На звездных крыльях Времени. Обратный отсчет (СИ) - Федоренко Александр Владимирович (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
— Для достижения внезапности атаки, необходимо максимально и грамотно использовать: солнце, облачность, дымку, фон местности и мертвые секторы обзора противника.
Ни о какой внезапности не могло быть и речи, но часть этого всего, он и старался применять, невзирая на численное превосходство противника. Пушки выплевывали металл, порция за порцией, но результат пока оставался нулевым. Жека уже весь взмок, сам чудом уклоняясь от прямых попаданий. Наконец гнев сменился на холодную ярость.
— Гады!!! — Заорал он, и вдавил гашетку, стреляя холодно, и расчетливо.
Вокруг кипели яростные схватки, но "мессеры", это не "фоккеры", уступают "Лавочкину", во многом. Поэтому, даже сражаясь всемером, против четырнадцати неприятельских истребителя, советские летчики держались на равных. Но держались из последних сил.
Воздушная карусель продолжалась, Жека умудрился повредить еще один "мессер", но тот не рухнул, а к нему самому привязались двое. И наверное гореть ему все-таки пришлось бы, но есть такая вещь взаимовыручка. И в его наушниках раздалось:
— Держись "Полосатый" — сейчас поможем. — И тут же — Прикрой, атакую!
Откуда не возьмись, появилась четверка "Яков". Они, словно коршуны, налетели сзади, заходя "мессерам" в хвост, и вскоре двое уже дымили. Опыт как говорится, не пропьешь. Евгений, обнадеженный таким исходом, и сам попытался атаковать, но оказалось, что выстрелял, все до последнего снаряда. Теперь оставалось только имитировать атаки, и надеться, что больше на такую группу советских самолетов никто не нападет.
Еще десять горячих минут, и исход боя был предрешен. Последовал радиообмен, выяснилось, что помогли им соседи, возвращающиеся из разведполета. "Лавочкины" выстроились, по мере потрепанности, и все вместе в боевом порядке, полетели домой. "Яки" их еще некоторое время сопровождали, а после линии фронта, помахали крыльями, и отвалили в сторону.
Жека пока летели, все думал, о том, что случится, если он раскроет некоторые тайны? Но это можно было говорить, только тем, кто пройдет войну, и останется жив. Ведь у него было много времени, чтобы вспомнить кое-что, из мемуаров, военных летчиков, прочитанных в детстве. И в памяти всплыла придумка одного из механиков, по фамилии Трефилов, разработанная тем, еще, когда советскими истребителями были бипланы…
На аэродром не сели, а почти плюхнулись — некоторые самолеты, едва слушались рулей. Но вот все глушат двигатели — значит в сознании. К самолетам спешат техники, и летчики. Жека не спеша, выбрался из кабины, и успокоил своего техника:
— Латать придется, но серьезных повреждений нет.
— Сам-то ты как?
— Устал до чертиков. Думал — крышка уже, да соседи выручили… Серега Андрианов погиб.
— А тут тоже трагедия…
Жека изменился в лице:
— Кто?
— Вася Пантелеймонов.
Евгений сглотнул горький комок, выпил воды, прямо из ведра, и сказал:
— Как это случилось?
— Сегодня была отремонтирована его машина. И Васе так хотелось, чтобы она поскорее вошла в строй, что он не дал механику как следует проверить мотор на земле. Не послушав уговоров, решил опробовать самолет в воздухе…. А во время взлета мотор отказал…. Спланировать и сесть не удалось. Самолет упал в овраг и разбился.
— Жаль парня…
Помолчали — погиб полковой весельчак и балагур. И погиб не в бою.
— Ладно я на доклад. Скоро вернусь.
Спустя полчаса они вмести осматривали самолет, и Жека поделился воспоминанием про Трефиловсую выдумку с Егорычем, его техником, потому как язык не поворачивался, называть того просто Колей.
— И что — спросил механик, выслушав летчика — как она работала?
— Да я принцип устройства не помню. Летчик дергал за шнур, и уходил в пике, или как будто срывался в "штопор", а из фюзеляжа дым валил, как будто его подбили. Немцы отставали, а он у земли выравнивал самолет, и снова вступал в бой. Сможешь такое сделать?
