Смерти нет - Глуховцев Всеволод Олегович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
— Решил уже, — понял Бабай. — Ну ладно. Один хочешь?
— Естественно.
— Смотри. Дело опасное.
— Э-э!.. Волков бояться — в лес не ходить.
В пословицах да поговорках Очкарик был знаток.
За ужином — все той же опостылевшей картошкой — он объявил о своем завтрашнем походе. Восприняли нормально, как должное, лишь Костя пробормотал:
— А почему это тебе надо идти?
— А почему бы и нет? Я что, особенный? — И Очкарик подмигнул Косте. Тот смешался.
— Да нет... Я просто... — И совсем запутался. Утром Очкарик взял с собой автомат, два магазина, немного картошки.
— К вечеру ждать? — спросил Костя.
— Постараюсь. Если не успею, ночь пересижу где-нибудь, а уж наутро... Ну, бывайте! Пошел я.
Это были последние его слова.
То есть последние, какие слышали ребята от него.
Он не вернулся.
Сначала они все ждали, думая, что он задерживается где-то. Зашел слишком далеко — ну, вернется... Но прошел и второй день, а за ним и третий, и четвертый...
Он не вернулся.
Бабай это понял уже к исходу второго дня, хотя виду не подал. К концу четвертого, когда кто-то извелся в нелепых догадках, кто-то угрюмо молчал, а кто-то взирал на командира с безмолвной надеждой, как на оракула, он сказал:
— Ну вот что. Сейчас пожрем, а потом перетрем этот вопрос. И там уж от и до. Девчонки, давайте жратву!
Этот ужин прошел как-то живее, словно всем показалось, что их лидер сейчас объявит нечто такое, что другим неведомо... Сам же лидер решение принял верное. Что он мог сказать своим подопечным? Да ничего! Но это «ничего» надо сказать так, чтоб в нем стала сила. И Бабай сумел сделать это.
— Ну что, братва, — сказал он, — дело, сами видите, какое... Никто не знает, что случилось с нашим другом. И я не знаю! Ушел и не вернулся. Вот и все.
— И все... — эхом повторил Костя.
— Да. Что делать дальше? — вот вопрос. Все закивали, молча, скорбно.
— Вот я и скажу, что делать. Во-первых — ждать. Чего б там не было — ждать! Даже если кажется, что ждать нечего, — все равно ждать, и все тут.
— И надеяться и верить, — Костя вздохнул.
— И это тоже. А во-вторых — не киснуть! Дело делать. Мы команда или нет? А?!
— Да! Команда!.. Да!.. — поддакнули все. Даже Гондурас буркнул глухое «да».
Бабай повысил голос:
— А раз так, то и будем командой! Зачем жили наши друзья? Чтобы биться! Так что, мы раскиснем, что ли?
— Нет!..
— Нет! Значит, будем биться. Ради их памяти. Для всего! Так я говорю?
— Да!..
— Вот так. А теперь к делу. Как у нас с продуктами?
— Последнее доедаем, — тихо проговорила Снежана.
Она была тихая, бледная девочка, не то что Гулька с Тумбочкой: те носились наравне с пацанами, да и сами были такие крепкие, большегрудые, широкобедрые... А Снежана заведовала хозяйством и «детским садом». Для малышей она была как мама.
— Ага, — подхватил Бабай. — То-то и оно! Еще три дня — и взвоем. Поэтому...
— Бить гадов! — Кишка стукнул прикладом о пол.
На том и порешили. Чему быть, того не миновать, а помирать, так с музыкой. Потому и стали готовиться к акции — нападению на продовольственную базу гоблинов, обнаруженную Гондурасом во время его блужданий. Он видел, как уроды выгружали туда картошку, крупу и капусту:
— Жрать будут, сволочь.
Готовились тщательно, зло. Коль уж суждено погибнуть — то суждено. Но надо постараться выжить! И они старались. Они забыли про страх. Победа или смерть! — только так. Они, конечно, не знали таких пафосных слов. Но делали все так, как будто этот лозунг, начертанный на кумаче, висел в их подземелье.
И победа улыбнулась им! Сработали на «ять». Трое гоблинов, загружавших продукты в КамАЗ, и моргнуть не успели своими свирепыми глазами, как огневой шквал смел их с лица Земли, Через две минуты три смердящих трупа валялись на холодной весенней земле.
