Курьер. Дилогия (СИ) - Покровский Владислав Евгеньевич (прочитать книгу .txt) 📗
"Мне в нём Грин отказал, сославшись на отсутствие разрешающей ведомости", - наябедничал я.
"Он что сдурел?!" - мысленный вопль Капитошкина едва не разорвал мою голову, я поморщился и едва не сбился с ритма.
Так, теперь остановимся и посмотрим, где лучше подойти...
Я окинул быстрым взглядом панораму окрестностей: стены, непрерывным кольцом окружавшие город, спускались к гавани и, арочным полукольцом нависая над пирсами и доками, защищали гавань от проникновения извне. Сейчас они были частично разрушены, и возле пирсов виднелось огромное количество кораблей, с которых в гавань устремлялись толпы солдат, ручейками впоследствии растекавшиеся по городу, грабившие и убивавшие. В тех местах, где стена была повреждена, можно было без особых проблем проникнуть в город, пристукнуть пару стражников, накинуть их плащи и пробираться далее по улицам, не рискуя быть уличённым с поличным и обнаруженным, а после всего насаженным на копья вопящих "Демон! Лови демона!" людей.
"Как он мог не дать тебе детектор?! - разорялся Старик, пока я прикидывал, сколько времени у меня может уйти на всё - Грин что-то распинался по поводу шести часов. - Какая ведомость?! Неужели для своих нельзя без этой бюрократии?! Ну ладно, я ему сейчас устрою! Пока не отключайся...".
И пропал из моего сознания. Я вздохнул и едва не затанцевал от радости, слушать его голос - то ещё удовольствие, которое я пожелал бы только законченным садистам и мазохистам.
Ну что ж, вперёд! И я помчался дальше, постепенно наращивая скорость бега и увеличивая темп, только подошвы скрипели, да летела земля из-под ног. Дыхание выровнялось, стало мерным, глубоким, я дышал полной грудью, стараясь не срываться и не сбиваться, чтобы организм работал как часы, чтобы ни одного лишнего движения - и ведь, разрази меня гром и молнии, получалось! Или события последних дней так на меня повлияли?..
Стена приближалась, я уже хорошо различал вмятины и дыры в ней, проделанные, видимо, какими-то крупными камнями; видел оскалившиеся в предвкушении потехи рожи прыгающих с кораблей моряков; видел трупы на пирсах и в воде; то, что я принимал за разноцветное диво воды, оказалось шевелящимся ковром из трупов, по которому со скрипом скользили корабли, мерно шевеля вёслами в уключинах; я видел горящие и чадящие останки кораблей у одного из пирсов, они как будто взорвались изнутри; я видел мачты, торчащие из воды, и на них тоже висели трупы. Трупы, трупы, трупы людей... Страшная картина пирующей Смерти и слуг Безымянного, но страшнее всего было то, что среди этих трупов копошились живые, срывали с мёртвых драгоценности, обшаривали их, вспарывали животы, дрались как стервятники за крупицу золота. О Триединый! Я на бегу, не останавливаясь, обхватил голову руками и еле слышно застонал - как много всего! Как много крови! Как много смерти! Кровавая жатва... Когда же ты прекратишься?!
Стена вдруг оказалась прямо передо мной - задумавшись и забывшись, я не обратил на неё сразу внимания - я напрягся, мозг в лихорадочном темпе проанализировал целостность кладки, и... Есть контакт! Я оттолкнулся, мысленно активируя нанозахваты активатора и ботинок, пальцы впились в щели между блоками, и я как взаправдашний муравей пополз вверх, сплёвывая постоянно сыплющуюся мне в глаза и рот пыль и стараясь не смотреть вниз. Стена оказалась невероятно высокой - не менее пятнадцати-двадцати метров - и толщину имела приличную, хвала Триединому, кладка оказалась неважной, раствор, скреплявший блоки, во многих местах высох и рассыпался, поэтому щелей было предостаточно, и благодаря мышечному усилителю я легко карабкался вверх.
- Рубикон перейдён, - простонал я, переваливаясь через гребень стены и пытаясь отдышаться. - Уф... С такими упражнениями никакая диета нафиг не нужна.
Было ужасно жарко, после энергичного изображения мухи-скалолаза я вспотел, вдобавок куртка, стеснявшая несколько движения, тоже облегчения не приносила, а бросать её было нельзя - меня, честно говоря, и жаба давила, и Договор преследовал по пятам. Я помахал руками, гоняя туда-сюда воздух и стараясь остудить тело, неспешно повернулся и вдруг нос к носу столкнулся с двумя воинами, разодетыми как павлины и пялящимися в молчаливом недоумении на меня.
