На звездных крыльях Времени. Обратный отсчет (СИ) - Федоренко Александр Владимирович (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Но вот и аэродром, истребители заходят на посадку, и благополучно приземляются. "Илы" же летят дальше на свой. Напоследок ведущий их группы передает:
— Благодарим за хорошее прикрытие! Сопровождение провели хорошо и со своей задачей вполне справились.
Помнится, тогда Жека улыбнулся — вот и первый боевой вылет состоялся, теперь начнутся настоящие военные трудобудни. И тут же впервые появилась мысль — а как же он вернется в свое время? Если уцелеет, конечно, в горниле войны…
Затем было несколько разведывательных вылета в составе звена, но в основном комполка ставил его в барражирование над аэродромом. Постепенно Жека вливался в коллектив, привыкал к новому быту и жизни. Вечерами отужинав, однополчане направлялись в землянку третьей эскадрильи. Оттуда, то и дело раздавался дружный смех. Жеке, пояснили, что снова придумал какую-нибудь шутку, любимец полка — Вася Пантелеев. И он тоже шел уда вместе со всеми послушать парня. Нрава тот оказался веселого, сам по себе неунывающий, и шутил он беззлобно. А разрядка нужна всем.
… Второй, по-настоящему боевой вылет, запомнился тем, что погиб его боевой товарищ — Сергей Андрианов. В тот раз тоже, вылетели сопровождать штурмовики. Взлетели парой — ведущий — ведомый, за ним поднялись в воздух, остальные восемь самолетов эскадрильи. Хоть в ней и числится двенадцать боевых машин, две из них всегда остаются для штабных нужд.
Жека с комэском летели первыми, за ними два звена, в каждом по четыре самолета. Тогда в сопровождение, выделена только первая эскадрилья, у остальных иные задания: — разведка, и прикрытие наземных войск. Несколько километров вполне безопасного лета, по ходу эскадрилья подхватывает, девятку взлетевших штурмовиков, и, занимая разные высоты, начинала их сопровождать.
Евгений посмотрел вперед — под крылом мелькает водная гладь — пересекли линию фронта. В небе никого, умом он понимал — желательно никого не встретить, но руки чесались. Да и облака тоже могут скрывать вражеские самолеты. Тем не менее долетели без помех, это уже начинало казаться легким заданием, но на подлете к вражескому аэродрому, все пошло не так гладко.
Видимо у фашистов, имелись наземные разведчики, которые успели предупредить о большой группе советских самолетов. И немцы успели взлететь. Едва ли не всем имеющимися самолетами, да и зенитным огнем, начали обстреливать еще на подлете, а не во время выхода на цель.
— Командир слева восемь "худых", как понял? — Внезапно доложил Андрианов.
— Справа столько же — это Семен Петраков.
— Вижу — отозвался комэск. — Внимание всем! Первая четверка прикрывает "Илы". Вторая связывает боем сто девятые, что слева, и оттягивает их в сторону. Мы попробуем взять правых сверху. — И уже Жеке: — "Полосатый" не отставай!
— Есть не отставать.
Евгений добавил тягу, потому что самолет командира, вдруг резко вильнул и рванул вверх. Жека устремился за ним, но на всякий случай, оглянулся назад и обмер — на них неслась четверка немецких истребителей. Он видел их впервые, но опознал сразу. Они вывалились из-за тучи, и как по писанному, тут же атаковали.
Прикрывать его было некому, достаточно одной прицельной очереди — и он пылающим факелом понесется вниз. Реагировать нужно мгновенно.
— На "хвосте" четверка "мессеров" — передал он комэску, предупреждая товарища, и вцепился в рычаги, стараясь как можно скорее выполнить маневр.
— Уходим на вираж и разворот. Ели не успеем в пике.
— Понял.
Жека налег на ручку управления, и на рычаги рулевых тяг, понимая — если опоздает, подставит бок, и ни какие виражи тут не помогут. А его задача не только уцелеть, но и устроить карусель, ни дать, ни одной неприятельской паре проскочить. Да, вот она, много раз проигранная в уме ситуация — да на деле все не так просто…
Завертелось, левый — правый вираж, бочка, горка, спираль — только успевай вертеть головой, да по возможности оценивать ситуацию. Да еще все время помнить, что это не просто воздушный бой, а прикрытие. В бешеном темпе, с неимоверными перегрузками, удалось развернуться, и пойти в лоб. Теперь главное было, быстро поймать в сетку прицела контур вражеского истребителя и дать залп. И сразу же убрать палец с гашетки — боеприпасы нужно беречь.
