"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Фролов Андрей (читаем книги txt, fb2) 📗
— А что случилось? — поразился я, осматривая себя в поддельном недоумении. — Не рад видеть?
— У меня сейчас обряд очищения от зловредных напастей! — желчно огрызнулся старик. — В святилище ритуала ждут почти двадцать йодда, а теперь мне предстоит очищаться самому!
Я покачал головой, разделяя его горе.
— А ты сделай вид, что не видел меня, сисадда?
— Твой гадкий язык подобен змее, жалящей сотней ядов… — пробормотал Ункац-Аран, осеняя себя охранными знаками.
Я опустил руки и притворно нахмурился.
— Осторожнее, старик! — Мой указательный палец вознесся к крыше террасы. — Ты мне нравишься, — какая откровенная ложь! — но ведь я могу и обидеться!
Чу-ха клацнул зубами. Пристукнул посохом, схватился за один из амулетов под разрисованным балахоном. Кажется, он снова напугался, причем не на шутку. И наверняка побежит жаловаться отчиму. Но я был готов выслушать хоть сотню порицаний, лишь бы поддеть седошкурого шарлатана!
Пожалуй, если рассуждать теоретически, не очень хорошо иметь в недругах такую змеюку, как Ункац-Аран. Но если уж имеешь, лучше держать поближе и почаще провоцировать, вынуждая открывать истинную личину…
Впрочем, подчас я бывал несколько несправедлив. Со своей работой старик недурно справлялся, причем уже не первое десятилетие; две трети «Детей заполночи» были неискоренимо суеверны, а потому охотно одаривали Открытое Око за его нехитрые ритуалы, умоляя проводить их снова и снова и горстями скупая амулеты. А еще у него получалось сносно гадать. С вероятностью 50 на 50, конечно, но это тоже являлось вполне себе результатом…
Он еще раз испепелил меня взглядом. Сделал несколько пасов свободной лапой, что-то начертил на морщинистой щеке, побурчал под нос, а затем по дуге — едва ли не прижимаясь к стенке, — обошел меня, и торопливо скрылся на лестнице.
Едва не расхохотавшись ему вслед, я поддернул лямку рюкзака и продолжил путь.
К счастью, привычного мне крыла перепланировки не коснулись — в крохотной гостиной перед широкой низкой дверью (одна створка была выкрашена в черный, вторая в бледно-желтый) отдыхали пара «Детей», неизменные охранники и помощники.
Вероятно, о моем визите парни прослышали, потому что едва ли оторвались от игры в «оглянись!», скрестили пальцы и синхронно кивнули на вход. Вздохнув, я шагнул в кабинет Нискирича фер Скичиры.
Вожака только что закончили массировать. Одна полуголая самочка собирала переносной сборный стол, вторая складывала полотенца. Заметив меня, обе издали смущенный писк, но вернулись к нарочито неспешной работе, косясь на уродца с ужасом и восхищением, и стараясь не перемигиваться.
Черношкурый Нискирич, обнаженный по пояс, крепкий, мускулистый и покрытый многочисленными шрамами, стоял в пол-оборота к дверям. Натягивал серую майку на побелевшие плечи, и я успел заметить, как основательно разрослась вертикальная полоса седины на его широкой спине.
Он одернул ткань, обернулся, широко раскинул лапы. На груди, глубоко под шерстью, мелькнула первородная клановая татуировка, нанесенная давным-давно.
— Мой мальчуган! — воскликнул чу-ха так, что массажистки вздрогнули и ускорились.
Вожак поманил, я с послушной улыбкой приблизился, и несколько секунд меня вместе с рюкзаком мяли могучие лапы. Шкура старшего фер Скичиры пахла курительными палками, ароматическими маслами и ненасытной дикостью.
— Куо-куо, отец, — осторожно освобождаясь от его объятий, кивнул я. — Прости, что не отвечал, важные рабочие дела… а что за срочность?
Он крякнул, отстранился и внимательно взглянул в лицо (левый глаз его при этом будто жил собственной жизнью и украдкой наблюдал за сборами самочек). В загадочной улыбке казоку-хетто блеснули гигантские отбеленные резцы.
— Падай на хвост, мой мальчик! — добродушно прорычал он, подходя к огромному рабочему столу. Открыл плоскую коробку, неспешно выбрал один из самокрученных из «бодрячка» оковалков. — Как твои дела? Добрым ли был день?
