Эльфийская сага. Изгнанник (СИ) - Марлин Юлия (читаемые книги читать txt) 📗
Робкий зов сердца, взывающий даже не к милосердию — к сочувствию, оборвался на корню, возвращая на пьедестал силу грозного беспощадного разума. Пусть несчастные солнечные эльфы корчатся в муках, истекают кровью и умирают под пытками. Для Габриэла, сына Бриэлона это ничего не значило…
…Он вошел в просторную гостиную, освещенную плеядой жемчужных шаров, рассыпанных вдоль зеркального потолка, и отстегнул походный плащ. Сбросил присыпанный пеплом жилет, отнял от пояса искристые ножны с мечом и повесил на крюки, закрепленные в стене. Клинок занимал в его доме почетное место. Остановившись у овального стола, он еще раз окинул его взглядом, потом налил себе терпкого напитка и, откинувшись на диван, отпил настой прогоняющий сон.
Интересно, что Теобальд сказал Брегону?
Рука невольно скользнула к поясу и кинжалу из подгорной стали. Габриэл дорожил тончайшим оружием, способным резать горные породы, словно нож масло. Крепко сжав золотую рукоять, он поднял дар короля и всмотрелся в рисунок, выбитый по белой стали. В лезвии, как в зеркале отразились его черные холодные глаза.
Каждый воин ставил на навершии печать. Его кинжал украшали черный дракон и белая змея. Кольцо с такой же эмблемой он носил не одно десятилетие (как и все в его роду). Темный эльф почему-то вспомнил отца. Шерл Бриэлон принял доблестную смерть на поле боя, защищая короля. Он пал, овеянный славой и почетом, много зим назад. Габриэл прищурился. Будучи безмерно преданным Его Величеству в случае смертельной опасности он, не задумываясь, повторил бы подвиг отца.
— Зачем он отдал руны Селене? — Задумался Габриэл, откладывая кинжал.
Что двигало Бриэлоном в то время никогда не узнать. Да он и не искал ответов.
— Разговариваете с собой? — Женский голос вынырнул из темноты и по зале поплыл пьянящий аромат амариллиса.
На плечи Габриэла опустились тонкие руки, унизанные кольцами и браслетами, острого уха коснулся язычок. Он пополз к шее, лаская и пробуждая в мужском теле горячее желание и растворяя все суетное.
Габриэл холодно улыбнулся.
— Как вы вошли, миледи?
— Вы дали мне ключ, — ответила она.
Он выдохнул и, схватив Лиру за плечи, ловко перетянул через спинку дивана на колени.
Черноглазая, черноволосая, с кожей оттенка сумеречного снега, высокая и изящная эльфийка рассмеялась и подалась вперед, со всей страстью впиваясь в его губы и поспешно сбрасывая с себя тончайший шелк сорочки.
— До утра осталось совсем мало времени, — выскользнув языком из его рта, шепнула она и заурчала, как кошка.
Длинные тонкие пальчики, залитые блеском колец с жадностью стали расстегивать пуговицы на стоячем воротнике мужской рубахи. Ткань поползла, обнажая рельефную грудь воина.
— Так мало времени. Так мало… только для нас двоих.
Ее ладони заскользили по твердым мускулам, светившимся серебристым светом к тугому широкому поясу. Эльфийка лизнула мужской сосок, обрисовала узорную вязь татуировки, вьющуюся по левому предплечью сплетением черных и алых языков пламени.
Пояс полетел на ковер. Острое желание побежало по венам Габриэла. Пальчики Лиры соскользнули ему в пах и мышцы живота затвердели, напряглись, раня сладостной судорогой.
— Когда это меня останавливало, — хрипло выдохнул шерл и опрокинул ее под себя.
Лира обхватила его длинными белыми ногами и выгнула спину.
… Они крепко сжимали друг друга в объятиях. Черные блестящие локоны воина закрывали ее лицо. Белые обнаженные тела сплетались крепче и крепче. Эльф двигался медленно и ритмично, исполненный страстного величественного порыва и в матовом свете хрустальных шаров было видно, как напрягались его точенные великолепные мускулы.