- Здрасьте, - ляпнул я первое, что в голову пришло, потом подумал и догадался опустить руки, готовясь в случае чего сразу уйти от атаки, скользнуть между ними пируэтом "Бабочка" и вышвырнуть обоих за стену, с высоты которой - я не удержался и глянул - лететь вниз было высоковато.
- Шари!! Ла омна гвара! - заорали оба истошно и вдруг ринулись на меня, потрясая своим странным оружием и гремя костяными доспехами.
Эх, разозлиться бы сейчас да врезать им от всей души!.. Но я не смог: бить их - всё равно что избивать детей, они ж не понимают нихрена, кто я, откуда я... Кровь у них в организме бурлит, а лучшие способы её удовлетворения - наши учёные давно это доказали - секс, научные работы и война. Думать человечество не любит, во все времена именно особо умных первыми завсегда и били, и вешали, посему предпочитает воевать, убивать и насиловать. Глупцы...
Поэтому я не стал нападать в ответ, не стал защищаться, а лишь скакнул к противоположному гребню стены и сиганул вниз, скользя по ней и управляя скоростью скольжения с помощью нанозахватов.
"Зафиксировано перемещение во времени", - прилежно отчитался Марик; падая вниз, я поднял голову и увидел, как один из крепких на вид домов вдруг засиял ярко-голубой вспышкой света, вздрогнул и осел внутрь себя, моментально занялся огонь и повалил дым.
"Проклятье!" - мелькнуло в голове, я оттолкнулся от стены, перепрыгивая на крышу дома, стоявшего неподалёку, и от души надеясь, что она не так хлипка, как те крыши домов там, в пустыне. Повезло, я ударился пятками, амортизируя удар, присел, схватившись рукой за выступающую печную трубу, и осмотрелся. На улицах, на площадях, в переулках кипел бой, точнее не честный и благородный бой, а грубая простая резня, где на одного льва приходилась сотня шакалов; пожары трещали там и тут, крики, вопли, ругань были ужасны, а запах... Я сморщился, затыкая нос рукавом и едва сдерживая приступ рвоты, стараясь не обонять более этот приторно-сладковатый аромат горелой плоти, эту тошнотворную вонь заваленной трупами и поднявшейся канализации и миазмы разложения, которые царили в городе. Справившись с головокружением, я уговорил сам себя дышать ртом и стал смотреть дальше. Пси-кристалл активатора указывал направление на север, но в той стороне непокоримой, непоколебимой громадой высился дворец, до которого пока ещё не дошла огненная стихия, уже взявшая своё в городе. Значит, сейчас движемся вперёд, мимо той широкой улицы, на которой толпа всадников рубится меж собой, через площадь, где среди баррикад отбиваются в клубах дыма от наседающих полчищ немногочисленная горсточка защитников, потом взобраться на вторую стену, а уже от неё к... - я прищурил глаза, вглядываясь, - обнесённому третьей стеной дворцовому комплексу, где как пик среди нагромождения скал высится Цитадель - активатор указывал именно на неё, сомнений быть не могло.
Я посмотрел по сторонам, прикидывая, где лучше спуститься, чтобы не вступать во все уличные бои, не нашёл и рванулся с места, набирая скорость. Крыша ещё одного дома была прямо передо мной, метрах в трёх, я скакнул с разбегу, поджимая ноги, упал на неё, перекатился, вскочил и побежал дальше, мысленно твердя самому себе, что осталось около пяти часов, что следует поторопиться и добраться пораньше до темпорального маяка, иначе я долго буду лежать на дне океана и пузыри пускать, а также служить в качестве бесплатного аттракциона для любопытных рыб.
Прыжок! Я благополучно опустился на ещё одну крышу и, вдруг заприметив ниже себя движение, сорвался с неё, зацепившись руками за край, сгруппировался и мощно оттолкнулся, втягиваясь в прыжке. И в этот момент из-за угла вынырнул мчащийся во весь опор всадник на красивом могучем коне, я напрягся в ожидании удара и обрушился на него, сбивая это разномастно одетую куклу на землю. Всадник покатился, гремя своими странными доспехами и поднимая пыль, а я уже разворачивал его коня, нещадно раздирая удилами ему рот - конь яростно заржал, вставая на дыбы, я пнул его ботинками в рёбра, и своенравное животное с места взяло в карьер, и от его первого прыжка я чуть не вылетел из седла, вовремя успев сунуть ноги в стремена.