— День прошел чудесно, — кивнул я, вспоминая перестрелку возле торговца элем, расследование в Мицелиуме, невеселую встречу с Перстнями и еще более невеселую с Магдой. — Ты позвал меня только для того, чтобы справиться о настроении?
— Вечно нетерпеливый, вечно спешащий… Как заработок? Ты не голодаешь?
— Не стоит переживать, дело процветает, — хладнокровно соврал я и с тоской вспомнил сбережения, почти без остатка спущенные на безрассудную авантюру с местью.
Массажистки наконец-то убрались через неприметную боковую дверь, Нискирич проводил их игривым взглядом. Но едва створка прикрылась, его зеленые глаза стали холодны.
Я пока не мог сказать, что все происходящее казалось мне недобрым… но и что к добру вело, тоже утверждать бы не стал. Стянул пальто, сбросил его и рюкзак в свободное кресло, сверху уложил кобуру с «Молотом». Неспешно размял плечи, уселся напротив стола на привычное место.
Нискирич тем временем занял любимое огромное кресло и раскурил свою грубоватую поделку. Посмотрел на меня сквозь дым, отнюдь не такой ароматный, как у Магды; мелко покивал.
— Мой мальчик… пару дней назад ребятки нашли одного из наших… со скрученным хвостом.
Я нахмурился, в тот момент наивно не сообразив, куда отчим клонит.
— Печально слышать… Пусть будет легким его поход за все возможные границы.
— Верно говоришь, верно… — Нискирич откинулся на спинку своего почти что трона. — Пусть будет.
Он посмотрел на потолок, словно ожидая от меня чего-то еще.
— Ты этим хотел со мной поделиться? — осторожно уточнил я. — Отец, наши парни гибнут на улицах Бонжура едва ли не каждый день… Или речь идет о чем-то особенном? «Прыгуны» оставили очередное «послание»? Причем тут?..
— Это был Прогиб, — продолжая изучать люстру, негромко перебил меня фер Скичира. — Так и не ставший Разрушителем.
Я прикрыл рот. Постарался не отводить взгляда, хотя в голове словно взорвалась светошумовая бомба. Вот, значит, как…
— Что тебе известно? — сказал я чуть раньше, чем успел обдумать все тонкости своего следующего вопроса.
Нискирич дернул подбородком и скривил изломанный нос.
— А я как раз хотел спросить об этом тебя, мой мальчик, — с нажимом произнес он. — Прогиб за тобой хвостом увивался, сисадда?
Отчим смотрел на меня так пристально, что даже его косящий глаз, казалось, вернулся в нормальное положение. Добрый, но строгий старик, требующий оправдаться за неуместную шалость.
Байши! Второй допрос за день, не многовато ли?
И пусть от этого чу-ха у меня не было никаких тайн (ну, почти), кое о чем в данной истории я бы точно предпочел умолчать. Например, о существовании джинкина-там, моем сумасбродном найме «Садовников» на деньги самого Нискирича фер Скичиры, опрометчивом штурме здания в самом центре Уробороса и опасном секрете, который мы с Зикро теперь хранили.
— Верно, — осторожно подтвердил я. — Но я его как раз несколько дней не видел… Когда в последний раз? Да, точно, когда у меня дело было… Он собирался помочь, как обычно. Но я снова отказал, я постоянно так делаю… делал.
В этот момент мне было многим хуже, чем на переговорах с Шири-Кегаретой или Магдой. Врать Нискиричу оказалось так же горько и противно, как впервые попробовать пайму. И ни дай-то Когане Но, чтобы это тоже стало моей привычкой…
— У тебя есть подробности? — спросил я, действительно ощущая печаль по ушедшему парнишке. — Что случилось?
Нискирич кивнул сквозь дым. У него не было никаких оснований не верить мне. Но я уже неоднократно наблюдал, как со столь же невозмутимым видом хетто «Детей заполночи» ловил на продуманной лжи кого-то из своих подчиненных. Даже на самой продуманной лжи.
— Его нашли в поганеньком игорном доме Нижнего Города, — неожиданно сказал чу-ха, стряхивая пепел в золоченую чашку. А я чудом не выдал изумления. — Дурень… Сопливый дурнь. Что-то не поделил с местными шулерами, и его нашпиговали фанга.
Выходит, моя анонимная наводка на тело отнюдь не помогла «Детям» обнаружить своего павшего товарища… Впрочем, если заметанием следов занимался сам Сакага (с огромной вероятностью), вывоз тела и имитация наверняка были устроены на самом высшем уровне. Опустив глаза, я снова почувствовал себя предателем…
