Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (книги .txt) 📗
— Ээээ, русский — желудок слабый! Вот мы, кавказцы! Мы вот так кушаем!
А я жду, как они солонку освободят, да киваю с ухмылочкой. Дождался, завладел и сыплю себе красный перец. Кавказоиды сперва продолжают лыбиться, потом как-то серьёзнее становятся, а я продолжаю перчить, у них уже и морды гордых кавказских лиц вытянулись — ждут, как я буду ЭТО есть. А я ем, с удовольствием ем. Доел, за чай принялся, а они переглядываются и всё глазами хлопают.
— У вас пельмени не остынут? — спрашиваю. Я ведь и чай свой уже допил, за сигаретами потянулся, а они всё глядят, к своим пельменям так ещё и не притронулись. Потом ещё раз переглянулись и глубокомысленно изрекли:
— Ээээ, это оттого, что ты — казах! Русский так не может! — вывернулись, гы-гы! Эх, было времечко… тьфу, будет.
Античные бабы, в отличие от наших современных, к порядку сызмальства приучены. Когда мужик ест или чем другим важным занят — под руку ему не звиздят. Вот когда я откинулся и трубкой задымил — другое дело.
— В городе, когда Одноглазого не нашли, сперва слух разнёсся, что его убили или арестовали. Народ на рынке всполошился, хотели уже идти Совет громить, ополченцы вместо охраны порядка сами готовы были к толпе присоединиться — представляешь, что было бы! — сообщила мне Велия.
— Ты-то, надеюсь, с ними не попёрлась?
— Да что мы, дуры? Мы с Софонибой быстренько закупились всем нужным, даже не торговались — и скорее домой. Мы же понимаем, что если беспорядки какие — лучше их дома переждать. А были такие, что и попёрлись, чтоб самим всё видеть и потом всем рассказывать…
— И кто им доктор? Их счастье, что всё обошлось, а случись заваруха — их бы первых же там по кругу и пустили.
— Да мы знаем. О том, что всё обошлось, нам тут уже соседка рассказала. Уже у самого здания Совета прошёл слух, что Одноглазого видели выезжающим из городских ворот с его собственной охраной, и тогда толпа успокоилась — пошумели, покричали, погрозили Совету кулаками и дубинками и разошлись. Соседка говорит, к войскам он своим выехал. Соберёт армию, подступит к городу и снова порядок наведёт. Опять будете…
— Не будем.
— Нет, я понимаю, что У ВОРОТ вас не будет, а для Ганнибала и его войска они сами откроются, как и в прошлый раз, хи-хи!
— Нет, в этот раз на самом деле не будем. Не подступит Циклоп к городу. И войск поднимать не будет.
— Ты уверен? Ах, да, ты же ЗНАЕШЬ…
— Ага, знаю. Сбежит он теперь в… ну, неважно куда.
— Догадываюсь! Теперь ему дорога только…
— Стоп! Молчок об этом! Надо дать ему время…
Ганнибал бежит туда же, куда мы помогли спровадить и его жену. Там они сядут на заранее подготовленный корабль и отплывут без лишнего шума. Объявится Одноглазый только в Тире, куда прибыл — ага, ради паломничества. А тайно — ага, чтобы карфагенский народ этим зря не будоражить. А из Тира уже и к Антиоху подастся. Тот не очень-то будет слушать карфагенянина, и римляне его побьют, но это уже не наше дело. Главное — всё будет в основном так, как и в известной нам истории, в которой вместо нас руки Ганнибалу развязал, надо полагать, кто-то другой. И ещё важно то, что с бегством Ганнибала из города инцидент между Римом и Карфагеном исчерпан, и Третья Пуническая состоится лишь в положенное ей время. Ну, пошумели немножко, а в Мегаре даже и постреляли, и мечами чуточку позвенели и кое-кого даже немножко уконтрапупили, но то — в Мегаре. В Старом городе об этом лишь неясные слухи, которые так и останутся ничем не подтверждёнными слухами. Скорее всего, даже расследования официального не будет — мегарские олигархи не любят выносить сор из избы. И это тоже правильно. Большой город — система сложная, и процессы в нём идут нелинейные, а его спокойствие — состояние неустойчивое, требующее некоторых мероприятий для своего поддержания. И там, где с этим не справляются формальные силовые структуры — приходится иногда подключаться и неформальным. Просто никчему об этом знать маленьким простым человечкам. Зачем им зря волноваться и переживать? В Багдаде… тьфу, в Карфагене всё спокойно…
24. Небольшие пертурбации
— Вы что, издеваться надо мной вздумали, вероломные пуны?! — бушевал римский посол, возмущённо всплескивая свободной рукой и тряся второй, отчего край его белой сенаторской тоги с широкой пурпурной полосой плясал почти как птичье крыло. На взгляд сенатора, наверное, грозно и величественно, на мой же… гм…
— Отставить смех в строю! — прошипел я нашим иберийским камрадам, хорошим манерам не слишком обученным и моей сдержанностью не обладавшим, а увиденное воспринявшим точно так же, как и я сам, гы-гы!