Небольшой доворот, и вновь огонь, и так пока они идут на сближение. Преимущество "Лавочкиных" большая дальность стрельбы, и то, что они немного выше летят. Атаковать всех сразу возможно, но только если это бомбардировщики, летящие в плотном порядке, а тут четыре юрких истребителя…
Жека вдавил гашетку, особо не надеясь на попадание, а стараясь принудить немцев к маневру, разбить их четкий порядок. Первые выстрелы, действительно поумерили пыл немецких летчиков, и они тут же начали маневрировать. Евгений дал полный газ, одновременно стреляя, и заваливаясь на крыло, а дальше волнение его оставило, начался азарт.
Закружилось круговерть, где фигуры пилотажа, сменяли одна другу, и спина сразу стала мокрой, и Жека даже закусил губу, выкладываясь по-полной. Самолет казалось, сейчас развалится на части, но Жека понимал — надо вертеться. Ведь если ведущего прикрывает он, то на помощь ему самому, никто не придет — у пилотов эскадрильи есть чем заняться, и им самим нужна помощь. В общем "полосатый Лавочкин" вертелся как угорелый, совершая немыслимые пируэты, виражи, и перевороты.
Задача ведомого прикрывать ведущего, не дать вражеским истребителям зайти ему в хвост, или выйти на линию атаки. Но бой по-сути новичка, против четверых противников, это само по себе уже приговор, а Жека не старается уйти. Он должен связать их боем, задержать, помешать планам. Это в данном случае и является его боевой задачей. Комэск, выбрал определенную тактику, и даже если не согласен с этим, Евгений как ведомый, обязан следовать за ним.
А "Илы" тем временем, перепахали все, что было под ними, так что от немецкого аэродрома осталось только воспоминание, и уже выстраивались для возвращения "домой". Стрелки-радисты, помогали истребителям прикрытия, как могли, поливали огнем из пулеметов, попадающие в сектор обстрела, "мессеры".
— Соколы, идем домой — передал их комэск — давайте отрываться.
— Оторвешься тут — подумал Евгений — их в два раза больше, и они не простачки…
Но вот один "мессер" задымил, клюнул носом, и объятый пламенем устремился к земле. Второго поджег Антон, а с оставшейся парой, разобраться было уже проще. Еще пару скоростных маневров, и враг начал нервничать и допускать ошибки. Одного они вдвоем с комэском, расстреляли так, что крыло, отломалось в воздухе. Второй был и так с пробоинами, и выстрелы спаренных пушек, разнесли его, чуть ли не на куски.
Теперь можно было выручать товарищей бьющихся в неравном бою, но сначала Яманов, помня об основном задании, скомандовал:
— Сокол11 и Сокол12 ведите Илюшины домой". Остальным — стянуться в группу. Как поняли?
— Командир, но как же, вы? — Не выдержал Леня Амелин.
— Справимся. Выполняйте. Как понял?
— Понял тебя хорошо. — Вынужден был согласиться тот.
Жека отметил как Амелин и Саркисян, полетели вмести с "илами" а вторая пара их звена, оказалась буквально в шквальном огне. Как ни крутились летчики, как не маневрировали, а виражный истребитель остается виражным — в основном бой идет на виражах. Вот задымил "Лавочкин" Адрианова, они с комэском не успели прийти на выручку, и уши резанул крик:
— Сокол 9 уходи в пике!
— Серега сбивай пламя!
Жека хотел заорать — катапультируйся, но вовремя опомнился и крикнул:
— Серега прыгай!
Но летчик самолет почему-то не покидал, может, был ранен, а может фонарь заклинило? Жеке было некогда смотреть, ведь немцы уже дырявили ведомого Андрианова.
— Командир, бери Семена в пару, он сам не продержится, а я смогу — передал он.
— Понял. Сокол10 пристраивайся ко мне!
Они разлетелись в разные стороны, и Евгений, словно вскипел гневом. Он слился со своим "Лавочкиным" воедино, чувствовал машину как свое тело. И словно своим телом Жека ощущал, как в фюзеляж впиваются первые пули, но машина все еще надежна, все еще в строю. И он выжал из нее, все, на что она была способна. А при удачных моментах, он коротко огрызался, экономя снаряды, в глазах темнело от перегрузок, но Жека напрягал пресс, и это помогало. Круговерть и свистопляска усиливалась, а у него в голове крутилось:
