Гололед (СИ) - Колесов Дмитрий Александрович (полные книги .TXT) 📗
Севастополь меня околдовал. Еще в электричке я не отлипал от окна — мосты, туннели, реки Бельбек, Черная. Бухты с суетящимися судами работягами и обшарпанные и тронутые ржавчиной корпуса грозных боевых кораблей. Которые стояли на якорях или у стенок пирсов, в ожидании постановки в док на ремонт.
Аннушку я не узнал, это была… леди, которая прыгнула мне на шею и не желала отпускать. Родители, ну а что родители, они как всегда работали, говорили о работе, думали о работе. Таков был стиль жизни эпохи развитого социализма, как говорил дорогой Леонид Ильич. Я осмотрел их недавно полученную квартиру, солидная трехкомнатная квартира с лоджией, балконом и кухонькой в семь квадратов. У сестрички своя комната, о чем она мне с упоением рассказывала раз пять. Да… Почти двадцать лет по снимаемым углам и наконец доцент с учительницей получают свою обитель. Дом, милый дом. Наверное это и было родительское счастье — отдельная комната для дочери.
Я целыми днями гулял по Севастополю, его бульварам, холмам и улочкам и все ножками. С помощью знакомых отца, пробрался даже в Балаклаву и в бухту Голландия. А во всемирно известных местах «города русских моряков», был по нескольку раз.
Привык и к особому стилю поведения севастопольцев. Который отражал их местный патриотизм, очень похожий на снобизм. К примеру бабуля могла остановить полковника и попросить его поднять брошенный мимо урны окурок. Особенное удовольствие она испытывала, если виновный был «сапог» — армеец.
Познакомился с малыми, которые хороводились вокруг Аннушки, набиваясь понести портфель. И уже перед моим отъездом, видимо пытаясь набрать рейтинг у старшего брата одноклассницы, меня зазвал на экспедицию в катакомбы одноклассник сестры. Там он из своей схоронки принес мне… артиллерийский парабеллум со стволом 200 мм под патрон 9х19 мм. В очень приличном состоянии. Я не мог отвести от него глаз, а пацан гордо стоял рядом упиваясь моим восхищением. Как оказалось, каждый севастопольский мальчишка в той или иной мере занимается поисками оружия времен ВОВ.
Ему повезло, он нашел пистолет в твердой смазке и периодически доставал его из схоронки любовался, чистил и прятал снова. Никто о нем не знал и я оценив степень доверия Петрухи, предложил ему обмен.
— Петька, ты понимаешь, что тебя когда-нибудь с ним застукают?
— Никто не узнает, если ты не скажешь.
— Я зуб даю, могила. Но ведь ты потом притащишь его домой, а еще хуже найдешь патроны. Это ведь только дело времени. Утопи его в бухте и дело с концом.
— Я не могу, — и погладил его рукой, как любимого кота, только вот люгер не замурлыкал. Как я его понимал.
— Тогда давай с тобой махнемся.
— На что? — Набычился малек.
— Увидишь, я тебя не принуждаю, тайну сохраню в любом случае. Он поверил безоговорочно, ведь старший брат Аннушки не может быть доносчиком и подлецом.
В городе я его повел в магазин спортивных товаров и у образцов велосипедов сказал: «Выбирай».
Пацан поплыл… Он выбрал спортивно-туристическую модель» Спутник» ХВЗ 1964 года и вопросительно посмотрел на меня. Продавец тут же начал петь, что это единственный образец и он выставочный. Но красненькая сверху, закрыла вопрос. Причем мы еще зашли в его кладовку и провели отбор, за это отдали ему еще пятерку.
Теперь самым главным было залегендировать покупку для родителей парня. Решили просто, мол велик мой, но у меня в Москве есть мотоцикл. Поэтому велик я отдаю во временное пользование однокашнику моей сестры. А он обязуется присмотреть, что бы Аннушку не обижали в школе. Таким образом, он еще и пробился в фавориты сестры.
Ствол Петруха передал мне на вокзале, притащив его в картонной коробке приличных размеров, заполненной грецкими орехами. А вот боезапас я в наглую увел у отца. Патроны 9х19 мм у него были еще для наградного вальтера, утопленного мамой. Причем патроны он спрятал в месте, где их хранил еще на Сахалине. В одной из коробок со старой маминой шляпкой, давно вышедшей из моды. Наверно она ее хранила, как память о чем-то приятном. Думаю если отец и хватится патронов, то не скоро. И вообще может подумать, что мама их тоже утопила. Как и вальтер.
Хлипкая аргументация, но я не смог устоять перед соблазном и думаю многие мужчины меня поймут.
Интерлюдия 5
За прошедшее время, мы со Стерхом обжились в выкупленном доме, оборудовали не плохую кузню и начали «жить-поживать да добро наживать». На свою голову.
Стерху, после многократных экспериментов, сделал муляж носа из лыка дерева похожего на липу и он клеил его утром, клеем полученным из сока того же дерева, маскируя вырванные ноздри.
Мужское население Обители носило на голове косынки-банданы. Такая же косынка закрывала Стерху уши (вернее их отсутствие), а рот можно было и не открывать. Красавчик.
Я, получив во владение кузню, усовершенствовал его протез железными деталями и местным материалом на подобии пористой резины. Теперь Стерх мог ходить, хотя и прихрамывая. Но уже без палочки. Тем не менее, трость он все время носил — в ней был трехгранный клинок длиной в полметра из приличной стали. Несколько раз я замечал, как ночью он просыпался и проверял… не убежала ли его нога. Да… Чтобы ценить лучшее, нужно познать худшее. Банально конечно, но верно.
Свой Дар, я пытался развивать медитацией, но ничего путного не получалось. Зато когда я касался какого-нибудь предмета, то чувствовал его состав, структуру, свойства. И я начал пытаться воссоздать похожие ощущения уже на удалении от предмета. Следует отметить, что зондирование воды, древесины, воздуха, удавалось значительно хуже, чем минералов и металлов. Затем я стал экранировать исследуемые предметы металлом, деревом, водой, что было равносильно их удалению. Таким образом, мне не приходилось во время тренинга постоянно бегать во двор. Набирать необходимую дистанцию для опытов. На этих тренировках приходилось максимально концентрироваться и отключать обычные органы чувств. И как-то, приняв ментальный посыл Стерха, я разорвал контакт с ножом укрытым чугунком и услышал грохот. Оказывается я поднял чугунок примерно на метр. Вот и телекинез подкрался, подумал я. С этого момента, освоение моих ментальных способностей пошло веселее. Я научился направлено передвигать предмет, вращать его, а за тем увеличил количество вовлекаемых в телекинез предметов. И одновременно увеличивал их вес. Это конечно было замечательно, но с боевой точки зрения — никак. Я не мог победить инерцию и придавать высокое ускорение предметам. Все было медленно. Над скоростью я работал долго и часто мне казалось, что это бесполезное занятие. И лучше мне осваивать то, что я уже умею. Например, масштабировать свои умения — больше предметов, больше их вес.
Но в какой-то момент я вспомнил, что ломая дроидов на тренировках у Тора, абсолютно не обдумывал свои действия. Просто делал… что-то. И в первый раз на этой планете почувствовал, как заурчал Кеша. Оказывается мы должны были работать вместе — мой посыл, его мобилизация организма. Если раньше я сильно уставал от своих ментальных упражнений, то сейчас запросто мог вырубиться на пару часов, после какого-либо осваиваемого действия. Уже скоро, я мог отклонять летящие в меня предметы до нескольких сразу. А если я сам метал предмет, то он попадал туда куда я хочу. По любой, даже самой замысловатой траектории. А затем последовал еще один прорыв, я научился нагревать предметы, сначала прикасаясь к ним, а потом и на расстоянии, которое было не большим — порядка метра.
Еще я научился разрушать предметы, генерируя в них знакопеременные температурные поля. Которые создавали внутренние механические напряжения в предметах, приводящие к усталостным трещинам.
Стерх, постоянно наблюдая за моими ментальными экзерсисами, как-то сообщил, что я иногда начинаю светиться. И если засвечивается большая часть поверхности тела — то вырубаюсь. Пришлось ему сделать пружинный арбалет скрытого ношения, благо пружины я уже мог термообработать. Так как металлы я мог определять, оставалось сделать сплав, протянуть проволоку и навить пружины. Все это требовало огромной затраты усилий и план я бы не дал.
