Глаголь над Балтикой (СИ) - Колобов Андрей Николаевич (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
И потому у Николая полезли глаза на лоб, когда Павел Воинович извлек из стола пару серебряных стопок и бутылку доброго коньяка, которого самолично налил себе и кавторангу.
- Удивлены, Николай Филиппович? Ладно, не буду томить - вызов на Вас пришел. Служили Вы, гоподин капитан второго ранга с честью, счастлив был иметь на моем корабле столь выдающегося канонира. А теперь Вам, молодому и талантливому, не миновать-стать старшим артиллерийским офицером...
Командир не смог удержаться от театральной паузы
- ... линейного корабля российского императорского флота "Севастополь"
Командовать артиллерией новейшего, могущественного дредноута... Это был предел мечтаний артиллериста и душа кавторанга возликовала, в единый миг воспарив в эмпиреи. Однако к понятной радости Николая примешивалась не только естественная грусть о сослуживцах "Павла", с которыми ему предстоит теперь расстаться, но и немалая толика изумления.
- Удивлены, Николай Филиппович?
- Павел Воинович, я счастлив оказанному мне доверию, но... почему "Севастополь"? Ведь он уже ходил на ходовые испытания! Неужто ему до сих пор не был назначен главный артиллерист?
- Правильный вопрос, Николай Филиппович. Ладно, расскажу уж все как есть. Но - не отлынивайте, давайте уж, выпейте со стариком. - Петр Войнович усмехнулся
-Как там шведы говорят? Дин скооль, мин скооль...
- Алля вакра фликорс скооль! - автоматически закончил тост Николай, выпил залпом и вновь обратился в слух.
- Как Вы наверняка знаете, из четверки наших дредноутов "Севастополь" и "Гангут" максимально близки к готовности и завершают испытания, а вот "Полтава" и "Петропавловск" будут готовы к ходовым вряд ли раньше августа. Поэтому первая пара, конечно, получила артиллерийских офицеров еще несколько месяцев тому назад. Вас же, кавторанг, собирались пристроить на "Полтаву" - там как раз начинается приемка артиллерийской части, к ней бы Вы и поспели. Но надо же такому случиться, что назначенный на "Севастополь" офицер слег вдруг тяжелобольным. Поэтому в последний момент все переиграли. Так что расставаться нам все равно пришлось бы, весь вопрос был лишь в том, на какой именно дредноут Вы попадете.
Капитан первого ранга помолчал, а потом вновь разлил коньяк по рюмкам.
- Действовать Вам придется быстро - Вы нужны на "Севастополе" еще вчера. Завтра прибудет офицер Вам на замену, но на передачу дел у Вас всего пара дней - во вторник отправляетесь в Кронштадт, вступать в должность. На поезде трястись нечего - пойдете на "Добровольце", он как раз уходит на профилактику. Вы и без меня понимаете, как важно Ваше присутствие на новом линкоре - там дел невпроворот... Так что давайте повторим, да и не буду Вас больше задерживать!
Тут только Николай вспомнил о своем деле
- Господин капитан первого ранга...
- Я же сказал, Николай, без чинов!
- Простите, но я вынужден обращаться официально, - и Николай рассказал о вчерашней ссоре и вызове на дуэль. Римский-Корсаков слушал, не задавая вопросов, а в глазах его медленно разгорался огонь еле сдерживаемого гнева.
- М-мушкетеры, в гроб, в закон, в полторы тыщи икон, божью бабушку и загробное рыдание! Нашли время дуэлировать! Неужели неясно, что сейчас некогда, нельзя этим заниматься! Германец в такую силу вошел, англичан и тех уже страх берет! Тринадцать дредноутов, да еще в достройке, да линейные крейсера, а у нас что? Четыре "Севастополя" к Рождеству и столько же "Измаилов" к шестнадцатому году, и то - по плану! А если будут строить как всегда, так и к восемнадцатому не поспеют! У них двадцать броненосцев, а у нас четыре, не считая старья учебного отряда! Случись война - каждый человек на счету будет! А Вы свой талант - да на дуэль?!
