Смерти нет - Глуховцев Всеволод Олегович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
— Т-тяжелые, блин!..
— Дай помогу. — Конопатая вскарабкалась наверх.
— Живее, живее, — торопил Костя.
— Взяли! — бодро скомандовал Шуруп, но Гулька почему-то не откликнулась на этот призыв. Она выпрямилась и застыла.
Шуруп удивился:
— Ну че встала, кастрюля?
— Тише ты! — отмахнулась та.
— Да чего такое?!
— Ты что, мелочь, не слышишь? Там кто-то шевелится!
Костя соображал быстро, как ЭВМ. Молнией мысль его промчалась по трем пунктам:
1. А вдруг там гоблин?!
2. Если б он там был, давно бы снес всех нас!
3. Значит, не гоблин.
Но не успел Костя и рта раскрыть, как Конопатая уже ринулась в глубь крытого кузова. Вот оттуда-то и раздался ее вопль:
— Эй! Сюда! Здесь человек! Живой!..
По ящикам, спотыкаясь, ринулся следом Шуруп, ломанулись в кузов и Костя с Бешеной. Костин автомат зацепился за что-то, сам Костя чуть не упал, чертыхнулся, схватился за ящики.
Девчонки и Шуруп толкались, мешали друг другу.
— Да погодите вы! — гаркнула Гулька. — Не лезьте! Его тут мешками завалило.
Там, дальше, были мешки с крупой.
— Что у вас?! Что там?.. — послышались снаружи встревоженные голоса.
Но им не ответили — не до того было.
— Сейчас, сейчас... — бормотала Конопатая. — А, у него рот заклеен!
Раздался краткий трескучий звук. И сразу хриплый голос:
— Руки развяжите. Затекли.
— Дай помогу! — рыпнулся Костя.
— Мешок развяжи, — велела Гулька.
— Да что там у вас?! — В кузов полезли любопытные.
— Человек, — как-то торжественно ответила Бешеная.
— Как! Чего?! Откуда?.. — Но вездесущий Гром мигом пресек бестолковщину:
— Тихо!.. Не толпитесь там — все равно толку нет. Если он связанный, так ему размяться надо. А ну назад!
Народ полез обратно. А голос из потемок, уже не хриплый, а звонко-мальчишеский, произнес:
— Спасибо! Я сейчас. В самом деле затекло... Разотру.
Тут и начальство подоспело, Бабай с Даней.
— Зачем они его везли, как думаешь? — вполголоса спросил Бабай.
Даня пожал плечами:
— Черт их знает. Чужая душа — потемки, а уж гоблинская... или что там у них вместо души.
— Смрад у них там, больше ничего. — Бабай сплюнул зло. — Ну не сожрать же они его хотели?
— Ну, это вряд ли. Хотели бы — сожрали. Тут другое что-то... Кстати, Очкарик ваш был совершенно прав. У них есть высшие ранги.
— Маги?
— Они.
— Ты их сам видел?
— Видел. И мочил тоже, друг. Много еще чего у них есть. Здесь их верховное правительство проживает. Каганат Раш, неужто не слыхал?
— Не-а.
— Ну и что там наш освобожденный пленник?
— Идет! — радостно крикнул Шуруп.
— Иду, — подтвердил спасенный, ступил на край борта и ловко спрыгнул. — Спасибо, парни!
— И девчонки, — ввернул Костя.
— И девчонки тоже. — Парень рассмеялся, и засмеялись все.
Даня с удовольствием разглядывал юношу. Всегда приятно смотреть на человека, которого ты спас.
А тот отряхивался, сбивал с рукавов и бортов куртки всякий мусор так беззаботно, словно бы не из лап погибели вырвали его только что.
— Силен ты брат, — заметил ему Даня.
— Чем же? — Паренек вскинул ярко-голубые глаза.
Он был совершенный блондин, волосы густые, вьющиеся, — правда, грязные, видно, что очень давно не мыл. Сам невысок и щупловат. Черты лица правильные, чуть мелковатые. Как-то сразу он располагал к себе — Даня это почувствовал, а он в таких делах не ошибался.
— Да тем, что на волосок от смерти был — а хоть бы хны. Другой бы на ногах не стоял.
— Э! — с великолепной небрежностью отмахнулся белокурый. — Что такое смерть? Пока мы живем, ее нет, а пришла она — нас уже нет. Вот и все!
Этой фразой он заставил остолбенеть всех, даже Шурупа. Такое никому прежде не приходило в голову.
