! Не хочешь, не ходи, а мы погуляем, да? — он глянул на Ангелину умильно, как котик, он отлично это умел.
В общем, я даже и не удивилась, когда сама пошла в сторону дома, а парни отправились провожать Ангелину. Не маленькие, не пропадут.
37. Я сдаю сессию
37. Я сдаю сессию
Сессия подкралась незаметно.
Мы учились-учились, ходили на практику на погосты и в больницу, а потом раз — извольте до субботы получить все зачёты, и на следующей неделе начинаются экзамены.
Мне предстояло сдать два экзамена — специальность с первым курсом и со вторым. Теорию и практику. Аркадий Петрович размашисто написал в моей зачётке — «зачтено», его экзамен предстоял мне в декабре. А в январе — комплексный экзамен по специальности, так это в моей старой жизни называлось. И если я сдам эту самую специальность — то и работать смогу. А с прочими дисциплинами потом разберёмся.
По разнообразной теории, однако, нужно было получить зачёты. Не все, ой, не все преподаватели готовы были снисходительно относиться к таким, как я. Мало того, что программу осваивает не по порядку, а с пятого на десятое, так ещё и женского пола. Конечно, магическая академия была наиболее лояльна к женскому полу, женщины-маги просто имели возможность получить такое же образование, как мужчины, и их должны были взять потом на службу, но я подозревала, что на местах-то на таких государственных служащих смотрят по-разному. Значит, храни, боже, Матвея Мироныча Болотникова — он-то был готов взять меня на работу, только лишь я появлюсь с документом.
Значит — вперёд, к тому документу.
Первый курс сдавал сначала теорию — Афанасию Александровичу. Мне в билете достались виды нежити, и для лучшего балла нужно было подкрепить теоретические знания личными впечатлениями из практики.
Это оказалось легко. Потому что за зиму и за весну я попробовала свои силы против обычных поднявшихся покойников — как говорил Ваня Шилов, забывших, что умерли, и пришедших домой, против необычных поднявшихся, против шатунов и прочих зверообразных, и против древней нежити тоже. Также я рассказала о том, как ходили слушать и наблюдать на места древних сражений — в южные степи, на Куликово поле, на Бородинское поле. Рассказала о мальчике Юре — дружелюбной нежити. И в конце подумала и добавила:
— И ещё темная тварь.
Конечно, я называла Софью Людвиговну, когда только приехала и рассказывала Пуговкину о своих обстоятельствах, но — без деталей.
— Так-так, — заинтересовался Пуговкин. — Где это вам, Ольга Дмтириевна, посчастливилось узреть сей редкостный экземпляр?
— В Сибирске, — тихо сказала я. — Я служила в доме этой женщины. Она питалась жизненными силами своих компаньонок, и подкармливала камеристку. И если бы я не оказалась некромантом — меня бы тоже съели.
— И как же у вас вышло? — так, чует моё сердце, дальше у Пуговкина в лекциях появится ещё один пример.
А я порадовалась, что в аудитории сейчас только четверо однокурсников — Марьяна, Митя Ряхин, Войтек Томашевский и Борис Толоконников. Марьяна пошла со мной — потому что, сказала, со мной не страшно. Митя пошёл в первой пятёрке, чтобы подольше посидеть и придумать, что говорить. А двое оставшихся хотели поскорее отстреляться. Эти не будут болтать.
И я рассказала — как вышло. Как я согласилась на место компаньонки, потому что иначе меня собирались отправить на завод, как являлась ко мне во сне золотая дама, и как всё разрешилось потом — с участием чучела рыси, некроманта Соколовского и Матвея Мироныча.
— После того вас, значит, Болотников да Мишка Соколовский сюда и отправили, — кивал Афанасий Александрович. — Всё верно, тёмная тварь, самая настоящая. Редко встречаются, но и спасибо господу за это. Благодарю за работу, Ольга Дмитриевна, отметка «Отлично». Удачи вам на следующих экзаменах.
Что мне оставалось? Только пойти себе выдыхать, да ждать Марьяну.
В коридоре меня облепили — что и как.
— Да всё в порядке, не страшнее, чем на занятиях, — отмахнулась я. — Кто выучил и расскажет — тот и молодец.
