Поддельный шотландец. Дилогия (СИ) - Мин Макс (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗

   Впечатления были разные. Конечно, по сравнению с современными пистолетами темп стрельбы в пару выстрелов в секунду впечатлял. Но тугой спуск и далеко расположенный курок задействовали обе руки стрелявшего. А я ведь уже в мечтах видел себя палящего с двух рук, по-македонски. Хотя мне следовало радоваться и тому, что барабан автоматически вращался, в предыдущих моделях и этого не было. Да даже нормальные пружины научились в Европе изготавливать смешное по историческим масштабам время назад, не прошло и пары веков.

   Второй существенный недостаток -- после моей стрельбы участок дороги, где мы находились, заволокло такими плотными клубами дыма, что их можно было использовать как дымовую завесу. Так что, чтобы вести прицельный огонь из этого револьвера, следовало бы очень быстро бежать вперёд или в сторону после каждого выстрела. Но в целом я остался доволен новым оружием. Главное -- оно оказалось не настолько тяжёлым, как я опасался. Чуть тяжелее обычного пистолета, но вдвое легче той же "Утиной лапы"...

   Я посмотрел на часы и мы снова пустились в путь -- время назначенного отплытия близилось. В дороге мы снова обратились к планам на будущее.

   -- Когда я здесь закончу все дела, -- сказал я, -- думаю на какое-то время перебраться в Голландию, подучиться в Лейденском университете. Что ты на это скажешь? Сможет ли офицер Полка Королевских шотландцев Франции взять отпуск и пересечь границу, чтобы навестить скромного лейденского студента?

   -- Ещё бы, конечно сможет! Видишь ли, я в хороших отношениях с моим полковником, графом Драммонд-Мельфортом, и -- что ещё важнее! -- мой двоюродный брат, подполковник, служит в полку голландских шотландцев. Ничего не может быть проще, как получить отпуск, чтобы навестить подполковника Стюарта из Халькета. Граф Мельфорт, очень учёный человек, пишущий книги, как Цезарь, без сомнения будет очень рад воспользоваться моими наблюдениями.

   --  Разве граф Мельфорт писатель?  -- спросил я. Хоть Алан выше всего ставил воинов, но я лично всегда предпочитал тех, кто пишет книги, наверное потому, что сам этим талантом был обделён.

   --  Да, Дэвид, -- сказал он. -- Можно было бы заметить, что полковник должен был бы найти себе более приличное занятие. Но могу ли я осуждать его, когда и сам сочиняю песни?

   --  Хорошо! -- заметил я. -- Теперь тебе осталось только дать мне адрес, куда писать для тебя во Францию. А как только я попаду в Лейден, я пришлю тебе свой.

   --  Лучше всего писать мне на имя моего вождя, -- сказал он, -- Чарльза Стюарта Ардшила, эсквайра, в город Мелон, в Иль-де-Франс. Рано ли, поздно ли, но твоё письмо в конце концов непременно попадет в мои руки...

   В Массельборо, где мы завтракали жареной треской, меня чрезвычайно позабавили разговоры Алана. Его шерстяной плащ и вязаные гетры в это тёплое утро привлекали к себе внимание, и, может быть, было действительно разумно объяснить посторонним, почему он так тепло не по погоде одет. Алан принялся за это дело крайне ретиво. Он болтал с хозяйкой дома, хвалил её способ изготовления трески, потом всё время жаловался на простуженный живот и с серьёзным видом рассказал о всех симптомах своей болезни. После этого он с большим интересом выслушал все советы, которые дала ему трактирщица.

