Робаут Жиллиман: Владыка Ультрамара - Эннендейл Дэвид (читать полную версию книги .txt) 📗
Из середины колонны на связь вышел Гейдж:
— Как долго орки были на Тоасе? Они, похоже, времени даром не теряли.
— Век или два, не больше, — ответил Жиллиман. Цифру он назвал приблизительно, основываясь на обрывочных фрагментах записей, собранных на других отвоеванных мирах. Впрочем, информации в них оказалось достаточно, чтобы хотя бы частично проследить историю этой звездной системы в период Эры Раздора. — Далеко не все здесь дело рук орков.
Робаут сомневался, что зеленокожие умышленно причинили местным постройкам какой-то серьезный урон. Да, он видел ожоги и царапины, вызванные прохождением армии ксеносов, но все они были относительно недавними. А вот обрушения и каменные нагромождения выглядели гораздо старше. Природа уже успела как следует истесать их. Дорогу не обслуживали уже очень долгое время. Примарх нахмурился. Не это он ожидал найти.
Последняя петля серпантина вывела Ультрамаринов к широкой подъездной зоне у главного входа в руины. Наступающий легион загнал уцелевших орков назад, и теперь они собирались у огромных ворот высотой в сотню метров и шириной в шестьдесят. Створки были сделаны из темного блестящего материала. Они хоть и почернели, но выглядели несравнимо лучше изуродованной дороги. Жиллиман подозревал, что для их создания использовали сплав адамантия и железа. На поверхности были выгравированы большие руны на языке, которого Робаут не знал.
Ворота являлись частью стены поистине монументального сооружения. Обветшавшая пирамида выступала из склона, будто бы сама гора вытолкнула ее из своих недр. Строение явно возводили из горного камня, но каждый блок был машинным образом обработан до неузнаваемости. Высотой пирамида чуть-чуть не достигала горной вершины, а ее угловатая форма наводила на мысли о наполовину погребенном восьмиграннике. Стены каждого уровня выгибались наружу, что в сочетании с вертикальной осью создавало ощущение, будто здание нависает над двумя армиями, постоянно грозя опрокинуться.
Через равные промежутки на горном склоне виднелись и другие пирамиды — все наполовину торчащие из каменистой поверхности и с ужасными подъездными дорогами. Из отдельных пиков поднимались тонкие черные шпили. Между пирамидами находились развалины колоссальных строений — храмов или дворцов, — и их останки будто бы вновь сливались со склонами гор, из которых когда-то и были созданы. Фактически гигантские пирамиды остались здесь единственными относительно целыми достопримечательностями. По регулярности их расположения Робаут предположил, что они служили оборонительными башнями, а сами горы — естественным крепостным валом.
Орки уже с ревом неслись вниз по покатому склону подъездной области.
— Только болтеры, — приказал Жиллиман. — Руины нужно сохранить.
Танки остановились, и дальше примарх повел за собой только легионеров Первого ордена. Длинные очереди реактивных снарядов разрывали в клочья передние ряды тварей. К тому моменту, когда две армии встретились, численность зеленокожих сократилась вдвое, но дрались они еще бешенее. Впервые с начала этой войны Жиллиману показалось, что орки сражаются, чтобы защитить свои владения. Они считали руины своими, и потому яростно пытались оттеснить Ультрамаринов обратно на равнину.
Жиллиман не снимал палец со спускового крючка Арбитратора. Он посылал реактивную смерть перед собой, а подобравшись к окровавленной орде вплотную, пустил в ход другое свое оружие. Инкандор ослепительно сверкал в руке примарха, отсекая конечности и вскрывая глотки с каждым взмахом. Собственное тело он использовал как таран, и зеленокожие бугаи истошно вопили от боли и изумления, когда оказывалось, что это они, а не мерзкие людишки от столкновения разлетаются во все стороны. Он растаптывал кости и черепа. Он словно превратился в расчетливую смертоносную машину, которая не делала никаких лишних движений и не тратила ни капли лишней энергии ни на кого из врагов. Робаут разил их с мрачной решительностью, но безо всякого удовольствия. Ксеносам нет места на Тоасе, и то, что они пытались наложить свои грязные лапы на человеческие реликвии, воспринималось им как личное оскорбление. Но он — не Ангрон. Жиллиман убивал с жестокой эффективностью, но черпал удовлетворение лишь в победе и реализации своей стратегии.
Уничтожая орков, примарх и его сыновья вновь доказывали превосходство осмысленной войны над войной хаотичной, бездумной. Животная дикость неотвратимо отступала перед мощью разума. Отец Человечества нес просвещение Галактике, и пережиткам первобытного прошлого оставалось только исчезнуть навеки.
Стычка перед воротами вышла короткой. Ультрамарины превосходили орков и числом, и мощью оружия. И когда развеялся запах физелина, от врага остались лишь изувеченные тела в лужах крови, устлавшие землю перед створками.
Жиллиман решительно направился к воротам.
— Марий, — вызвал он по воксу, — составишь мне компанию?
Под надежной защитой инвиктских телохранителей Робаут принялся изучать руны на створках в ожидании Гейджа.
— Можете их прочесть? — спросил подошедший магистр-примус.
— Нет. Язык определенно человеческий, но относится к доготической эпохе.
— Почему вы так решили?
Жиллиман указал на третью от верхнего края левой двери руну.
— Посмотри на эти параллельные линии и соединительную кривую. Схожее начертание мы видели в рунных письменах, обнаруженных на Алето II. Но эти надписи старше.
— Значит, вы были правы: у человечества на Тоасе действительно очень долгая история.
— Да…
— Вы, похоже, не уверены, — сам же Гейдж был не на шутку встревожен.
Робаут улыбнулся:
— В нынешних обстоятельствах утверждать обратное было бы бесчестно. — Широким жестом примарх обвел развалины, просматривавшиеся на изогнутом горном склоне. На севере и юге колонны других орденов с боем прокладывали себе путь к назначенным им пирамидам. — Мне начинает казаться, что катастрофа, положившая конец местной цивилизации, тоже произошла очень давно.
— Получается, орки хозяйничают здесь дольше, чем мы предполагали?
— Возможно. В любом случае, давай сначала посмотрим, что ждет нас внутри.
Для своего размера двери открылись удивительно легко. Жиллиман приказал развести их силами «Носорогов», цепями привязав створки к бронетранспортерам. Камень уступил металлу, открывая легиону путь. Примарх в сопровождении Гейджа первым вошел внутрь. За ним последовали воины Первого ордена и техника, благо вход был достаточно широк для танков. Пока «Хищники» заезжали в пирамиду, Робаут приказал «Поборникам» оставаться у входа и выстроиться первой линией обороны на случай, если разобщенные банды орков у подножия гор предпримут попытку вернуть себе руины.
За воротами оказалось поистине необъятное помещение. Крыша пирамиды обвалилась, открывая внутренность серости вечного рассвета над горной грядой. Лучи нашлемных фонарей и прожекторов техники скользили по стенам. Когда-то пирамида насчитывала много уровней, но теперь все они исчезли, оставив после себя лишь обрывки железа да выдающиеся наружу террасы. А на первом этаже каменные плиты буквально утопали в мусоре и орочьих нечистотах. Мерзкая слизь покрывала кучи металлического хлама. Жиллиман видел покореженные останки того, что раньше могло быть лестницами или напольным настилом. А на стенах он заметил роспись. Фрески настолько поблекли, что невозможно было вникнуть в их смысл, — если они, конечно, вообще что-то означали. На нижнем уровне зеленокожие изуродовали весь интерьер собственными грубыми художествами — красно-черной гротескной мазней в форме рогатых оскалившихся морд.
— Так вот откуда они брали ресурсы, — сказал Гейдж.
— Похоже на то. — Жиллиман запрокинул голову и посмотрел на самый верх пирамиды. Если в прошлом на всех этажах лежал металлический настил, значит, в лапах орков оказались тысячи тонн готового к использованию материала. Опустив взгляд, Робаут уставился на один из рисунков зеленокожих. — Ты заметил что-нибудь на стенах?
Гейдж развернулся, осматривая помещение.