Даня стряхнул столбняк первым.
— Силе-он... — повторил он с изумлением. — Ловко придумано!
— Ну, это не я, — заскромничал белокурый. — Это Эпикур придумал.
— Кто такой?
— Философ древний.
Бабай смотрел на паренька с симпатией — здорово напомнил ему он Очкарика, хотя внешне сходства никакого. Напомнил, и все тут... Однако, несмотря на сантименты, командир уфимцев головы не потерял.
— Вот что, философы, — сказал он, — мы здесь и так уж лишнего торчим. У вас база есть? — обратился он к Дане.
Тот лишь усмехнулся.
— Не глупее вас, господа пришельцы!.. Но поспешать надо, это ты верно сказал. Ты с нами? — спросил новенького.
— Если не возражаете.
— Ничуть. Звать тебя как?
— Сергей.
— Ладно. Ну, братцы, взялись поживее!
Через час все — москвичи, уфимцы и Сергей — сидели в логове Гвоздя и с аппетитом трескали варево из трофейной пшенки и тушенки. Светили два фонаря, сделанные Гвоздем, — они бросали резкий, грубый свет, где тени все перемешались в беспорядке: у кого, казалось, пол-лица нет, у другого вообще были видны рука и кусок туловища, и походило это на робота-миноискателя... Никто, впрочем, не замечал ничего, все были поглощены едой. Лишь Костя, наглотавшись месива, сунулся было к Бабаю.
— Слушай, — шепнул на ухо, — а наши-то там, Снежанка и малышня... С ними-то что будет?!
Бабая это слегка обозлило.
— Твою мать! Ты, Гром, сам, что ли, маленький? — сердито прошипел он в ответ. — Откуда я знаю! Нас кинуло хрен знает куда, за полмира!.. Что мы можем сделать, как ты думаешь?!
— Не знаю. — Костя поник.
— Ну вот. А я знаю, да? Волшебник, твою мать! Сердитое перешептывание от зорких глаз Дани не укрылось, но виду он не подал. Подождал, пока дожуют кашу, догрызут сухари.
— Ну что, воинство, наелись?..
Довольный смех, отрыжка и хлопанье по пузу были ответом.
— И отлично. А теперь... — Даня сделал эффектную паузу, — чай со сгущенкой!
Подвал дрогнул от восторгов. Кто-то зааплодировал, и подхватили все — только криков «бис» не хватало... Здравомыслящий Бабай, однако, не упустил спросить:
— А чай у вас откуда?
Даня заговорщически подмигнул:
— Умеем жить!
Чай, признаться, был плохонький, залежалый, но пили со смаком, с кряхтеньем, уханьем. Потели, утирались, смеялись... Один Немо был невозмутим. Ни малейшего чувства нельзя было прочесть на его лице.
Когда эмоции малость поутихли и чаепитие стало рутиной — прихлебывали, отдуваясь, кто третью, кто четвертую кружку, — Даня, как бы внезапно вспомнив, воскликнул:
— Да! Муха, послушай-ка. Муха оробел.
— Я, генерал... То есть это, слушаю.
— Ты стрельнул в тот предмет на асфальте — темный, скверный такой?
Федор оробел пуще.
— То есть... Что, не надо было?
Даня успокаивающе повел рукой:
— Все нормально. Все правильно сделал. Как ты в него долбанул! Прямо чемпион.
Пацан так и просиял.
— Так я смотрю — лежит, гад! Меня прям колбасить стало от него, такая гнида. Ну, навел, да ка-ак грохну!..
Бабай с Даней обменялись быстрыми взглядами.
— Понимаешь? — спросил москвич.
— Вроде того, — ответил гость. Любознательный Костя был тут как тут.
— Чего — понимаешь?
Бабай нахмурился было, готовясь отсечь любопытство, но Даня сказал:
— Да уж чего тут секретить. По-моему, дело ясное. Ну, конечно, не до конца, но в целом — да.
Гвоздь по натуре был исследователь. И слух у него был острый. Он мигом услышал:
— Это что ясно? Насчет перемещения?
Даня кивнул. Гром торопливо отхлебнул из кружки и завопил:
— Тихо все! Генерал говорить будет!
Все стихли. Даня усмехнулся:
— Ну я сам только в общем представляю...
И изложил свое понимание дела. Выходило так: проникновение в срединный мир не просто исторгло оттуда взрыв нечисти. Оно стало бомбой замедленного действия. С годами измерения пространства-времени нарастают. Появляются такие... ну, как бы их назвать...