   Мы покинули Массельборо до того, как туда пришел дилижанс из Эдинбурга, так как, по словам Алана, нам следовало избегать подобной встречи. Ветер, хотя и сильный, был очень тёплый, солнце пригревало, и Алан в своём костюме страдал от жары. После Престонпанса мы свернули на Глэдсмьюрское поле, где он гораздо подробнее, чем требовалось, стал мне описывать сражение, происходившее на этом поле. Отсюда прежним быстрым шагом мы пошли в Кокензи. Хотя здесь и сооружались рыбачьи снасти для ловли сельдей, всё же это был пустынный, отживающий свой век полуразрушенный городок. Но местная пивная отличалась чистотой, и Алан, сильно разгорячившись, все-таки выпил бутылку эля и снова рассказал местной хозяйке старую историю о своём простуженном животе, только теперь симптомы его болезни были совсем иные.

   Я сидел и слушал, и мне пришло в голову, что я не припомню, чтобы он обратился к женщинам хотя бы с тремя серьёзными словами. Он всегда шутил, зубоскалил и в душе издевался над ними, но им всё это почему-то неизменно казалось интересным. Я намекнул ему об этом, когда хозяйку вызвали из снятого нами отдельного кабинета другие гости.

   --  Чего же ты хочешь? -- сказал он. -- Мужчина должен уметь развлекать женщин: он должен рассказывать им разные смешные истории, чтобы позабавить их, бедных овечек! Тебе следовало бы поучиться этому, Дэвид. Тебе надо бы усвоить приемы этого своего рода искусства, общения с женщинами. Если бы вместо старухи была молодая и хоть сколько-нибудь красивая девушка, я ни за что не стал бы говорить с нею о своём животе, Дэви. Но когда женщины слишком стары, чтобы думать о любовниках, они непременно хотят быть аптекарями. Почему? Да разве я знаю? Думаю, что такими уж сотворил их бог. Но я считаю, что тот дурак, кто не старается им всячески потакать.

   Тут вернулась хозяйка, и Алан быстро отвернулся от меня, словно ему не терпелось продолжать прежний разговор. Хозяйка начала рассказывать о происшествии, случившемся с её зятем из Эбэрледи, болезнь и смерть которого она описала чрезвычайно подробно. Рассказ её был не только скучен, но иногда и противен, так как она говорила смакуя неприятные мне подробности. Поэтому я впал в глубокое раздумье, выглядывая из окна на дорогу и едва замечая, о чём идёт разговор. Как вдруг я непроизвольно вздрогнул.

   --  Мы клали ему припарки к ногам, -- говорила тем временем хозяйка, -- и нагретые камни на живот, и давали ему иссоп, и настойку из болотной мяты, и прекрасный, чистый серный бальзам...

   --  Сэр, -- сказал я Алану тихонько, не перебивая её, -- сейчас мимо прошел один из моих старых друзей.

   --  Неужели? -- отвечал Алан, точно это было совсем не важно, и продолжал: -- Вы говорили, сударыня!..

   И несносная женщина продолжала свой рассказ.

   Вскоре, однако, он заплатил ей монетой в полкроны, и она должна была пойти за сдачей.

   --  Кто это был? Рыжеголовый? -- спросил Алан.

   --  Да, это был Нийл, -- ответил я.

   --  Что я тебе говорил, там, в лесу? -- воскликнул он. -- Всё-таки странно, что он уже тут! Он был один?

   --  Совершенно один, насколько я мог видеть, -- сказал я.

   --  Он прошёл мимо? -- спросил он.

   --  Он шёл мимо, -- сказал я, -- и совершенно не оглядывался по сторонам.

   --  Это ещё более странно, -- сказал Алан. -- Я думаю, Дэви, что нам надо быстро уходить. Но куда именно? Чёрт знает, это становится всё более похожим на прежние времена! -- воскликнул он.

   --  Однако разница в том, -- сказал я, -- что теперь мы вооружёны куда лучше.

   --  И ещё в том, мистер Бэлфур, -- заметил Алан, -- что теперь мы выслежены: собаки уже нашли след и вся свора гонится за нами, Дэвид. Дело плохо, чёрт бы его побрал! -- Он серьёзно призадумался, глядя перед собой со знакомым мне выражением лица. -- Вот что, хозяюшка, -- сказал он, когда словоохотливая старушка вернулась, -- есть тут у вас другой выход из постоялого двора?