— Вы имеете наглость заявлять мне, что в Карфагене всё спокойно?! — продолжал брызгать слюной римлянин, — Тогда объясните мне, что всё это значит?!
— А что именно, почтеннейший? — с простодушным видом поинтересовался Бостар, сын Адонибала, до недавних пор молодой командир спейры тяжёлых ливийских пехотинцев, а на днях повышенный до хилиарха, — Разве законный порядок в городе не восстановлен? Разве смутьяны не разогнаны? Разве пострадал хоть кто-то из посольства великого и почитаемого нами Рима? Разве пострадал хоть один римский гражданин? Если пострадало имущество римских граждан — пусть владельцы заявят об этом как положено, в установленном порядке, и ущерб будет возмещён им до последнего медяка!
— Да разве в этом дело, пуниец, как тебя там!
— Бостар, почтеннейший!
— Да какая разница, как тебя там зовут! Как вообще могло случиться подобное в городе, который заявляет о своём дружественном отношении к сенату и народу Рима?! Мало того, что чернь бунтует…
— Люди недовольны, почтеннейший…
— Не смей перебивать меня, пуниец!
— Прости, почтеннейший!
— Ладно, твоё солдатское прошлое оправдывает твои вульгарные манеры, — смягчился от подобного обхождения сенатор, — Но всё-же сенат и народ Рима желают знать, по чьему злому умыслу и чьим недосмотром допущена трагическая гибель уважаемого человека и друга римского народа Гасдрубала… гм…
— Отставить смех в строю! — снова прошипел я нашим иберам, хоть и самому удержаться было нелегко. Гражданские же карфагеняне, воинской дисциплиной не связанные, кто в кулак прыскал, а кто и открыто похохатывал. Поначалу некоторые, поскольку разговор шёл на греческом, которым в Карфагене владеют далеко не все. Но постепенно то тут, то там кто-то из понимающих греческий переводил на финикийский для остальных, и гоготать начала вся толпа зевак.
— Прекратить! — грозно рявкнул Бостар, — Очистить площадь!
По взмаху его руки солдаты его хилиархии сомкнули щиты и мерным шагом двинулись вперёд, вытесняя толпу с площади. Не слишком торопясь, дабы зеваки успели въехать в ситуёвину и не наделали ненужных глупостей. Тем более, что по мере очистки площади строй хилиархии всё больше растягивался, и младшим командирам приходилась всё время перестраивать ряды, уменьшая глубину строя. Тысяча бойцов — немало, но и не так уж много. Площадь оказалась очищенной едва на треть, когда хилиархия растянулась в одну единственную шеренгу.
— За мной! — скомандовал я нашим испанцам, и мы лёгкой трусцой нагнали ливийских гоплитов, заполняя растягивающиеся интервалы между ними. То же самое справа и слева от нас делали другие небольшие отряды как иберов Арунтия, так и наёмников других карфагенских олигархов — в основном, дружественных нашему.
Недружественные были не в курсах и своевременно своих людей не прислали, а наши и дружественные — ну, случайно поблизости прогуливались. Ага, в полном боевом снаряжении. В общем, помогли надёжным правительственным войскам пресечь возмутительное безобразие в форме циничного глумления над светлой памятью уважаемого человека и выдающегося государственного деятеля Гасдрубала Козлёнка. Вытеснив наконец толпу — больше шутливыми увещеваниями, весьма прозрачно намекавшими на нашу полную с ней солидарность, чем реальным натиском — с площади, мы остановились, продолжая беззлобно перешучиваться с оппонентами. По командам вожаков-подстрекателей, среди которых мы заметили немало знакомых рож, толпа пошумела для вида и явно не в наш адрес и спокойно рассосалась по улицам. Постояв немного в шеренге для порядка, разошлись и мы. Кое-кто из наших, не теряя времени даром, уже весело назначал свидания замеченным среди прохожих обладательницам смазливых мордашек.