Капитан первого ранга махнул рукой, остывая - потом вскинул уже обе руки в извиняющемся жесте
- Ничего не говорите, Николай Филиппович. Все я понимаю, в том, что произошло, вины Вашей нет. Просто... Эх, ладно. Отправляйтесь-ка, голубчик, в Кронштадт, пока суд да дело - глядишь и придумаем что-нибудь. С другом Вашим, князем, уже говорили, как я понимаю? Он готов представить Ваши интересы?
- Да, Петр Воинович.
- Это хорошо, это превосходно. Может, и удастся как-то решить, не доводя до крайнего...
Из командирской каюты Николай вышел в изрядном смущении - столько человеческих эмоций от Петра Воиновича он не видел за все два года службы под его началом. Представить себе Римского-Корсакова в роли доброго дедушки - да такое и в голову бы никогда не пришло, а вот поди ж ты. Однако эмоции эмоциями, а дел впереди предстояло сделать неописуемое количество, причем - в самый сжатый срок.
Двое суток пролетели в единый миг. Привести в порядок отчетную "бухгалтерию" было несложно, поскольку кавторанг старался содержать служебные бумажки в порядке. Офицера, прибывшего ему на замену Николай не знал, но за недолгое их знакомство тот показался кавторангу с лучшей стороны. Спокойный, дотошный, дело вроде бы знает - полдня выпытывал расспросами, внимательно присматривался к лейтенантам-командирам башен, матчасть облазил сверху-донизу... В общем, во вторник Николай на его счет сомнений уже не испытывал - передал артиллерию в бывалые руки и все у "Павла" будет хорошо.
С Кузяковым тоже все прошло как по маслу - своего вестового Николай ценил и ни за что не хотел бы оставлять его на "Павле". Впрочем, в российском императорском флоте к таким прихотям относились с пониманием, переводя вестовых на новое место службы вместе с офицерами. Так что и здесь особых сложностей не возникло.
Разумеется, наносить визиты кому бы то ни было, совершенно не было времени. Поэтому пришлось написать несколько писем, известить друзей и знакомых о своем переводе. И если коротенькие записки сослуживцам никакой сложности не составили, то над письмом Валерии Михайловне кавторанг просидел глубоко заполночь. Николай вдоль и поперек мерил небольшую свою каюту быстрыми шагами, замирал неподвижно, откинувшись в кресле, складывал из листка бумаги оригами, загрыз до смерти перьевую ручку, однако все это не принесло удовлетворительного результата. Выходило то слишком сухо, то слишком фривольно, то неостроумно, то просто глупо. В конце концов, отчаявшийся кавторанг, поняв, что Муза сегодня объявила ему полный афронт, сел за стол и не думая о стиле, слоге и прочих премудростях эпистолярного жанра написал:
"Милостивая государыня, дорогая Валерия Михайловна!
Спешу сообщить, что вынужден по делам службы покинуть Гельсинки. Завтра я направлюсь в Кронштадт, принимать должность на новейшем линкоре "Севастополь" - это большая честь для меня. Глубоко скорблю об известных событиях, не дающих возможности засвидетельствовать Вам свое почтение перед отъездом. Сердце мое обливается кровью от того, что теперь не имею надежды даже случайно, издали увидеть Вас. Моя отлучка продлится месяц, а может быть и больше, до тех пор, пока корабль, на котором я теперь буду служить, не присоединится к остальному флоту на рейде Гельсингфорса. Молю Господа о том, чтобы ко времени моего возвращения удалось уладить все вопросы, ибо я ничего не желаю более, как вновь заслужить Вашу благосклонность и вернуть данное когда-то мне позволение и честь навещать Вас.
Остаюсь Вашим преданнейшим слугой
Капитан второго ранга Маштаков Н.Ф."
Но все в этом мире когда-нибудь кончается - закончилась и предотъездная суматоха. Под вечер вторника все дела на "Павле" были улажены. Небольшая прощальная пирушка в кают-компании, где добрые слова и неумеренные пожелания удачи и всяческого благополучия сопровождались вполне умеренными возлияниями, также подошла к концу. Кавторанг, в сопровождении верного своего Кузякова покинул корабль, пряча предательскую слезу. Взяв извозчика, заехали еще на квартиру - забрать кое-какие вещи, да и в добрый путь!
