Цивилизация (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Просматривается для электроэрозии и ещё одно применение, для Античности куда более традиционное, а для государства куда более престижное — чеканка монеты. Это ведь штамповка по сути дела, на которую нужны штампы. Чтобы получить на "орле" или "решке" монеты выпуклое рельефное изображение, нужно иметь штамп с ответным ему вогнутым рельефом, а на обе стороны, соответственно, комплект из пары таких штампов — матрицы с "орлом" и пуансона с "решкой", например. Заготовка монеты в виде диска уже положенного ей веса, но гладкая, кладётся на матрицу и накрывается пуансоном, по верху которого с соответствующим усилием молотком хреначат. Я надеюсь, никому не нужно объяснять, что штампам подобное с ними обращение не по вкусу, и они от этого имеют дурную привычку изнашиваться? Ну, если не молотком хреначить, а на прессе давить, то тут износ будет поменьше, но один хрен будет, а хороший пресс — тоже удовольствие не из дешёвых, да ещё и производительность по сравнению с молотком снижается, так что реально в наше время вся античная денежная эмиссия молотками хреначится, и никто с теми прессами не заморачивается. В общем, штампы изнашиваются, и их надо новыми заменять, а это же целое дело!
Бронза, допустим, льётся хорошо, и выпуклое изображение хороший чеканщик на тонком медном листе прочеканит вполне. С этой чеканки нетрудно сделать вогнутый оттиск на восковой модели, а уж бронзовому литью по выплавляемым моделям античных литейщиков учить не надо — сами кого хочешь научат. Вот вогнутый рельеф в бронзовом монолите чеканить — это уже труднее, но это если с нуля, а если отлитый надо подправить, да резкой контрастности ему придать — работа хоть и непростая, но вполне посильная. Но вот ведь незадача — долго ли прослужит пара бронзовых штампов, особенно при чеканке бронзовой же разменной мелочи? Заготовки, конечно, отжигают, а то и раскалёнными на матрицу клещами укладывают, но один хрен это не панацея, и от бронзовых штампов все рано или поздно переходят к закалённым стальным. Вот тут-то и начинается настоящий геморрой! Стальное литьё античному миру недоступно, а с кричной поковкой, пусть даже и отожжённой, чеканщику делать нечего — это уже для гравировщика работа, а не для него. Керны всевозможные, фигурные штихели, зубильца в руки — и вперёд с песней, да ещё и с урря-патриотической, потому как дело-то — государственное. И сроки на это дело даются сжатые, потому как новому венценосцу невтерпёж свою собственную морду лица на новой партии монет увидать, и ответственность за брак в нём тоже под стать. Какому же венценосцу понравится грубую карикатуру на великого и непогрешимого самого себя лицезреть? Тут уже не банальной уголовщиной, тут уже аж целой политикой попахивает! А уж если это было изображение не смертного помазанника богов, а самого божества, как римляне нынешние среднереспубликанские любят, так это уже и вовсе святотатство самое натуральное! Тут уж лучше сам вешайся или вены режь или топись, не дожидаясь, пока эти бдительные урря-патриотические жополизы заметят, просекут и уж не упустят случая выслужиться проявленной бдительностью, гы-гы! Нет, ну это я утрирую, конечно, но секс с этими стальными монетными штампами в натуре ещё тот…
Электроэрозия же позволяет нам схитрожопить, совместив достоинства обоих вариантов и увильнув от их недостатков. Делаем бронзовый комплект, доводим его до предела реально мыслимого совершенства и аккуратно, ни в коем случае не молотком, а исключительно прессом, штампуем на нём электроды из мягенькой электротехнической меди. Их даём чеканщику, дабы довёл их до максимально возможного ума, и после этого выжигаем ими — аккуратнейшим образом на тщательно подобранных режимах — ответный вогнутый рельеф уже в закалённом стальном комплекте. И этим комплектом штампуем не монеты ни хрена, а те электроды, которыми уже штатные монетные штампы выжигаем, и в результате не существует для нас ни проблемы замены изношенных монетных штампов, ни проблемы неполного совпадения штампуемых ими изображений, неизбежной при их изготовлении вручную. Вот, как-то так монетная технология вырисовывается, если в неё электроэрозию внедрить, и ламповый генератор высоких частот это позволяет. Млять, да наш Миликон Первый, карманный царёк нашего карманного царства, имеет все шансы по части хайтека в чеканке монет со своей харей оказаться впереди планеты всей!