Следующим вышел Томашевский, он как раз оказался молодец, а следом за ним — Толоконников.
— Рядятся они там — кто следующий, Митька или Марьяна, — усмехнулся наш князь.
Впрочем, следующей вышла как раз Марьяна — получила «отлично». А дальше мы ждали, ждали, ждали… Ряхин вышел, весь несчастный и взъерошенный.
— Ну что? — возник рядом Коля Малинин. — Пересдача?
— Не-а, — покачал головой Ряхин. — Хорошо с минусом. Я сам не понял, как. Он же меня наизнанку вывернул. Всё, говорит, ты знаешь, Митька, только сказать ленишься. А чего говорить-то, если делать надо?
Он в последние дни приосанился — потому что, как я поняла, близенько сошёлся с той самой Ангелиной. Ей зашла его невероятная и смертоносная сила, она так и говорила — от одной мысли голова кружится. А ему льстило, что такая знатная и богатая дама обратила на него внимание. Так вышло, что мы с Марьяной оказались в курсе почти сразу же, и я ещё хмурилась.
— И зачем это, Митя? Она же из революционеров, причём не то, чтобы искренне сочувствующая, а со скуки. Тебе нужна революция?
— Не-а. Они же хотят того, землю отобрать и крестьянам. А у бати земля есть, достаточно. А ну как тоже отберут и каким лентяям безземельным отдадут?
Ряхин рассказывал, что отец его после освободительной реформы выкупил надел достаточно быстро — потому что деньги водились у деда, того самого некроманта, ему за услуги платили не только продовольствием, но ещё и звонкой монетой. А потом купил ещё и ещё, и даже нанимал односельчан работать, сам уже спину на поле не гнул. И теперь там вели хозяйство три Митиных старших брата-простеца. А его, значит, отправили учиться.
— Вот и зачем? Им некроманты ой, как нужны.
— Думаешь, я совсем дурной? Никому она не расскажет, ну, окромя тебя да Марьянки. Заколдовал я её.
Вот так-то. Это ответить на экзамене он не очень-то умеет, а колдует как дышит. И то ли ещё будет, к выпуску-то! А пока он бывал во флигеле вдовы Капитоновой и общался с мальчиком Юрой, всё польза.
А мы дождались, пока ответили все, и пошли отмечать. Потому что сдать специальность — это вам не фунт изюму, как сказала Марьяна. И мы с ней согласились.
Практику сдавали на следующий день, то есть в ночь. И тут нужно было просто одному одолеть какого-нибудь представителя неживого сообщества — из тех, что мы уже не раз побеждали в течение семестра. Мне достался юркий и верткий бродячий скелет, я ещё и не с первого удара связала его, но со второго — получилось, дальше снять голову и испепелить.
— Отлично, Ольга Дмитриевна, — сказал стоящий поодаль Авенир Александрович.
Впрочем, с практикой легко справились все, кроме Коли Малинина, тот был бестолков, как всегда, едва не проворонил нападение, вопил, бегал и прыгал, и набегал на «удовлетворительно». А Мите Ряхину выставили пятерых упокойничков, и это было пять точных ударов — раз, и в пепел. Авенир Афанасьевич так и сказал — смотрите и учитесь, к финалу обучения все должны так уметь.
Дальше у моих сокурсников оставалась теория — история магии, теория магии и общая история, а мне предстояло готовиться к специальности со вторым курсом.
Теория тоже сдалась достаточно легко, хотя профессор Конев и погонял меня по особенностям уничтожения разных видов нежити. А вот с практикой пришлось попотеть, потому что там нас провели по нескольким погостам, где водились эти самые древние. И мне достался один такой — прямо близ Москвы, да, там тоже такое случается.
И надо ж было, чтобы встала передо мной девица с косой и в сарафанчике, с тоненьком голоском — пойдём, мол, со мной, одна я на свете, матушка померла, батюшка помер, братики-сестрички померли, одна я осталась, одиноко мне и тоскливо, будем вместе, будет нам светло и хорошо. Подумала я на мгновение, что девица-то, наверное, тоже не просто так в рядах нежити оказалась, уж наверное, там какая-то непростая история.