С КамАЗом Костя разобрался как с игрушкой. Затем был сделан ловкий маневр: окружным путем грузовик подогнали к дальнему коллектору, откуда расходились сразу несколько коммуникаций. Часть трофеев забросили в один из ходов, обрушили его, а остальное все уволокли в другой. Это был адский труд — в диком темпе, без отдыха, во тьме. Как смогли это сделать? — сами потом изумлялись. Но сделали, и уцелели, и врагов пустили по ложному следу. Те через пару дней отыскали брошенный КамАЗ, спустились кое-как в коллектор, ревели, как бабуины в брачный период. Потом, еще через день-другой, вдруг рвануло — над тем самым, заваленным ходом. Вновь дрогнула земля. Малость зацепило и те ходы, где ребята обитали. Потрескался кое-где бетон, полопались трубы... Бабай смекнул, что это, должно быть, работа тех, кого Очкарик назвал «магами». Но друзьям не сказал, чтоб не было брожения умов.
Потом были дни, месяцы... Пришло лето. Команда сделала еще пару дерзких, удачных вылазок. В них отработалась боевая слаженность, парни и сами не заметили, как заматерели, стали воинами. Самого старшего из мелкоты, Шурупа, стали подключать к акциям — восемь лет как-никак, не маленький... Твари неистовствовали — их били, а они ничего не могли поделать. И магия не помогала. (Ребят спасало только то, что магов было мало: большая часть их квартировала в центре города — обеспечивая безопасность князю Шаппи-Ру. А остальные просто не могли «перекрыть» огромные территории — наземные и подземные, — которые занимали нефтехимзаводы. Но пацаны об этом не знали.)
В июле решили, что надо бы на месяц притихнуть. Да и передохнуть не мешало бы. Так и сделали. Но теперь затишье было совсем иное, не унылое, а собранное, бодрое. Чистили оружие, поодиночке и малыми группами ходили на разведку... Слава богу, все вернулись, все нормально.
За эти дни Бабай много думал о магах, о таинственных возможностях нечистой рати. Он и сам ходил на разведку, но никаких других гоблинов, кроме гигантских полудурков, не углядел. Слова пропавшего друга крепко запали ему в память, он верил в проницательность Очкарика, да и сам был вроде не дурак — ясно, что не гоблинского ума те дела, которые довелось повстречать. Так что похожа на правду была теория, только вот подтверждения ей никакого не было. А в какую сторону ушел навсегда Очкарик, где он хотел обнаружить магов, Бабай и понятия не имел...
В августе сделали еще один успешный налет. И вновь залегли.
— Месяца на полтора, — объявил Бабай.
Ну, теперь настроение у них было лихое, веселое. Они стали бойцами, со жратвой порядок, да и лето как-никак — грибы, ягоды, плоды всякие... Само оно, лето, выдалось отличным, ясным, жарким, со стремительными ливнями и грозами. Жить бы да поживать таким летом! — но вот чье-то дурное любопытство — и потомкам любопытных приходится расплачиваться за это...
Август и сентябрь дружная уфимская команда тоже не зевала: насобирали грибов, засушили их на зиму. Ушлый О-о ухитрился на территории все той же военчасти найти небольшой продсклад, никем не тронутый. Консервы, правда, частично пропали, но крупы уцелели, а сахару в пластиковых мешках и «аварийным» рационам в жестяных коробках и вовсе ничего не сделалось.
— Ну, ты это... — восхищенно молвил Костя по данному поводу, — даешь! Тоже надо звание давать. Если уж я — Гром, то ты, наверное, Енот!
Но это имечко не прижилось.
Снежана сказала, что если насобирать побольше ягод, то она наделает на зиму варенья. Идею подхватили на «ура», рьяно зарыскали по лесам. И опять О-о стал чемпионом. Он отыскал такие земляничные места, что больше и искать не надо было. И нажрались ягод от пуза, так что и глядеть на них потом не могли. Костя же особо налегал на ежевику:
— Самые витамины! И вкус такой...
Ее, правда, было мало, только на еду.
Словом, осень встретили в приподнятом настроении. И дожди, туманные утра, долгие сумерки не казались унылыми. Неугомонный О-о нашел удачное место для очередной акции: косогор возле бывшей городской свалки. Под ним проходила дорога, где гоняли туда-сюда гоблинские эскорты. Ребята все побывали там, посмотрели.