Можно было бы вполне и на прессах эти монеты с его царственным профилем чеканить, дабы разворот изображений по обеим сторонам монеты всегда правильным был, можно было бы даже и накаткой рифлёного рубчика по их ободу озаботиться — для нас и это теперь особой технической проблемы не составило бы, но этого мы делать не будем — в Испании, по крайней мере. Пусть и миликоновские монеты чеканятся криво молотком и без накатки, как и во всех нормальных античных государствах. Не потому, что нехрен его баловать — это реальной власти наш царёк лишён, а показушного почёта нам для него ни разу не жалко. Хотите, вот прямо сейчас вскочу, прищёлкну каблуками, выброшу руку в положенном жесте и гаркну "Хайль Миликон"? Вот был бы он реальным самодержцем, мне без крайней формальной необходимости почести ему воздавать было бы в падлу, а такому, бутафорскому — абсолютно не в падлу. В этом смысле ему потяжелее, чем любому из нас, так что своих почестей он честно заслуживает. Оказали бы их ему и в этом, если бы не Рим. Римских же гусей дразнить — уж точно нехрен. Увидят миликоновские монеты немыслимого для античного мира качества чеканки, и ладно бы просто обзавидовались, хрен бы с ними, так ведь у них же и вопросы тогда возникнут, абсолютно нам ненужные. На хрен, на хрен, обойдёмся уж как-нибудь без этих весьма чреватых обезьяньих понтов.
Вот что важнее на порядок, так это качество печатей и им подобной атрибутики, подтверждающей подлинность того или иного документа. Это сейчас нашей школоты с гулькин хрен, в волниевском классе пятнадцать человек, в младших немногим больше, и ни в одном пока ещё не больше двадцати пяти, так что все знают всех, и когда выучатся, выслужатся и важные должности займут, то и без служебных ксив хрен какой мошенник сможет за кого-нибудь из них себя выдать. Но с годами и десятилетиями счёт пойдёт уже на многие сотни, а там и тысячи, и вот тогда такой риск станет вполне реальным, так что лучше бы проработать этот вопрос трудноподделываемых ксив загодя. Юлька как-то раз поведала нам о случае с Изборском, захваченном в Ливонскую войну без боя литовским отрядом, которому защитники города не посмели оказать сопротивления. Бушевал как раз самый разгар Опричнины, и царские любимчики могли позволить себе с земскими любой беспредел, а их — попробуй только тронь. А их и с самого-то начала тысяча была набрана, а позже и вовсе до шести тысяч их корпус разросся — как их всех распознать и упомнить? Ну, литвины и просекли фишку. В основной-то ведь массе не лабусы ни хрена, а такие же русские, как и московиты, а чёрную рясу с клобуком поверх кольчуги напялить, да метлу с собачьей головой к седлу приторочить — много ли ума надо, чтоб додуматься? В общем, заявились те литвины внаглую прямо к воротам Изборска, представились страже у ворот государевыми опричниками и их сопровождением, ну и потребовали от тех зашуганных опричным беспределом служивых открыть ворота и впустить их в город. А как их можно было проверить? Это же время нужно, а его нет — их вот прямо сей секунд или впускать надо беспрекословно, или вступить в спор с высокой вероятностью оказаться неправым, а значит — "государевым изменником" со всеми вытекающими. А у опричников же по факту чрезвычайные полномочия вплоть до права на бессудную расправу с выявленными ими "изменниками", и навлекать на себя их неудовольствие — чревато боком. И в результате мощная каменная крепость, неоднократно выдерживавшая длительные осады и приступы с артобстрелами, САМА впустила противника, настолько слабого, что при подходе спустя две недели сильного московского войска тот оставил город, даже не надеясь его удержать.