— Хм, надо с ребятами обсудить идею…
— Они там еще что-то облегчали, и скроподьемность увеличивалась.
— В каком полку это было?
— Да это друг рассказывал, не помню я.
— Странный ты, вроде еще молодой, а память дырявая.
— Ну какой есть, травма у меня была, вот после нее и…
— Ранение? Контузия?
— Нет, башкой о приборную доску треснулся, так что искры из глаз посыпались.
— А бывает. Но хорошо, что вспомнил, тут покумекать надо. Видать этот Трефилов, сообразительней нас всех будет. До войны, он наверное инженером был или слесарем…
— Видать, а может самородок. Ладно, пошел я.
… На следующий день в полку проводился необычайный разбор. Разговор шел о тяжелом летном происшествии — гибели Василия. Комполка говорил жестко:
— Это не боевая потеря, а несчастный случай, — говорил Подорожный — и он должен послужить уроком. Именно в авиации надо помнить поговорку: "Семь раз отмерь — один раз отрежь". Семь раз проверь на земле материальную часть. Убедишься, что самолет в полном порядке, тогда уж и проверяй в воздухе.
Вскоре вторая эскадрилия поднялась сопровождать "пешки", пикирующие бомбардировщики "Пе-2", а первая и третья, остались зализывать раны. Жека вновь остался наедине с мыслями. Вот он и отправился к техникам, которые что-то там мудрили, с его самолетом. Они и попросили, залезь в кабину, чтобы рассчитать место для удобного крепления шнура, и каких-то своих расчетов.
Жека посидел, поуказывал, где было бы удобно подвести шнур, а потом вдруг на него нахлынуло. И он отправился к комполка, в данный момент, находящемуся у себя в блиндаже. Евгений почти, что добежал туда, стукнул в дверь, и спросил разрешения войти.
— Входите — раздалось изнутри.
Жека вошел, щелкнул каблуками, козырнул, и проговорил:
— Товарищ майор, разрешите обратиться?
— Разрешаю. Что у тебя?
— Разрешите свободную охоту.
— Ты не сдурел? На новой машине? Да на тебя самого охота начнется.
— Улучшенные Ла-5фн, уже вводятся в эксплуатацию, так что скоро будут много где. И я так недалеко от линии фронта…
— Что старлей в бой так рвешься? Так ты только из него, говорят, так летал, что самолет чудом не развалился, но бой вел достойно. Ты где так наловчился на предельных скоростях летрать?
— Да было дело — испытатель заболел, я и подменял, а там такие самолеты, что и высоту берут о-го-го, и скорость такая, что не передать.
— Ясно. Так чего ты такой взвинченный, мстить хочешь?
— Тут другое — я должен оттачивать свое мастерство.
— Гм, обстановка сейчас не та, охотник ты наш. Да и ты не ас пока — немец противник серьезный, одиночку вмиг собьют. Но если у тебя такое рвение, а эскадрильи сейчас не в полном составе, чтобы часто вылетать — есть у меня для тебя одно задание — справишься, посмотрим как с тобой, быть дальше.
— Готов к выполнению любого задания. Только прикажите.
— Вот и отлично. На твоем самолете будет установлена аппаратура аэрофотосъемки. Полетишь и сделаешь качественные снимки, расположения войск противника. А пока аппаратуру будут монтировать, изучи район боевых действий. У начштаба возможно кроме карт, найдутся и старые снимки. Посмотри — пригодится. Скажешь, я приказал.
— Разрешите выполнять?
— Иди.
Евгений вынырнул из глубин памяти, потряс головой — впереди вылет и нелегкое задание, нужно собраться, и настроится. Он пошел в расположение своей эскадрилии, теперь уже в полном составе занимающей целый дом. Комэск Антон Яманов, не терпел панибратства, делал все, чтобы крепче была дисциплина, и порядок, поэтому о своем задании, Жека доложил по форме:
— И что комполка, в такой охраняемый квадрат, посылает тебя одного? Без прикрытия, которое будет держаться в стороне? — Поинтересовался Антон.
— Не особо охотно, но посылает. У меня же самолет замаскированный, и движок форсированный…
— Все равно один — это рискованно? — Удивился Семен Петраков.
