Еще один герой - Вегнер Роберт M (библиотека книг .TXT) 📗
— Чьи?
— Леонид, Роланд…
— Понимаю. Герои последних битв и отступлений. Дай им приоритет в доступе к эфиру. Когда «тушканчики» начнут приземляться, пусть идут на Абандалакха, отвлекут на себя его внимание. Как только вытащим оттуда людей…
Все экраны мигнули и погасли. На миг в бункере воцарилась кромешная темнота, потом, прежде чем кто-нибудь успел хотя бы вскрикнуть, система перезапустилась.
— Что случилось?
— Как?..
— Вот сукин сын!
— Эндрю, попробуй резервный…
В бункере все наперебой принялись кричать и давать друг другу советы. Стэнли Кон-Кавафе казалось, что эта банда детишек снова о нем забыла.
— Доложить! — рявкнул он. — Что происходит?!
— Что-то нас подсасывает, господин полковник!
— То есть?
— Что-то качает массу данных с главного сервера! Тактических и стратегических. Информация об устройствах, о людях, калехах! Данные с персональной брони, коды доступа от «Land Warriora». Все!
— Сука! — С того момента, когда Чужие дали о себе знать на этой планете, они еще ни разу не пытались хакнуть ни одну информационную сеть. Ни военную, ни гражданскую. — Заблокировать!
— Пытаемся, но пока система не перезапустится до конца, мы бессильны.
— Отключить сервера!
— Мы останемся без связи и данных с поверхности.
— Это не имеет значения… это…
«Это мы должны координировать отступление оставшихся солдат. Без контакта с полем боя они все там погибнут».
— Аварийная связь?
— Не сейчас, господин полковник.
— Ко… конец. Он закончил качать, господин полковник. Теперь примеряет личности.
— Что делает?!
— Примеряет. Берет и отбрасывает, берет и отбрасывает… Он словно ищет… И… перестал… э-э, господин полковник, он ничего не выбрал.
— Кто?
— Я… я не знаю. Нет идентификационных данных.
Стальной кулак ударил в стену рядом с ее лицом. Она почувствовала воздушную волну щекой.
— Ты ничего не скажешь…
Удивительно, но ей казалось, будто она слышит его дыхание. Яростное, отчаянное дыхание, которое доносилось из-под маски. Хотя, может, это было ее дыхание. Она медленно теряла чувствительность во всем теле.
— Значит, ты умрешь.
Он замахнулся со страшной силой. Заскрежетало, когда рука его встретила сопротивление.
— Нет, — сказала она. — Тебе нельзя.
Он минуту сражался с невидимыми путами, застыв в форме абстракционистской скульптуры. Насилие — да, пересчитать кому-то кости, чтобы тот пришел в себя, совладал со страхом — конечно, но убийство… нет. Его программа все еще действовала.
— Поставь меня на пол, медленно.
Он оторвал ее от стены и опустил. Она уже не чувствовала боли в ногах, но как раз это ее не удивляло. Отсюда он казался даже мощнее, чем прежде, — гора черного железа высотой в два с половиной метра, шириной в полтора, вес — более трехсот килограммов. По задумке, у него должен был быть шанс выиграть схватку с палколапом или выстрелить навскидку из противотанковой тридцатки. На практике это приводило к немалым логистическим проблемам, поскольку гуманоидный автомат таких размеров едва помещался в брюхе «тушканчика», не говоря уже об обычном транспортнике. Самые мощные солдаты в полной броне были сантиметров на тридцать ниже. Слухи утверждали, что следующая, спроектированная уже на Земле генерация боевых автоматов должна быть поменьше, полегче и настолько напоминающей пропорциями людей, чтобы могла использовать стандартное оружие пехоты.
Сестра подошла к кровати. Капрал Новак выглядел спящим, с головой, повернутой набок, и с руками вдоль тела. Вот только вместо глаз у него были окровавленные раны, наверное, что-то ударило в лицо в момент катастрофы. Она слышала, как автомат разворачивается и встает у нее за спиной.
Она опустилась на колени.
— Requiem aeternam dona eis, Domine… — Что-то заскрежетало, и триста килограммов брони и боевого обвеса пали на колени, а глубокий металлический голос присоединился к молитве. — …et lux perpetua luceat eis. Requiescant in pace. Amen.