Руки эльфийки порхали по его плечам, ласкали влажное тело, скользили, обрисовывая бугры и ложбинки. Она отдавалась ему, отзываясь сладострастными стонами, прижималась обнаженной грудью и горела в блаженном предчувствии головокружительного наслаждения. Их слившееся воедино дыхание становилось чаще, глубже, тяжелее и напоминало раскаленные ветра волшебных пустынь Ий-Дъии.
Женщина изогнулась, запрокинула голову и мягкая тишина наполнилась истомным ранящим стоном. Глухой мужской хрип вплелся в ее кричащий от удовольствия перелив — блаженство накрыло их, как штормовая волна.
Лира была младшей дочерью советника Вигго, сына Иарта. Граф Вигго не скрывал своего расположения к бравому маршалу, не раз намекая на то, что было бы неплохо породнить два древних и великих семейства крепкими узами брака. Прелестная, но глупая Лира желала того же.
Не желал этого Габриэл. Он связал Лиру с собой несколько лет назад (что по меркам долгоживущих эльфов — всего ничего) и воспринимал ее, как очередной способ скоротать холодные одинокие ночи, но никак не видел в качестве спутницы и уж тем более жены.
Привязанность к Лире? Нет, ничего подобного Габриэл не испытывал даже смутно. Влечение, похоть, желание, да. Но она происходила из благородного рода Веллетрэев, и могла составить лорду главнокомандующему достойную пару. Верность темные никогда не почитали за благодетель, а потому требовать от него верности к молодой жене ни у кого бы язык не повернулся. Три Закона касались мироустройства Подземного королевства и воинской чести, до брачных уз им не было дела, а потому супруги в Эр-Морвэне имели право на развод.
… Разбуженный город ходил из силы в силу гомоном, лязгом, свистом, криками, треском и хрустом камней. Приглушенный уличный шум разбудил Габриэла, забывшегося коротким, но крепким сном. Утро давно наступило и это означало только одно — над Верхним Миром спустились осенние сумерки.
Перевернувшись на бок, он провел рукой по бархатистой обивке в поисках невесты. Пусто. Лира ушла.
Запрокинув руку за голову, Габриэл задумчиво поглядел в зеркальный потолок, разглядывая расплывчатое отражение стройного обнаженного тела. За запертой входной дверью послышались возня и нерешительные голоса. Кого еще принесло?
Робкий зов гонца заставил его нахмуриться.
— Шерл Габриэл, Его Величество король Теобальд желает видеть вас немедленно.
* * *
Габриэл сосредоточенно шагал по отлитым из руды олова коридорам, неумолимо приближая высокую дверь, украшенную лепниной драконов и змей. Каблуки мерно отстукивали о переливавшийся лунным светом пол, глаза твердо смотрели перед собой. Он собрал иссиня-черные волосы в хвост воина, облачился в шелковую рубаху, узкие брюки из мягкого шелка, короткий плащ, расшитый серебром, дважды подвязанный поясом, и высокие эльфийские сапоги до колен. Оружия в царственные покои главнокомандующий не взял. Исключением был клинок с рукоятью из белого золота, заткнутый за пояс.
Стражники у двери почтенно склонились и расступились. Воин тронул опаловую ручку и вошел.
Теобальд ожидал гостя, сидя в любимом кресле со спинкой в форме дракона, распростершего крылья. На хрустальном столике лежала шахматная доска, на ней — два ряда фигур. Устало приветствуя вошедшего, покорно склонившего голову и прижавшего большой палец и вытянутые указательный и средний к правому предплечью, древний, словно восставший из праха времен правитель, махнул рукой:
— Габриэл, мой мальчик. Проходи.
— Вы хотели видеть меня, повелитель? — Бесстрастно спросил он.
— Садись.
Главнокомандующий поднял голову и заглянул в измученное тяготами лицо, осыпанное россыпью серебристых жил. Королевское облачение, роскошная корона и блеск колец не скрыли от молодого проницательного шерла насколько внешне молодой (но в душе неимоверно древний) король был близок к скорой кончине. Теобальд прожил много тысяч эльфийских лет, но и его срок истекал в бренном мире под луной.
— Как прикажете.
Усаживаясь в кресло напротив, он готовился к разговору о бесчестном разорении Эбертрейла, обвинению в предательстве, ибо, как главнокомандующий — действовал не по воле короля, а по воле принца. Был готов принять суровое наказание, даже отставку, но король повел речь о том, к чему парень не был готов.