Она поднялась, натянула одеяло на лицо умершего.
— Ты не могла бы, — загудело позади, — не этими словами, если бы была демоном, суккубом, который хотел соблазнить меня… Кто ты?
«Хороший вопрос. Кто я?..
Нет.
Плохой вопрос».
— Не «кто». Люди всегда спрашивают: «Кто ты такая?», а должны: «Зачем ты такая?» Какова твоя роль в мире, брат мой. Для того ли ты, чтобы есть, пить, срать и плодить очередное поколение тех, кто станет есть, пить и трахаться? Удастся ли тебе придать своей жизни смысл? Понимаешь?
Автомат все еще стоял на коленях и не отвечал, и на миг ей показалось, что Завиша не встанет.
— А кто я такой и зачем существую? — спросил он наконец тихо.
— Ты — боевой автомат четвертого поколения. Модель «Knight V». В тебе записана симуляция личности давно умершего воителя, рыцаря. Мир, который ты до этого момента видел, был пропущен сквозь сенсорную завесу — ты видел демонов вместо военных машин и людей вместо боевых автоматов. Только… ад, в который тебя поместили, был лучшим местом, чем здешние края, верно?
Он молчал, пытаясь переварить новое знание. Конечно — автомат, симуляция личности, сенсорная завеса… Она с тем же успехом могла говорить по-китайски. Дошло до него только одно.
— Значит… искупления не будет?
Тон, каким он задал тот вопрос, несмотря на искусственный, металлом звеневший голос, заставил ее замереть.
— Каким бы ни был тот рыцарь, чьим двойником тебя сделали, он наверняка его получил. Он был дипломатом, воином, государственным мужем, с чьим мнением считались сильные мира сего. И он предпочел бы погибнуть славной смертью, но не бросить своих людей. Им… необходим кто-то вроде тебя, — сказала она быстро, видя, как Завиша стискивает руки в железные кулаки.
— Некогда, в начале войны, мы пытались использовать бездушные автоматы, управляемые искусственной… механической логикой. Но они не справились. Логику можно предвидеть, а на поле битвы предсказуемость — огромная дыра в броне. Логика не сделает ничего безумного или отчаянного, ничем не удивит и не станет импровизировать, бросит людей на верную смерть, если будет логично не идти на риск. Но мы сражаемся с врагом, который видит мир не так, как мы, и поэтому нам нужны безумцы и святые, отчаянные парни и берсерки, которые сопротивлялись бы, несмотря ни на что. Нам… им нужны герои, кто-то, кто останется с ними, когда демоны набросятся на их разумы и сделают людей безоружными. Мы выбрали величайших воинов в истории, легенды своих эпох, и постарались их оживить. Сделать такими, какими мы их себе представляли, какими они были в наших историях. Потому что кто-то должен остаться, когда наступают Чужие, и кто-то должен отправиться туда, где обычный человек не выживет.
Она встала и развернулась к Завише. Даже теперь, когда, коленопреклоненный, он опустил голову, — все равно оставался выше ее.
— Да… кто-то… я… А мои воспоминания? Битвы, поединки, Голубац [6]… Мои друзья, которых я помню… которые…
Он внезапно вскинул обе руки и ударил кулаками в шлем: раз, другой.
— Теперь я знаю… но не помню их… лиц… имен… ничего. Но когда-то он… они все были настоящими… Иначе он бы с ними не остался. Иначе они не играли бы в этом фальшивом спектакле… Да… кто-то должен остаться, чтобы банда трусов могла сбежать. Они так низко пали, что приказывают вести свои войны воспоминаниям погибших воителей? Вместо того, чтобы сражаться с честью, с гордостью. Они удирают, оставляя нас одних, а когда мы гибнем… — Он вдруг вскинул голову. — А я? Сколько раз я здесь умер? Сколько раз просыпался у врат Чистилища, убежденный, что должен сражаться с демонами, чтобы заслужить искупление?
— Согласно тому, что я знаю, — четырежды. Однажды я видела это собственными глазами, прежде чем «тушканчик» унес меня в тыл. Ты остался, чтобы прикрыть эвакуацию полевого госпиталя.
